Сарафанное радио и другие рассказы от первого лица - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Нестерова cтр.№ 16

— Ксюша всегда была ревнивой. Только в этот раз почему-то ее зацепило особенно сильно.

«Кого тут ревновать? — думала я. — Тебя? На тебя слепая и глухая инвалид первой группы не позарится. Ты сам-то на последней степени нервного истощения находишься. И жалко тебя, и досада берет: не мужик, а вяленый огурец».

— Виктор Владимирович! Но ведь надо что-то делать!

— Конечно, — ответил он с бодростью хронического неудачника. — Я с Ксюшей разговариваю, разубеждаю.

— Как именно?

— Говорю, что она ошибается, что я люблю только ее, а к вам, извините, никаких чувств не питаю.

— И после ваших слов она отчаивается еще больше? — я уже примерно усвоила выкрутасы Ксюшиного больного ума.

— К сожалению. Но это временно! Вы не волнуйтесь и ради бога не судите строго…

Извинялся он постоянно. И виделись мы теперь регулярно — едва ли не каждый день вместе обедали. Вечером я с ненормальной женушкой общаюсь, на следующий день муженька уговариваю психиатру ее показать. Виктор Владимирович реагировал так, точно я Ксению Михайловну на пожизненное заключение в богадельню предлагаю сдать:

— Нет, нет, что вы! Она совершенно здорова. Просто склад характера. Ревность — естественное чувство. Разве ваш муж не ревнует вас?

— Хороший вопрос. Кстати, о моем муже. Он возвращается из рейса через две недели. И меня не радует открывающаяся перспектива. Я убеждаю вашу жену в собственной безгрешности, а вы будете моему мужу объяснять, что между нами ничего не было? Вот это настоящий сумасшедший дом! Увольте! Мужа не было в Одессе четыре месяца. Он мне доверяет, и справедливо, но ведь могут сомнения закрасться. Зачем нам это? Почему по милости придурочной, извините, Ксении должны невинные люди страдать?

— Что же мне делать? — замер со стаканом компота в руке Виктор Владимирович.

— Что хотите! Не желаете Ксению Михайловну к врачам вести — ваше право и решение. Но чтобы через неделю звонки прекратились! Или я подаю в суд на оскорбление чести и достоинства! Понятно? В конце концов, моему терпению, в отличие от вашего бесконечного, есть предел! Хоть на другой объект свою жену переключайте! Например, на Розу Ивановну из бухгалтерии. Ей не страшно, она скоро в Израиль уезжает. Но чтобы мой номер телефона был забыт! Иначе — суд!

До суда дело не дошло. Получилось гораздо хуже. Наши совместные с Виктором Владимировичем трапезы не остались незамеченными сослуживцами. Какая-то сволочь позвонила его жене, чтобы сообщить скандальную информацию. Добавила ведро воды в переполненную бочку безумия, и случилось несчастье.

У меня был отгул, мыла окна в квартире — генеральная уборка перед возвращением мужа. Хотела не подходить к телефону, но он не умолкал. Спустилась со стремянки, взяла трубку. Ксения Михайловна. Голос, против обычного, не надрывный, а глухой и отчаянный:

— Вот вы говорили «фактов нет, фактов нет»…

— И вдруг появились? — зло усмехнулась я.

— Всегда были, только теперь мне их сообщают посторонние.

— Что именно, позвольте спросить?

— Вы… вас так влечет друг к другу, что… на глазах у всех… каждый обеденный перерыв… вместе.

— Чушь собачья! То есть правда, — запуталась я, — мы только обедаем вместе… о вас говорим, как разубедить…

— Да вы очень старались! Но напрасно.

Вы неправильно меня понимаете! Ну, сколько можно повторять, что с вашим мужем меня ничего не связывает?

Я горячилась, она не слушала. Я замолчала и едва разобрала бормотание:

— …на этом свете не вышло. Я ухожу в другой мир и буду проклинать вас оттуда…

Ксения Михайловна не положила трубку на рычаг, а, очевидно, уронила. Мне слышалась какая-то возня и шорохи. Я надрывала голосовые связки, звала ее по имени, вопила «алло! алло!» Ответа не было.

Набрала служебный номер Виктора Владимировича:

— Срочно поезжайте домой! Ксения задумала плохое. Адрес! Продиктуйте мне свой адрес, вызову «скорую».

— Зачем сразу «скорую»? — сопротивлялся он.

— Очнитесь, вы! Олух замороженный! Ваша жена на тот свет собралась и уже, наверное, отправилась. Адрес!

Дома усидеть я не могла. Металась из угла в угол, точно по моей реальной вине несчастье могло случиться. Выскочила на улицу, поймала такси и назвала адрес Козловых.

Врачи «скорой» уже стояли у двери. На их звонок никто не отвечал.

— Надо взламывать! — сказала я.

— Вы — родственница? Под вашу ответственность?

— Родственница, — соврала я. — Скорее! Торопитесь!

У водителя «скорой» нашелся ломик, которым дверь ловко и быстро открыли.

Ксения Михайловна хотела отравиться. Собрала весь немалый хранившийся в доме запас лекарств и выпила. Ее спасло то, что началась рвота, да и врачи вовремя подоспели. Я пряталась в соседней комнате, боялась, как бы моя физиономия не вызвала новый нервный приступ. С ужасом смотрела на гору коробочек, баночек и блистеров от пилюль. Чудовищно! Человек одной ногой стоял в могиле!

Виктор Владимирович приехал, когда Ксению Михайловну готовились выносить в карету «скорой помощи». Впервые я увидела на его лице игру чувств и эмоций. Он страшно испугался за жену: покрылся пятнами, а глаза приобрели цвет и выразительность. Не позволил уложить жену на носилки:

— Нет, нет, вы можете уронить! Я сам!

Взял ее, обморочно бесчувственную, на руки и понес вниз.

К слову сказать, Ксения Михайловна была подстать своему блеклому мужу. Худенькая невзрачная пожилая девочка. Откуда в тщедушном тельце вулканы страстей?

Через несколько дней Ксению Михайловну из отделения токсикологии перевезли в другую больницу — психиатрическую. Поставили диагноз — шизофрения.

Виктор Владимирович, еще пуще посеревший от горя, делился со мной:

— Врачи говорят, что болезнь запущена. Надо было раньше обращаться. Но кто бы мог подумать?

«Я! — хотелось напомнить. — Я тебе сколько раз твердила, что у нее проблемы с психикой? А ты: ревность — черта характера! Вот едва и не потерял дорогого человека!»

Но ничего говорить, естественно, не стала. У него и так бед по макушку, зачем упрекать.

Мужу эту историю, подробно и с деталями, я рассказала. Признаться, боялась, что добровольный информатор, который Ксении Михайловне звонил, решит просветить и моего супруга в отношении наших регулярных обедов. Лучше уж я сама все точки расставлю. Когда закончила говорить, отчетливо прочитала на мужнином лице хмурое сомнение: было или не было, а дыма без огня…

И это психически здоровый человек!

«Секир-башка! Голову тебе оторву!» — обозначал мой жест: кулак на кулак и вращательные движения.