Жизнь за брата - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Самаров cтр.№ 2

— А сегодня уже не работает, — сухо констатировал следователь. — По какой причине? Узнайте, сообщала ли об этом охрана обслуживающей фирме.

— Если охрана запись не смотрела, могла и не знать. Могло просто идти на монитор изображение, и все. Подсчитали, милочка?

Вопрос хозяина был обращен к продавщице, которая с целой пачкой накладных ходила вдоль витрины, выясняя убыток, понесенный магазину.

— Приблизительно. Не меньше восьми миллионов…

— Я разорен! — плаксивым стоном сообщил хозяин магазина следователю. — Страхование оформить не успел. Страховой агент обещал сегодня к вечеру прийти. Только вчера товар получил. Брал на него кредит. У меня это вот помещение в качестве залога оформлено. Плюс моя машина… Разорен! Разорен! Что мне теперь прикажете делать?

— Бандитов ловить. Вместе с нами, — коротко посоветовал следователь. — Ничем другим вам помочь я не в состоянии. Что касается разорения, то вот ни я, ни один из моих сотрудников не имеет ювелирного магазина в собственности. И ничего, живем. Временами, кажется, даже неплохо. Время от времени даже хлеб с маслом едим. По крайней мере, не скучаем и не боимся ограбления. И вам того же желаем. Не скучать и жить…

Своим поведением и особенно носом, странно вытянутым, словно хобот, следователь походил на толстокожего слона, которого было трудно прошибить чужими стенаниями…

Я только-только вернулся из командировки на Северный Кавказ, успел оформить положенный мне по закону отпуск, но не успел еще купить билеты на самолет, чтобы улететь с женой и сыном отдыхать на юг, к морю, когда мне позвонили и сообщили, что произошло с братом. Вернее, сначала позвонили домой, жене, а я еще в штабе у себя был и ждал, когда приедет кассир финчасти и привезет из банка деньги, чтобы получить отпускные и «боевые» — доплату к жалованью за полгода командировки, которую во время самой командировки нам не выплачивали — только по завершении.

Домой мне позвонила какая-то женщина, работавшая вместе с моим старшим братом, и сообщила о его гибели на службе. Тогда жена в свою очередь позвонила мне, поскольку кроме меня хоронить брата было некому. Со своей женой брат давно развелся и не поддерживал с ней никаких отношений, даже не знал, где и с кем она живет. Слышал краем уха от общих знакомых, что она вполне благополучно вышла замуж, муж усыновил их ребенка, следовательно, алименты с брата больше не брали, отсюда и его слабая информированность. Надеяться на то, что на похороны приедет бывшая его половина или сын, которому на момент развода с женой не было и года и который своего настоящего отца не помнил, не приходилось. Родители наши давно уже умерли — отец, офицер-десантник, умер от ран через четыре года после вывода войск из Афганистана, а мама только на три года его пережила.

Брат по примеру отца тоже служил в ВДВ. После увольнения в запас в звании подполковника устроился в охранную фирму, где платили немного, но, по крайней мере, регулярно.

Я тоже пошел по стопам отца, только служил не в ВДВ, а командовал разведротой в спецназе ГРУ.

Жена моя не высказала никакого недовольства тем, что срывается обещанная поездка в Сочи. Она у меня человек понимающий. И даже сообщила, что уже заказала по телефону на меня билет самолетом до Самары, где брат жил в последние годы. Я договорился в финчасти, что приду за деньгами в конце дня, и побежал домой. Из дома позвонил женщине, которая сообщила о смерти брата. Так узнал, что тело еще находится в морге судебно-медицинской экспертизы, где эксперты изучают пулевой канал. Брать на себя заботы о похоронах чужого человека женщина явно не собиралась.

— А вы ему кто? — с армейской прямотой спросил я.

— Никто. Он у нас в магазине охранником работал. Его на моих глазах убили во время ограбления. Я — просто чужой человек. Сочувствующий, грубо говоря. Когда грабители ворвались, мы с ним как раз разговаривали. Он спиной к дверям стоял и потому не сразу понял, что происходит, и оружие не достал. Не успел ничего сделать.

— А охранная фирма похоронами заниматься не собирается? Та фирма, где Евгений работал…

Десятилетняя разница в возрасте еще в детстве заставляла меня звать старшего брата не Женей, а Евгением. Будь я посторонним, я бы еще и отчество добавлял, но, как брат, выбрал себе половинчатое обращение, только из полного имени.

— Вроде не собирается. Только венки, говорят, купили…

— Понял. Я завтра прилечу. Но я город ваш совсем не знаю. Ни разу у вас не был.

— Я завтра выходная. Я вас встречу. Какой рейс? — Я спросил у жены. С ее слов сообщил. — Я встречу. Как я вас узнаю?

— Я в военной форме буду. Капитан. Не думаю, что весь самолет будет набит капитанами спецназа. На всякий случай скажите, как вас узнать?

— Я такая… Высокая, ярко-рыжие волосы. Никакая прическа на голове не держится. Волосы, как проволока…

— Узнаю. В крайнем случае, если не найду, там же позвоню. Номер этот же?

— Да. Запишите на всякий случай.

— Я уже запомнил… Зовут вас, значит, Лариса…

* * *

Так, вместо того, чтобы лететь с семьей в Сочи, я оказался в Самаре.

Самолет совершил посадку в международном аэропорту Курумоч, находящемся, как я узнал еще до вылета от знающих сослуживцев, достаточно далеко от самой Самары, кажется, более чем в тридцати километрах. Но наш начальник штаба батальона майор Рапитонов позвонил своему товарищу из третьей отдельной бригады, что дислоцируется в Самарской области, и тот пообещал приехать меня встретить и даже оказать посильную помощь, если потребуется.

От поселка Рощинский, с места службы, добираться до Курумоча ненамного дальше, чем от Самары. Рапитонов сказал, что разница составляет порядка тридцати-сорока километров, что для любого автомобиля, естественно, не дистанция. Тем более погибший мой брат был офицером ВДВ, пусть и отставным. А спецназ ГРУ и ВДВ считаются почти родственными родами войск, поскольку носят похожую форму одежды.

Говорят, раньше, когда у спецназа ГРУ не было собственного училища, офицерский состав формировался из выпускников Рязанского училища ВДВ. А потом там создали сначала отдельную роту, потом отдельный факультет, из которого впоследствии и выросло отдельное училище спецназа. А при советской власти солдатам спецназа ГРУ вообще не положено было даже знать, где они служат, поскольку официально у нас, как считалось, не существует такого рода войск, как спецназ ГРУ. Солдатам говорили, что они простые десантники. И только в середине афганской войны о спецназе ГРУ заговорили открыто.

С тех пор наш род войск считается элитным. Он даже обрел некоторую популярность среди физически подготовленных призывников. Так, по крайней мере, говорят в военкоматах — призывники сами изъявляют желание служить в спецназе военной разведки. Молодые ребята рвутся испытать себя и получить определенные боевые навыки, которые в современной нам сложной и противоречивой жизни могут оказаться востребованными.