Счастливы неимущие (Евангелие от Матфея). Судебный процесс Березовский-Абрамович. Лондон 2011/12 - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Барщевский cтр.№ 175

О.: Ну про арифметику я не могу сказать, но так.

В.: Но вы тоже, по-моему, утверждаете, что вы решили перевести эту сумму — 585 миллионов долларов — господину Патаркацишвили, передавая ему 25 % акций в «РУСАЛ-Холдинг» и подготовив фиктивную декларацию дивидендов, которые выплачивались бы в его пользу. Это ваша позиция?

О.: Что фиктивное было во всем этом? Фиктивная декларация была?

В.: Господин Абрамович, ваша состязательная позиция заключается в том, что все это фиктивно, на самом деле это ваша аргументация. Вы подготовили договор, чтобы комиссию заплатить по этому договору, который передавал 25 % в «РУСАЛ-Холдинге» ему. И там написано, что он был бенефициарным владельцем этих акций и всегда был их бенефициарным владельцем с марта 2000 года. И помимо этого вы подготовили декларацию об уплате дивидендов в его пользу. Чтобы еще одна сумма ему была переведена, и эта сумма ему бы не причиталась, если бы он не был акционером.

О.: Из того, что я слышу, это не совсем так. Мы о сумме договорились сначала. Потом, как всегда, встал вопрос, как это заплатить. Я не помню, мне кажется, он предложил, «нельзя ли акции на меня оформить» в этот момент. И мы на один день договорились с Олегом, и на один день дали ему акции. Даже не на один день, это в часах было. Оформили акции на него, с тем чтобы он мог обосновать платежи, если я правильно помню структуру.

В.: Я утверждаю, господин Абрамович, что ваша версия событий просто не является правдой. Хочу следующий вопрос вам задать. Вы утверждаете, что, поскольку господин Патаркацишвили не мог в это время приезжать в Россию, он попросил господина Анисимова выступать от его имени в этой сделке. Это так?

О.: Да.

В.: Вы также утверждаете, что было несколько встреч с господином Анисимовым в Москве, на которых обсуждалась эта сделка. Сказали ли вы на какой-либо из этих встреч с Анисимовым, почему вы должны господину Патаркацишвили эти 585 миллионов?

О.: Я не помню, чтобы я ему такое рассказывал. Я вообще встречи смутно помню. Я помню, что они были, а вот что именно мы делали, я не помню.

В.: А вы показывали ему первоначальные оригинальные договоры о комиссионных или рассказывали ему об этом?

О.: Если вопрос звучит: «Показывал ли я?» — я думаю, что нет, если про меня лично вы говорите.

В.: Господин Абрамович, по словам господина Анисимова, по его показаниям, он тоже помнит эти встречи с вами и с господином Дерипаской в Москве, и он понял, что господин Патаркацишвили дал ему инструкции представлять его интересы и его показания. Но вроде как господин Анисимов собирается сказать суду, что, несмотря на то что господин Патаркацишвили был его самым близким другом, был его доверенным лицом и был человеком, которого он все время видел, с ним встречался, с ним все время разговаривал, несмотря на это, он не совсем понимал, и никто ему не объяснил природу взаимоотношений между вами и господином Патаркацишвили. И никто ему не объяснил, Анисимову, причины, по которым вы имели долг перед господином Патаркацишвили. Это не кажется вам немножко странным?

О.: Странность с моей стороны? Он не был моим близким другом, поэтому я не знаю, что там происходило. Мы знакомы, но не более того. А странно ли это с другой стороны — тут мне тяжело судить.

В.: Но не странно ли, что господина Анисимова привлекли, чтобы он вел переговоры по этой сделке от имени господина Патаркацишвили, и что никто ему, как он говорит, не рассказал и не объяснил, почему господин Патаркацишвили должен был получить таким образом эти акции РУСАЛа, потом передать их, получить деньги вот таким образом? Почему вы не объяснили господину Анисимову, что до этого имелся ряд договоров комиссии, что вы согласились увеличить вознаграждение господина Патаркацишвили до суммы в 585 миллионов долларов?

О.: Должен был бы я ему это рассказать? Я считаю, что не должен. Я ему должен сказать, что да, я вот столько должен, столько вот денег, и все на этом. Зачем мне его посвящать, что там происходило между нами 5 лет назад, тем более что он в начале этого бизнеса сам присутствовал. Я не помню, может быть, я не уловил, что я должен был объяснить. Природу своих отношений с господином Патаркацишвили я ему не должен объяснять.

В.: Мы также знаем из показаний господина Стрешинского, который является правой рукой господина Анисимова, что ему тоже никогда не рассказывали о каких-либо договорах на комиссию с господином Патаркацишвили. Господин Стрешинский участвовал очень плотно во второй продаже РУСАЛа. Вы знали об этом, да?

О.: Я господина Стрешинского не знаю. То есть я бы сказал так: может быть, я знаю, как он выглядит, но я не знаю, что это и есть господин Стрешинский. По-моему, я с ним не встречался.

В.: Хорошо. Господин Стрешинский будет давать показания в суде, что он так понимал, что господин Патаркацишвили был одним из владельцев первоначальных алюминиевых активов, поэтому он и думал, что у господина Патаркацишвили тоже была какая-то доля акций в РУСАЛе. И я так понимаю, что, насколько вам известно, никто не рассказывал господину Стрешинскому ни об этих комиссионных договорах, которые, как вы утверждаете, были причиной этой выплаты, ни о вашей договоренности с господином Патаркацишвили, что вы на 500 % увеличите ту сумму, которую вы ему выплатите. То есть никто ему это тоже не рассказывал.

О.: Ну я с ним не встречался.

В.: Давайте теперь посмотрим на ваши показания в параграфе 306 ваших третьих свидетельских показаний. Вы здесь пишете: «Мне было сказано, что в переписке между юристами в процессе подготовки документации по расчетам и передаче акций поднимался вопрос о том, кто является бенефициаром, собственником, владельцем структуры, указанной господином Патаркацишвили для передачи акций, а также о том, кто являются бенефициарными владельцами акций РУСАЛа. Я не помню этого, но если бы меня спросили об этом, я бы ответил, что ни господин Березовский, ни господин Патаркацишвили не имеют ни акций, ни прав на долю в РУСАЛе на основании какого бы то ни было траста и что мне ничего неизвестно о каких-либо договоренностях между господином Березовским и господином Патаркацишвили, а также кто является бенефициарным собственником самих акций РУСАЛа». То есть ваши показания таковы, что, насколько вы помните, никто никогда вас не спрашивал, имели ли Березовский и Патаркацишвили право на 25 % акций в РУСАЛе и почему они бы могли иметь право на такие акции?

О.: Меня об этом не спрашивали.

В.: А что вы вашей команде сказали, как вы им объясняли смысл и цель этой сделки?

О.: Можно уточнить, какой сделки?

В.: Второй сделки с РУСАЛом, где подразумевалась продажа господином Патаркацишвили господину Дерипаске 25 % РУСАЛа.

О.: Я им объяснил то же самое, что и вам. У господина Патаркацишвили, как обычно, была проблема легально получить и оформить деньги. И он сказал: «Мы можем это сделать таким образом? Поговори с Олегом». Да, мы могли это сделать путем продажи акций Олегу. Я ничего другого не мог объяснить. Это ровно то, что я ему сказал и теперь говорю вам.