После этого случая уже никто не поправлял обмундирование и средства защиты, пока не проходил все периметры.
Возле ярких оранжевых домиков, в которых располагалась администрация промышленной зоны, охрана, пункты питания и покои экстренной медицинской помощи, лейтенант остановился и, указав на дверь, произнёс:
— Они там, сэр.
Хоуп поднялся по низеньким ступенькам и, пройдя по коридору мимо первых четырех дверей, постучал в пятую.
— Заходите! — услышал он голос Пятьсот десятого и смело вошёл внутрь.
— Здравия желаю, сэр! — приветствовал Хоуп самое высокое должностное лицо на всей планете.
— А, это вы, капитан? — казалось, Пятьсот десятый был удивлён. — Ну ладно, приехал и приехал… Надеюсь, взял с собой всё необходимое?
— Здесь, — произнёс Хоуп и похлопал по стальному чемоданчику.
— Молодец! — Пятьсот десятый кивнул и, не зная, что ещё спросить, повернулся к майору Кархарду, который отвечал за безопасность объекта и оттого подозревал в нелояльности каждого.
— Что известно о трупе нарушителя режима, которого вам вчера доставили? — спросил Кархард, угрожающе наклоняя голову.
— Труп принадлежит примару, сэр. И этот примар был тренирован для рукопашных схваток. Об этом говорят деформации на его костях, а также развитая мускулатура.
Пятьсот десятый и Кархард многозначительно переглянулись.
— Хорошо. А что вы можете сказать о шпионском аппарате?
— Могу сказать, сэр, что аппарат исправен и на нём была произведена передача файла, но без маршрутной его части. Мои специалисты утверждают, что он мог не дойти до адресата, застряв в архивах промежуточных станций.
— А что содержал этот файл, вы определили? — мгновение помолчав, спросил майор.
— Пока что сделать это невозможно, — честно признался Хоуп.
— В силу каких причин?
— В силу некомплекта личного состава. У нас нет квантового механика…
Кархард посмотрел на Пятьсот десятого, тот утвердительно кивнул:
— Да, есть такая проблема. Но ещё до обеда мы её решим. Механик уже едет…
Сообщив эту радостную весть, Пятьсот десятый сделал неопределённый жест рукой и добавил:
— Идите, капитан, переодевайтесь. Нам пора идти в промышленную зону.
— Да, сэр, конечно.
Хоуп повернулся и вышел в коридор. Худой лейтенант отпрыгнул от двери, и капитан понял, что тот подслушивал.
«Может, прямо сейчас сдать его Кархарду?» — подумал он без всякого энтузиазма, однако решил этого не делать и отправился переодеваться в костюм индивидуальной защиты.
Костюмы выдавались на втором этаже, в небольшом помещении, отделанном холодным кафелем.
— Здравия желаю, сэр, — приветствовал Хоупа сержант, отвечающий за выдачу и возврат средств защиты. — Опять к нам?
— Опять, — сухо ответил капитан.
— Какой размерчик? Двенадцатый?
— Откуда двенадцатый? У меня всегда был восьмой, — возразил Хоуп.
— Восьмой так восьмой, — пожал плечами сержант. — Просто я хотел вам поновее дать… А то восьмые размеры старые уже, все чаще господа офицеры на химические ожоги стали жаловаться… Но раз вы хотите восьмой, — бормотал под нос сержант, копаясь в дезинфекционной камере, — то вот вам восьмой.
С этими словами он положил перед Хоупом защитный комплект.
— А-а… двенадцатые есть? — поинтересовался капитан.
— Есть — как не быть. Для вас всегда припасу который получше. — Сержант убрал восьмой номер и положил перед Хоупом двенадцатый. — Опять же масочка на нём попросторнее, когда блевать начнёте, не захлебнётесь, а то вон приезжий полковник…
— Да с чего ты взял, что я в маску блевать собираюсь?! — закричал Хоуп, разозлённый наглостью сержанта. Однако тот лишь понимающе улыбнулся и ответил проникновенным тоном:
— Так ведь никто из господ офицеров блевать не собирается, но раз уж вы идёте на закладку катализатора, то всякое может случиться… Вы ведь ни разу ещё на закладке не присутствовали?
— Не присутствовали… — как заворожённый повторил Хоуп, прижимая к себе стальной чемоданчик. — То есть не присутствовал…
— Ну ничего, авось пронесёт.
19
Спустя четверть часа капитан Хоуп уже стоял рядом с такими же, как он, переодетыми в пластиковые костюмы офицерами. Их набралось одиннадцать человек и все ожидали выхода Пятьсот десятого и майора Кархарда.
Наконец те появились, также одетые в защитные костюмы, однако их цвет был не грязно-жёлтым, как у всех остальных, а салатовым, отчего оба старших офицера выглядели как гусеницы.
— Пошли, — глухо скомандовал Пятьсот десятый и двинулся первым, предоставляя остальным следовать за ним.
Идти пришлось долго. На проходных с периметра в периметр то и дело возникали какие-то заминки, и часовые нервно передёргивали затворы. Приходилось связываться с начальником караульной смены и ждать, когда он придёт для выяснения вопроса, а тем временем вся группа стояла под прицелами сидевших на вышках пулемётчиков.
Наконец эта часть путешествия закончилась, и группы спустилась в долину на медленном фуникулёре. Затем все перебрались на специальные пассажирские вагонетки и покатили прямо на стену стелющегося по земле тумана, из которого то и дело доносились чавкающие звуки действующих гейзеров.
Скоро вагонетки вкатились внутрь белых облаков, и капитану с непривычки показалось, что он ничего не видит. Однако позже, присмотревшись, он стал различать кипящую в скважинах грязь и снующих вдоль булькающих ям служителей, вооружённых длинными щупами.
Возле скважины, обозначенной связкой из синих ламп, вагонетки остановились. Все прибывшие сошли на специально приготовленный помост. И Хоуп сошёл тоже.
Его слегка трясло от волнения, поскольку капитан понимал, что сейчас должно произойти нечто ужасное.
— Как ведёт себя субстанция? — спросил Пятьсот десятый у служителя в синем костюме и с большой буквой «К» на спине, что означало «катализатор».
— Успокоилась полностью, сэр, — ответил «синий».
— Тогда вызывай транспорт…
— Есть, сэр, — ответил «синий» и, достав рацию, произнёс в неё несколько непонятных слов.
Скоро по колее застучали колеса, и по параллельным путям к яме подъехала ещё одна вагонетка, нагруженная длинными тюками.
Вместе с вагонеткой прибыла многочисленная команда грузчиков в синих комбинезонах. Они стали быстро распаковывать поклажу.
— Хоуп! — позвал Пятьсот десятый, и капитан, оторвавшись от праздного созерцания, поспешил к начальнику.
— Нужно проследить, как будут меняться оптические характеристики воздуха, — пробубнил Пятьсот десятый. Сквозь затемнённое стекло костюмной маски его лицо выглядело совсем не таким значительным, как в кабинете.