Уравнение со всеми известными - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Нестерова cтр.№ 57

— Не имел чести. А что смешного ты сказала?

— Когда Анюта хохочет… это… это как колокольчики звенят.

— Так чем ты ее развеселила?

— Ну… — Вера спрятала лицо ему под мышку и быстро забормотала: — Она говорила, что женщина, которая переживает настоящий оргазм, никогда в монастырь не отправится.

— Здорово! — рассмеялся Костя. — И привела тебя ко мне! Давай разовьем тему монастыря.

Вера поняла, что он хочет услышать.

— Это как всю жизнь купаться в ванне, а потом оказаться в океане. Для меня секс всегда был ритуальной, обязательной частью семейной жизни. А от ритуалов только фанатики получают удовольствие. Это к теме монастыря.

— А теперь? — допытывался Костя.

— Боюсь, что теперь я пополню отряд сластолюбцев. С удовольствием. Костя, почему тебе Анна не нравится?

— Я вообще не люблю начальство.

— А если бы ты сам к себе пришел на прием, то как бы это объяснил?

— “Пациент” не относится к разряду хронических оппозиционеров. Скорее всего, он ждет от власть имущих высоких похвал, а когда их слышит, пугается собственной примитивности и злится на начальство еще больше. Кроме того, мощно проявившийся в последнее время тип людей, который в народе называют новыми русскими, профессионально мне интересен, а лично неприятен. Твоя подружка, безусловно, к этому типу относится. Но, еще раз повторяю, моя благодарность ей не знает границ.

— И что это за тип?

— Цельные натуры, с крепко спаянными целеустремлениями, не отягощенные рефлексией. Мы с тобой тысячу раз подумаем, а что будет, если мы постучимся с просьбой в эту дверь, а если за следующей дверью нам откажут, а если за третьей оскорбят. Они не боятся ничего. Отрывают дверь за дверью ногой: здравствуйте, я ваша тетя. Откажут — наплевать, плюнут — утрутся. За третьей, пятой, сороковой дверью они найдут то, что им нужно. Лягушки, которые взбивают молоко и оказываются на масле. Большинство — невротики, покой им даже не снится. Колоссальная жизненная энергия, направленная, как стрела, в одну точку. Хотя сейчас, пожалуй, в последовательность точек — деньги, власть, слава. В другие времена были другие приоритеты. Платонов говорил, что в каждом поколении есть десять процентов людей, которым что в скит, что в революцию.

— И почему они тебе не нравятся? Золотой фонд нации, организаторы, созидатели.

— Материальных благ. Среди них нет ученых, философов, мыслителей, писателей. Нет гениев мысли — только гении дела, а мне милее первые. Кроме того, целеустремленность неизбежно подразумевает избавление от багажа простых человеческих достоинств — несудорожной доброты, внимания к суетным проблемам людей, прощения их слабостей, умения радоваться их маленьким победам. Человек дела запрограммирован на свой коммерческий успех. Все, что может помешать этому успеху, — люди, эмоции, — все необходимо отбросить. Пробросавшись, в духовном плане они становятся бедны, как церковные крысы. Общаться с духовно бедными людьми неинтересно.

— Я тебе расскажу, как Анна стала коммерсантом и какая у нее семья.

Когда Вера закончила говорить, Костя задумчиво протянул:

— Да, любопытно. Не ожидал. Мужественная женщина. Но под исключение из правил не попадает.

— Костя, ты крещеный?

— Крещеный.

— Тогда я тебя очень попрошу: Анна согласилась окрестить детей. Я буду их крестной мамой, а ты крестным отцом.

— Втягиваешь меня в неформальные отношения с начальством.

— Ты уже в них по уши втянулся. Со мной вместе ты, между прочим, приобрел удивительного человека. Я тебя еще ревновать к Анюте буду.

— Почему ты решила, что Анна не будет возражать?

— Потому что ей все равно, — хихикнула Вера. — Она считает это моей блажью. Анна сделку со мной заключила: она крестит детей, а я отправляюсь на прием к тебе. Она сказала, что ты почти священник.

— Эта женщина нравится мне все больше и больше.

— Вот видишь? Я уже ревную.

Костя спокойно, едва ли не снисходительно, выслушал исповедь Веры по поводу ее бездетности и рассказ о беспризорной девочке.

— Верочка, — сказал он, — я обожаю детей, как и все нормальные люди. Представляешь, носятся по квартире маленькие охламоны, которым все дозволено, для которых не существует наших правил и условностей. Устраивают кавардак — в общем, вытворяют все то, что мы себе позволить не можем, да и не умеем давным-давно… Столько дарят энергии и бескорыстной радости! Мы от них получаем гораздо больше, чем сами даем. Согласна?

— Да, но я не могу родить тебе ребенка.

— У меня была масса пациентов-мужчин, повернувшихся на выяснении проблемы отцовства — мой сын, не мой сын, от меня дочь, не от меня. На самом деле проблема кровного родства для мужчины особенной роли не играет — это только маскарадный костюм. Для него важен наследник — дело свое передать, хозяйство, капитал, научить тому, что сам умеешь. Поэтому убеленные сединами старцы часто признают, что ученики для них дороже родных детей. Мы с тобой усыновим мальчика и девочку или двух мальчиков и двух девочек. У нас есть для этого все условия: я неплохо зарабатываю, кроме этой, родительской квартиры, есть еще одна. Разменяем, устроим спальни с двухъярусными кроватями — заполним их детским садом. Что ты плачешь, глупая? Хорошо, мы усыновим колонию малолетних преступников! Верочка! Какое же веселье нас с тобой ждет!

Анне пришлось взять недельный отпуск: слегли с гриппом Ирина, Юра и Галина Ивановна. Больше, чем за детей, Анна боялась за Луизу Ивановну, для ее ослабленного организма гриппозная инфекция могла стать смертельной. Анна оградила свекровь строжайшим карантином. Целыми днями она лечила — таблетки, витамины, полоскания, растирания; готовила — бульоны, кашки, паровые котлеты, овощные пюре; убирала в двух квартирах, по телефону руководила центром и решала чужие неотложные проблемы.

Самое неотложное происходило в Донецке — Татьяна попала в больницу с размытым диагнозом “истощение нервной системы”, во всяком случае, так это назвали Василию. Анна разговаривала с зятем каждый день и поражалась его тупости и мягкотелости.

— Вася! — кричала она в телефонную трубку, потому что связь была отвратительной. — Пойми, я сейчас приехать не могу! Вася! Я все организовала! Тебе нужно снять деньги, которые я перечислила, отдать их, ты записал? Да, верно, этому человеку. Он на “скорой” довезет Таню прямо до трапа самолета. Что значит — она не хочет? Свяжи ее и кляп в рот засунь! Вася, у вас там коллективное разжижение мозгов! Ты понимаешь, что ее там лечат, неизвестно от чего?! Вася, давай я поговорю с Володей. Почему не хочет ничего знать? Это его мать! Какого черта вы тогда звоните? Нет, не клади трубку, Вася, давай поговорим спокойно. Она лежит в какой-то идиотской больнице, где ее даже к телефону не могут позвать. Мне нужно с ней самой поговорить. Ты можешь достать сотовый телефон, принести его Татьяне в палату? Не знаю где, купи, в конце концов. Все, расшибись в лепешку, но чтобы сегодня я с Таней переговорила! Понятно? Пока.