Бесконечность не предел - читать онлайн книгу. Автор: Василий Головачев cтр.№ 26

— У меня был гость.

— Я его знаю?

Прохор криво улыбнулся.

— Как меня. Его зовут Прохор… Прохор Смирнов.

— Тёзка? — не понял Саблин.

— Это Прохор-11, почти что я сам. В своей числореальности он тоже математик, но работает в лаборатории метаматериалов, а не в студии технического дизайна.

— Что ещё за числореальность такая? Он тоже занимается числонавтикой, как и ты?

— Он занимается формологией, а теперь ещё и формонавтикой.

— Ничего не понимаю. Откуда ты его знаешь?

Прохор глубоко вздохнул, дёрнул себя за вихор, снова пошёл кругами по комнате.

— Он — это я, только из другого измерения, если хочешь. Теперь слушай и не перебивай.

Саблин сел.

Прохор какое-то время ходил по гостиной, дотрагиваясь рукой до мебели, потом начал рассказывать о визите гостя, которого назвал Прохором-одиннадцатым.

Рассказ длился полчаса.

Саблин слушал с непроницаемым лицом, не сделав ни одного жеста.

Прохор выдохся.

— Закончил? — подождал продолжения Саблин.

— Да. И я не псих!

— Верю. Но у меня появились вопросы. Насколько ты сам в теме?

— Если ты о формологии…

— О жизни твоего одиннадцатого.

— Ну, сколько он мне сообщил, столько и знаю.

— Давай начнём с математики. Объясни мне главное — суть происходящего. Какого дьявола понадобилось твоему «брату-близнецу» из соседнего измерения заявляться к тебе? Что ему нужно?

— За ним гонятся Охотники.

— Это я понял. Что за Охотники, почему гонятся?

— Хорошо, давай сначала, с математики. — Взгляд Прохора прояснился. — Суть происходящего в следующем. Все цифры и числа организуют превалитеты геометрических форм, а глобально — пространственно-временные континуумы. Эти континуумы образуют нечто вроде многослойной «матрёшки» пространств, что и есть Вселенная. Мы живём в Ф-превалитете под номером два, мой гость — в одиннадцатом превалитете, где командуют парадом изменённые по отношению к нашим физические законы. А законы эти формируются геометрией взаимодействий. Если в нашем числомире главная геометрическая форма — тетраэдр, то в одиннадцатом — конгломерат фигур — тетраэдр, куб, гептаэдр, связанные фигурой одиннадцатигранника. Плюс заключённые в цифрах сакральные свойства данной реальности — символические смыслы и действия. Уяснил?

— Нет.

— Хорошо, попроще. Версии реальности зависят от чисел и цифр, несущих алгоритм самопроизводства и развития жизни.

— Теперь понял. Но кто задаёт законы формы в каждом слое «матрёшки»?

— Отличный вопрос! Ты быстро ориентируешься.

— Учусь у тебя.

— Я не успел расспросить своего «брата-близнеца», кстати, там у него фамилия Смирнов… ах да, я уже говорил. Должен быть какой-то задатчик форм и констант.

— Программа.

— Базовые параметры задают цифры, а они не являются ни программами, ни реализаторами континуумов. Должен быть именно коммандер, задатчик развития. Если мой «брат» появится, я спрошу у него.

— Как он это делает — внедряется в мозги?

— Он владеет встроенным в психику механизмом числовой призмы.

— Чем?

— Умеет волевым усилием менять-разлагать спектры чисел и попадать в соседние числомиры. Этот способ он называет формонавтикой. И ещё у него есть эргион.

Саблин наморщил лоб в усилии понять смысл термина, и Прохор добавил:

— Энергоинформационный модуль, помогающий ему настраиваться на переход в соседние «слои матрёшки». Он иногда называет его инфобиотоном. Я понял, что это такое, можно будет соорудить нечто подобное из обычных деревянных палочек.

— Ты хочешь попробовать делать то же, что и он?

— Почему бы и нет?

— Рисковый парень! А если нарвёшься на этих самых Охотников? Кстати, кто они такие? Чем грозит встреча с ними?

— Насколько я понял, Охотники исполняют приказы каких-то Владык. Прохор назвал их Владыками Бездн. Что под этим подразумевается, понять было трудно. А вот почему они гоняются за ним, я уточнить не успел.

— Может, твой «брат» что-то натворил?

Прохор перестал мерить шагами комнату, удивлённо посмотрел на Данияра.

— Я не подумал. Хотя… нет, не верю, он не производит впечатления преступника.

— Ты посмотри, кто у нас сидит за решёткой: редкая морда производит впечатление преступника. А вот во власти их несметное количество, если судить по сытым рожам.

— Не обращал внимания.

— Обрати как-нибудь. Теперь такой вопрос: с чего начинается твоя вселенская «матрёшка»? С какой цифры? С нуля или с единицы?

— С нуля.

— Но ведь нуль — ничто, пустота, отсутствие чего бы то ни было.

— Нуль не пустота, не вакуум, это равновесие, граница перехода меж проявленным и непроявленным. На Руси говорили — между Явью и Навью. Возможно, он олицетворяет собой Изначальный мир, где располагаются Божьи чертоги.

— Это он тебе сказал, одиннадцатый?

— Это я так думаю.

— Не знал, что ты веришь в Бога.

— Я верю в Творца.

— Разве это не одно и то же?

— Бог как Личность, каким его изображают художники, точно не существует, это отражение человеческих фантазий, желаний и надежд. Бог как Сущность, Творец Всего Сущего, есть.

Саблин прищурился, разглядывая затвердевшее лицо Прохора.

Эта проявившаяся твёрдость была ему раньше не свойственна.

— Ты изменился.

— Изменишься тут, — признался математик с виноватой полуулыбкой. — Хорошо, что ты не призываешь меня сходить к психотерапевту.

— Это мы ещё успеем сделать, — серьёзно ответил Саблин. — Но такое придумать трудно, а уж детализировать и вовсе невозможно. Будем думать, что делать дальше. Дашь знать, когда он снова, — Данияр хмыкнул, — проявится в твоей черепушке?

— Не вопрос.

— Меня всё-таки больше интересует не математика с геометрией, а Охотники. Чую, нам придётся с ними познакомиться.

— Не надо.

— Сам не хочу.

— Почему ты так думаешь?

— Если они гонятся за твоим «близнецом» по всем привальтетам…

— Превалитетам.

— Числомиры — звучит лучше. Если они гонятся за ним, то могли засечь, кого он посещал.

— Как? Это же не физическое посещение, его нельзя увидеть и проследить.

— Не знаю, может, существует какая-нибудь аппаратура для этого. В общем, оглядывайся по сторонам, и, если увидишь что подозрительное, сразу звони.