Рокоссовский - читать онлайн книгу. Автор: Борис Соколов cтр.№ 23

«К описываемому времени была проведена и проводилась целая реформа, способствующая укреплению воинской дисциплины в войсках и установлению должного воинского порядка. Смутные 1937–1939 годы наложили тяжелую поправку на вооруженные силы Красной Армии. От старых кадров, особенно (зачеркнуто: высшем) звене высшего командного состава, сохранились буквально единицы. У молодых в своем большинстве отсутствовал практический командный опыт для занимаемых ими должностей. Все это усугублялось потерей самоуверенности и боязнью ответственности. А самым страшным оказалась широко распространившаяся подозрительность и недоверие друг к другу. Пышным букетом расцвели такие пороки, как карьеризм, угодничество, клевета и подсиживание.

Как замещались высшие кадры молодыми, привожу такой пример:

В июле 1937 г. (зачеркнуто: вернувшему) вновь назначенным командующим войсками Ленинградского военного округа Дыбенко, прибывшим вместо т. Шапошникова, был собран высший командный состав округа, в числе коего довелось быть и мне — командиру 5-го кавкорпуса.

На этом собрании Дыбенко приказал нам подобрать каждому из нас себе по 2 лейтенанта и в течение трех месяцев подготовить их в качестве своих заместителей.

Чудес в природе не бывает. Как бы талантливым ни был такой офицер, не пройдя практически последовательно большого командного стажа, — не может быть полноценным командиром, и особенно в военное время».

В другом месте рукописных черновиков своих мемуаров Константин Константинович писал: «Руководимая Коммунистической партией (зачеркнуто: бурными темпами) расцветала наша страна. Бурными темпами развивалось народное хозяйство. И промышленность была уже в состоянии оснащать наши вооруженные силы соответствующей требованиям времени новой боевой техникой.

Но враг не дремал. И ему удалось, путем гнусной провокации, возбудить в нашей стране психоз подозрительности и недоверия, повлекшие за собой в 1937–1938 годы массовые репрессии ни в чем не повинных советских людей.

Особенно чувствительно это отразилось на наших вооруженных силах, которые лишились в эти годы большинства своего лучшего и наиболее опытного высшего и старшего командного состава».

«В это же время руководствуясь необоснованными подозрениями, этот командный состав, в своем подавляющем большинстве, был репрессирован или отстранен от руководства подготовкой вооруженных сил. К руководству войсками были привлечены молодые кадры, не обладавшие достаточным жизненным и командным практическим опытом — по должностям, на которые они назначались. Как это происходило, сошлюсь только на один пример, как очевидец. В июле 1937 года, сменивший маршала Советского Союза Шапошникова, командовавшего в то время Ленинградским военным округом, генерал Дыбенко созвал весь высший командный состав войск округа и объявил нам о том, чтобы мы, вернувшись во вверенные нам войска, каждый, выбрал бы себе по 2-х лучших лейтенантов и в течение 2–3 месяцев подготовить из них себе заместителей на занимаемые нами должности. На заданный с нашей стороны вопрос — что же нам после этого делать, — последовал с его стороны ответ, что для нас место найдется. И действительно, такое место почти для всех нас было найдено (зачеркнуто: а потом за нами всеми последовал и сам Дыбенко)».

«После тридцатимесячного срока пребывания в заключении — под следствием был освобожден и полностью реабилитирован. Вышел на свободу, задавая себе не разрешенный вопрос — кому и для какой цели понадобилось все то, что было проделано в 1937 году.

Ведь удар был нанесен по наиболее подготовленным кадрам руководящего состава Красной Армии, своими делами и кровью доказавшими свою безграничную преданность Коммунистической партии, Советской власти и социалистической Родине.

Последствия (зачеркнуто: истреблен) проделанной черной работы сказались уже в финскую кампанию. Красная Армия оказалась к моменту назревавших событий оголена. Многолетняя работа партии над воспитанием и подготовкой военных кадров была сведена к нулю. На руководящих постах в звене высшего командного состава, за исключением единиц, оказались мало опытные, не подготовленные к руководству в военное время, кадры. Одной преданности и храбрости для ведения войны в современных условиях оказалось недостаточно».

«Мне было 17 лет, и меня бросили в этот ад. Я ни в чем не был виноват. Но когда я пришел в камеру, камеру № 6, следственной тюрьмы УНКВД в Ленинграде, то оказалось, что там сидят все, абсолютно все, невиновные. Никто не считал себя в чем-либо виновным перед Советским государством. Это был какой-то кошмар, какая-то западня на честных, невинных людей. В камере № 6 площадью около 100 м² было битком набито около 100 человек, спали в два этажа, один на полу, плечо к плечу, второй из деревянных откидывающихся к стене кроватей и досок на козлах.

Что это были за люди, сидящие в камере? Большинство — интеллигенция, врачи, учителя, партийные работники, государственные работники, инженеры, военные, артисты и т. д. Сидели даже чистильщики сапог — асоры, такая персидская народность, которая у нас имела вроде монополии на чистку сапог.

В камере сидели крупные руководители Ленинграда, например, зам. председателя Ленгорисполкома; крупные инженеры, например, инженер-конструктор военных кораблей Бржезинский; крупные военачальники, например, К. К. Рокоссовский; крупные артисты, например, солист Театра оперы и балета Ленинграда баритон Терт.

Можно было бы написать целую повесть под названием „Камера № 6“.

Сколько людей, столько характеров и судеб. И все это „варилось в одном котле“. Для меня это была первая, хотя и очень драматичная, школа жизни, мой первый жизненный университет. Хотя лучше бы его не было. Но коль так случилось, то и из этого была извлечена мною какая-то жизненная школа. К. К. Рокоссовский мне говорил: „Владимир, тебе все это пойдет на пользу, если ты, конечно, не сделаешь неправильных политических выводов“. Он рассматривал все эти репрессии как предательство со стороны органов НКВД и тоже наивно считал, что Сталин не виноват, что виновато его предательское окружение.

Люди ко всему привыкают и приспосабливаются.

Даже в тех тяжелых условиях, чтобы как-то скоротать время, сидящие в камере устраивали беседы, лекции, играли в самодельные домино, сделанные из хлеба. Даже я прочитал ряд лекций по строению материи, атомной и ядерной физике. К. К. Рокоссовский вел рассказы о своих военных подвигах в гражданскую войну, в частности, в Сибири и на Дальнем Востоке. Этому прославленному полководцу было о чем рассказать. Каждый, кто что-либо знал, рассказывал всем. Подследственных из камеры вызывали на допросы. Все уже знали, что на допросах их избивают и мучают. С допросов приводили истерзанных, избитых людей. Некоторых заставляли сутками стоять, — и такая была пытка. Всех заставляли подписывать клеветнические на самих себя и других ложные протоколы допроса. Тех, кто отказывался подписать ложный протокол, избивали до тех пор, пока ложный протокол не был подписан. Были стойкие люди, которые упорно не подписывали. Но таких было относительно мало. К. К. Рокоссовский, пока он сидел со мной в одной камере, так и не подписал ложный протокол. Но это был мужественный и сильный человек, высокого роста, плечистый. Его тоже били».

Страница