Рокоссовский | Борис Соколов | страница 146 | LoveRead.ec

Среди комендантов того времени мало было таких лиц, которые были бы в состоянии навести жесткий порядок и дисциплину в своем населенном пункте.

Вот характерный эпизод: помощником начальника управления комендатур был один капитан. Однажды, возвратись из своих очередных объездов, он рассказывает: — Ну, товарищи, к нам начинает прибывать танковая армия. Дадут эти братишки немцам, только держись! И уже начали давать! Вчера мне пришлось задержать одного командира танка, старшего лейтенанта — Героя Советского Союза. Звание героя он получил за то, что уничтожил в боях тридцать немецких танков. Из них одиннадцать штук „тигров“. Когда немцы были на Украине, то они уничтожили всю его семью и всех родных в общем количестве до сорока человек, причем отца, братьев и сестер его — повесили. Так вот этот старший лейтенант поставил свой танк около одного немецкого дома и зашел в дом. Он принес с собой закуску, выпивку и после того, как угостил хозяина с хозяйкой и трех их дочерей водкой и хорошей закуской, сам подвыпивши изрядно, поочередно изнасиловал трех девушек, после чего вывел их на двор и пристрелил из пистолета около своего танка. Ну, что бы вы на моем месте сделали этому человеку? Лично я, выслушав этого танкиста, пожал ему руку и отпустил его. Это действительно месть пострадавшего.

К великому сожалению, таких „героев“ было бесчисленное множество и им было предоставлено право олицетворять „народную месть“ на территориях противника.

Была сплошная полоса самочинных расправ с местным населением и волна диких самосудов с отдельными представителями этого населения спившимися дезертирами и тыловыми „героями“, любителями человеческой крови.

В здоровой массе солдат и офицеров все чаще и чаще и чаще стали слышаться разговоры, не одобряющие этой вакханалии, и всем нам было видно, что наши войска были почти в конец разложены, что при таком положении трудно говорить о развертывании дальнейших наступательных действий, что мы не можем сейчас сделать последнего скачка и овладеть немецкой столицей.

Здесь уже ясно сказалось, что при таком состоянии дисциплины и деморализации войск нечего и думать об этом скачке.

Постепенно расширяя Одерский плацдарм, наши войска начинают оправляться от внутреннего разложения. Уже твердой рукой начинают насаждать дисциплину».

Все-таки взятие Берлина в феврале Сталин, я думаю, отложил по соображениям большой политики, а не потому, что опасался, что внутренне разложенные советские войска не смогут овладеть германской столицей. Иначе бы он издал свою директиву об изменении отношения к немецкому населению не 2 апреля 1945 года, когда советские армии уже вплотную приблизились к Берлину, а значительно раньше.

Я думаю, что С. Вогулов и другие очевидцы и исследователи, полагающие, что призывы Ильи Эренбурга были одной из главных причин той волны насилия, которую принесла в Европу Красная армия, вольно или невольно заблуждаются. Эренбург призывал «убить немца», но он никогда не призывал убить венгра (хотя Венгрия была союзницей Германии) и уж тем более убить серба. А ведь и венгерскому, и сербскому населению от Красной армии досталось в полной мере.

С. Вогулов рисует впечатляющую картину разложения советских войск в Германии в первые послевоенные месяцы: «Старший офицерский состав больше уделял внимания коммерческим операциям, чем работе с людьми. В войсках опять резко пала дисциплина. Дело дошло до того, что одна кучка из полка связи украла легковую машину у командующего войсками и на ней раскатывала, производя вооруженные грабежи.

Такая картина разложения и повторного, резкого падения дисциплины была повсеместно, по всей зоне оккупации. Встрепенулось командование советских оккупационных войск в Германии и стало призывать командующих армиями навести у себя порядок.

Вот один из характерных документов:

„Всем командирам

При этом прилагаю выписки из писем немцев, сделанные нашей цензурой. Подумайте хорошенько, куда это ведет, и сделайте так, чтобы немцы не жаловались на нас.

Жуков“.

И на четырех печатных страницах выписки. Они по-человечески — жуткие.

1. Дорогие дети! У нас ничего не осталось, пришли русские солдаты и у нас все забрали. Нечего есть. Не знаем, доживем как-либо до зимы или нет…

2. Гитлер и Геббельс в одном оказались действительно правы, это в отношении русских коммунистов. Даже наши немецкие коммунисты досыта насмотрелись на своих русских собратьев и начинают ненавидеть их.

3. Дорогой сын! Мы здоровы, но надолго ли — не знаем. Все сейчас у нас очень плохо. Русские офицеры спаивают наших девушек водкой, спиртом, увозят их к себе на машинах и устраивают с ними оргии. Вечером просто невозможно выйти на улицу, хотя часто грабят и днем, прямо на улице. За нами следят и продают наши же люди, и не верится, чтобы мы, немцы, которых еще не так давно уважал весь мир, так низко пали сейчас и были так презираемы. Многие наши молодые люди не видят никакого выхода и кончают жизнь самоубийством.

И так все в этом духе. Жутко читать эти документы людей, которых Гитлер привел к катастрофе и которые не могут быть сейчас не только в завтрашнем дне, но и в сегодняшнем.

После этого письма Жукова начинает работать прокуратура. Чуть ли не каждый день по войскам объявляются приказы с приговорами военного трибунала. То там изнасиловали немецких женщин офицеры или солдаты, или какой-то лейтенант шел по автостраде, остановил немецкую машину и, убив шофера, скрылся. За два месяца не менее тридцати подобных приказов, но это случайно попавшиеся люди. Издается специальный приказ, требующий лучшей работы прокурора и других органов, выявляющих аморальное отношение к немецкому населению.

Но все это тщетно! Напрасно! Ибо офицерский состав разложен, в войсках много уголовных элементов, с полным знанием своей уголовной профессии использующих форму оккупационной армии.

Безудержный разврат охватил русские оккупационные войска. Командование обеспокоено неслыханным ростом венерических заболеваний и ежемесячно от трех до пяти приказов посвящает этому вопросу…

Росту проституции среди немецкого населения содействует чрезвычайно трудное положение с продовольствием, ибо снабжение немецкого населения поставлено чрезвычайно плохо. Как правило, карточки почти не отовариваются в той норме, на которую они выписаны. Это главным образом относится к жирам, мясу, мармеладу, сахару.

Пресыщенные же развратники уже не довольствуются немецкими женщинами и девушками; начинает расти детская проституция.

Вот перед вами шофер легковой машины начальника отделения заготовок. Этот начальник — коммунист; в прошлом — работник НКВД, и сейчас, нажившись на войне, добился демобилизации.

Его шофер хвастается перед своими товарищами и даже перед некоторыми офицерами тем, что сейчас у него в каждом городе по девочке 12–13 лет. Этот выродок с упоением, закатывая от удовольствия глаза, хрюкает:

— Вы поймите, друзья, ни одной волосинки!

А до войны этот мерзавец был режиссером сельских клубов на Украине».

Рокоссовский - читать онлайн книгу. Автор: Борис Соколов cтр.№ 146

Онлайн книга - Рокоссовский | Автор книги - Борис Соколов