— Вы сегодня настроены меланхолично. Идемте к машине.
Становится холодно.
— Наше правительство могло бы наградить этих ребят. Хотя бы
посмертно, — негромко заметил Горохов.
— А за что? Чем мотивировать награждение? Достаточно того,
что мы знаем об их мужестве. А семьи получат приличные пенсии.
— Вы циник?
— Сентиментальность нынче не в моде. Мы победили и остались
в живых. Все остальное — альтруизм, морализирование. Мы были альтернативой
греху. И мы победили. Потому что дрались за правое дело.
— Нет, — убежденно сказал Горохов, — альтернатива греху —
служение дьяволу, полковник. Грешник — верует. В Бога. Грешит, но верует. И
оттого он — с Богом. А мы с вами… Вы в Бога верите? Вот и я тоже. И оттого мы
не с Богом. Тогда с кем? То-то… — И, разорвав конверт на мелкие кусочки,
Горохов бросил обрывки в реку и зашагал, сильно хромая, к машине.
— Подождите! — крикнул озадаченный Бурлаков. — Тогда почему
Бог допускает подобную альтернативу?
Горохов повернул голову, подумал немного и сказал:
— Может, потому, что он оставляет людям право выбора?
И зашагал дальше.