Преступление начинается с вешалки - читать онлайн книгу. Автор: Марина Серова cтр.№ 29

– От своих?

– Ну да. Не знаю, кто там у него… Я тебе, Наташа, наверное, не рассказывал…

Эти слова были обычным вступлением, по которому мы каждый раз безошибочно определяли, что Глеб хочет поведать одну из своих особо любимых историй. Эти истории у него самого пользовались чрезвычайной популярностью, но всем остальным уже порядком поднадоели, поскольку были выслушаны и переслушаны тысячу раз.

Услышав знакомое вступление, я испугалась было, что такое многообещающее начало закончится очередной давно знакомой байкой, но на сей раз, паче чаяния, Глеб рассказал историю, которую, судя по реакции, не слышала от него даже Наталья.

– Да это все Оксанка, – начал он по своему обыкновению, как будто отвечая кому-то. – Девушка тут у нас работала до тебя, Татьяна. Ну вот. А потом… Ну ладно. Это потом. А эта Оксанка, такая тоже была… Ну вот. И с Володькой они прямо подружились. Два сапога пара. Ходили тут, шептались по углам. А Оксанка эта, тоже тут ходила везде, лазила… Ну и узнала она, что старые декорации… помнишь, Наташа, «Карлсон» у нас шел? Давно уже. Ну вот. А Карлсон, он же все время летает, поэтому на всех декорациях была основа металлическая. Я сам делал. Ну вот. А как спектакль сняли, декорации и не нужны. А там железа-а… Ну вот. А Оксанка возьми и скажи Володьке, что вот, мол, там-то и там-то оно… лежит. И лежит, мол, без присмотра. Ну а этому, ему же только мигни. Мигом сообразил. И такой наглый, ты не представляешь, Наташа! Даже машину пригнал. Нашел же где-то! Нормальные люди, вон, для дела никак не могут найти, а этот… справился.

Под «нормальными людьми» в данном случае подразумевался сам Глеб, который сделал кому-то на заказ оградку для могилы и все никак не мог вывезти ее из своей мастерской.

– Ну вот, – подавив в себе обиду, продолжал Глеб. – Только он не подумал, что и без него найдется, кому эти декорации использовать. Шаров-то давно уже их на другой спектакль определил. Ну вот. А этот уже и машину пригнал. – Глеб снова захихикал. – Приходит, а там Шаров и монтировщики декорации разбирают. Ох, уж он тогда и ругался! Ох, и ругался! Даже матом. И на Оксанку эту, и всяко… А той чего? Болтанула языком, да и упорхнула, как птичка.

– Да, нехорошо она с ним поступила, – посочувствовала Наталья.

– Да это еще не все, ты слушай дальше. Значит, увидел он, что зря, выходит, машину заказывал, ну, поругался, да и пошел. А на следующий день смотрю – нет его. И на следующий, и после. Дня три на работе не появлялся. А потом пришел – вся морда помятая и под глазом синяк. И что ты думаешь, оказалось? А оказалось, что он на этот металл уже покупателя нашел и задаток взял якобы, чтобы машину нанять. Ну, сам-то, наверное, пропил. Ну вот. А металл-то украсть и не вышло. – Глеб расплылся в счастливой улыбке. – В общем, отдубасили его, как сидорову козу. Наверное, до сих пор вспоминает. А на Оксанку с тех пор даже смотреть спокойно не мог. Только она-то чего? Она ведь его воровать не заставляла. Она, может, вообще для шутки это ему сказала. Но зато вот тебе и наука – не воруй!

Патетически закончив речь этим глубокомысленным нравоучением, Глеб, очень довольный, обвел нас глазами и заторопился уходить:

– Засиделся я с вами, а у меня работы еще…

И он застучал своими негнущимися ногами, удаляясь по направлению к выходу.

История, рассказанная Глебом, в качестве интересной новости произвела впечатление на всех, но на меня она произвела впечатление особенное, поскольку не было никакого сомнения в том, что в моем списке появился новый подозреваемый.

Глава 8

Тот день закончился без происшествий, и, приехав домой, я решила, что настал момент систематизировать полученные мною новые данные. Учитывая, что два предыдущих основных подозреваемых бесславно покинули список кандидатов, необходимо было наметить новых.

А предпосылки для этого, несомненно, имелись. За последнее время благодаря проявленной мною активности в сборе информации обнаружились как минимум два человека, имевших довольно серьезный мотив и вполне реальную возможность.

Правда, кроме них, обнаружилась еще и Вера Краснова, оказавшаяся обладательницей одного из голосов, подслушанных мною в коридоре в самом начале моей карьеры художника-декоратора. Но, как ни крути, на основную подозреваемую Вера не тянула. Не было в ней… не знаю, драйва, что ли.

Поэтому Веру я пока решила присоединить к Лиле и Ирочке и отправить в список номер два. А вот Оля и Вова, несомненно, были весьма подходящими кандидатами для списка номер один.

Во-первых, Оля. Если верить тому, что, собираясь уходить, Наталья именно ее хотела оставить вместо себя (а не верить этому не было оснований, поскольку из всех нас действительно только Ольга по-настоящему умела рисовать и знала все тонкости художественного дела), тогда очень понятными будут чувства, которые она могла испытывать к так ловко ее подставившей Оксане.

Не говоря уже об отсутствии логических предпосылок для странной кражи альбома, Оля просто по своему личностному типу и склонностям никак не походила на человека, которого можно заподозрить в воровстве. Вот Вовочка – это да. А Оля… Оля – нет.

Как же она могла относиться к Оксане, которая, обвинив ее в воровстве и при всяком удобном случае упоминая об этом, не только закрыла для нее всяческие возможности карьерного роста, но и сделала невозможным само существование в театре?

Да, мотив здесь, несомненно, был. И мотив серьезный.

Что же касается возможностей, то у Оли их была масса. Недостатка в свечах у нас в цехе никогда не ощущалось, свечные огрызки то и дело попадались то тут, то там, валялись на столах и даже на полу, в чем я имела случай совсем недавно убедиться лично. Получить доступ к обуви Оксаны в тот момент, когда сама она находилась вне пределов досягаемости, Оле тоже не представляло никакого труда. Она могла воспользоваться моментом, когда Оксана, например, была на больничном (а как нам известно из истории с альбомом, такие случаи бывали), да и просто могла задержаться после работы.

Кроме того, познакомившись ближе с работой декораторского цеха, я знала, что время от времени девочки, да и сама Наталья, делают так называемую «халтурку», то есть остаются после работы, чтобы выполнить некие оформительские заказы со стороны. Легче легкого было бы Ольге измазать Оксанину обувь свечкой именно в такой момент.

Что касается присутствия в нужное время в нужном месте, то каждая из нас поднималась в плотницкий цех по двадцать раз на дню.

Да, наряду с мотивом, у Оли определенно были и возможности.

Эта версия имела только одну загвоздку – ботинки Оксаны, которые все еще стояли под столом. Ну никак это не вязалось с аккуратной до педантизма Олей! Оставить у всех на виду такую улику она просто не могла.

Что ж, это обстоятельство пока придется оставить, как говорится, до выяснения.

Теперь Вова. Кандидат номер два. Как оказалось, мотив у него тоже имелся достаточно существенный. Хотя, возможно, кого-нибудь другого подобная подстава со стороны Оксаны и не навела бы на мысль именно об убийстве, но Вова – разговор особый. Учитывая его взрывной и, как я подозревала, мстительный характер, а также то, что в тот раз ему, судя по рассказу Глеба, очень ощутимо досталось, Вова вполне мог обидеться серьезно.