Освобожденный любовник - читать онлайн книгу. Автор: Дж. Р. Уорд cтр.№ 92

— Значит, я счастливчик, — он взглянул на часы. Черт, время утекало как вода в ванной, оставляя за собой лишь холод. — Проведешь экскурсию?

— Конечно.

Он вышел первым и бегло осмотрел местность, прежде чем отойти в сторону и позволить ей встать. Он велел Фритцу уезжать, потому что потом он просто дематериализуется домой, и пока доджен съезжал с подъездной дорожки, Ви позволил ей идти вперед.

Джейн открыла дверь одним единственным ключом и поворотом ручки. Никакой сигнализации. Только замок. А изнутри — ни засова, ни цепочки. Пусть у нее не было врагов, как у него, и все же это было небезопасно. Он…

Нет, он не станет это исправлять. Потому что, через каких-то несколько минут, он превратится в незнакомца.

Едва сдерживаясь, он огляделся вокруг. Ее мебель казалась нелепой. На фоне кремовых стен, мебель из красного дерева и картины маслом, превращали помещение в музей. Эпохи Эйзенхауэра.

— Твоя мебель…

— Моих родителей, — сказала она, положив куртку и сумку. — После их смерти я перевезла сюда все, что влезло, из дома в Гринвиче. Что было ошибкой. Я будто в музее живу.

— Хм… я полностью разделяю твою точку зрения.

Он прошелся по ее гостиной, отмечая вещи, которые подошли бы для дома Брюса Уэйна [108] в колониальном стиле. Эта хрень уменьшала размеры квартиры, захламленные комнаты вполне могли бы быть просторными.

— Не знаю, зачем я все это храню. Мне не нравилось жить среди них, когда я росла. — Она сначала обернулась, потом замерла.

Черт, он не знал, что ответить.

Зато знал, что стоит сделать.

— Так… твоя кухня там, верно?

Она пошла налево.

— Она небольшая.

Но уютная, подумал Ви, заходя внутрь. Как и вся квартира, кухня была оформлена в бело-кремовых тонах, но здесь, по крайней мере, не чувствуешь себя экскурсоводом. Стол для принятия пищи и стулья из светлой сосны идеально подходили. Кухонный стол из гранита блестел. Посуда — из нержавеющей стали.

— Я работала над ней весь прошлый год.

Они продолжали беседовать, игнорируя надпись «конец игры», мелькающую на экране.

Ви прошел к плите и наугад открыл верхний левый шкафчик. Бинго. Смесь для шоколада лежала именно там.

Он подхватил ее, положил на стол, затем направился к холодильнику.

— Что ты делаешь? — спросила Джейн.

— Есть кружка? Чашка? — Он схватил пакет молока из холодильника, надорвал сверху и принюхался.

Когда он вернулся к плите, она объяснила ему, где что лежит, вполголоса, будто рассыпалась на части. Было стыдно признавать, но Ви был рад ее расстроенным чувствам. Так он чувствовал себя менее жалким и одиноким посреди в разгаре этого отвратного прощания.

Черт, какой же он мудак.

Он достал неэмалированную кастрюлю и широкую кружку, затем зажег невысокое пламя на конфорке. Когда молоко подогрелось, он уставился на треклятый набор на столе, чувствуя, как его мозг уходит на каникулы: ситуация походила на рекламу Нестле, в которой мамаша держала «оборону», пока дети резвились в снегу до красных носов и замерших рук. Он хорошо представил картину: озябшая шайка залетает в дом с криками, и самодовольный маминатор [109] начинает излучать столько тепла, что сам Норман Роквелл [110] загнется от этой слащавости.

Он даже услышал голос за кадром: Нестле — лучшее для вас!

Ну, хорошо, здесь не было ни мамы, ни детишек. Как и счастливого домашнего очага, хотя квартира и была довольно хороша. Вот вам какао из реальной жизни. Который ты готовишь для своей любимой, из-за того что не можешь придумать ничего лучше, и потому что между вами все ужасно запутано. Ты размешиваешь это какао, а кишки скручиваются в узел, во рту пересыхает, и ты серьезно думаешь о том, чтобы заплакать, но ведь ты слишком мужчина для подобных спектаклей.

Такой какао ты приготовил с невысказанной любовью, и, возможно, даже не найдешь слов или шанса, чтобы ее выразить.

— Я ничего не вспомню? — резко спросила она.

Он добавил еще порошка, размешивая ложкой, наблюдая, как воронка шоколада растворяется в молоке. Он не мог ответить, просто не мог произнести это вслух.

— Ничего? — повторила она.

— Насколько я знаю, возможно, у тебя будут возникать странные ощущения от некоторых предметов или запахов, но ты не сможешь их определить. — Он запустил палец в кружку, определяя температуру, облизал его, затем продолжил помешивать. — Наиболее вероятно возникновение смутных видений, потому что твой разум очень силен.

— Что насчет пропущенных выходных?

— Ты этого даже не почувствуешь.

— Как такое возможно?

— Потому что я заменю их другими воспоминаниями.

Когда она ничего не ответила, он посмотрел через плечо. Она стояла напротив холодильника, обхватив себя руками, а в глазах блестели слезы.

Черт. Окей, он передумал. Он не хотел, чтобы она чувствовала себя так же хреново, как и он. Он сделает все, чтобы уберечь ее от разбитого сердца.

И он в силах ей помочь, не так ли?

Он попробовал какао, и, одобрив температуру, выключил газ. Он наполнил кружку с легким бульканьем, обещавшим радость и расслабление, которого он желал своей женщине. Он принес ей кружку, и когда она не взяла ее, то потянулся и отцепил ее руку. Она взяла горячий шоколад лишь потому, что он заставил, но не стала пить. Она прижала кружку к ключице, изгибая запястье, обвиваясь рукой вокруг нее.

— Я не хочу, чтобы ты уходил, — прошептала она со слезами в голосе.

Он положил обнаженную руку на ее щеку, ощущая теплоту и нежность ее лица. Он знал, что когда уедет отсюда, то оставит с ней свое гребаное сердце. Конечно, что-то будет биться под его ребрами и перекачивать кровь, но с этих пор это будет всего лишь механическая функция.

А, минуточку. Так было всегда. Она просто подарила жизнь этому сердцу на короткое время.

Он притянул ее в свои объятия и положил подбородок на ее макушку. Черт возьми, он всегда при запахе шоколада будет вспоминать ее, тосковать по ней.

Когда он закрыл глаза, покалывание пробежалось по спине, задрожав у затылка и пальнув до подбородка. Солнце уже вставало, и значит, настало время перестать заботиться о будущем, и подумать о настоящем… настоящем насущном.