Оборотень - читать онлайн книгу. Автор: Таня Хайтманн cтр.№ 81

— По крайней мере, ты ему небезразличен, малыш. Неожиданно быстрым движением Саша рванулся вперед и крепко схватил отбивающегося Янника. Давид собрался было броситься к ним, но Саша схватил Янника за подбородок и, повернув голову паренька в сторону, дал понять, насколько легко будет свернуть ему шею. Давид моментально остановился.

— Рассматривай это как повод разделаться с Хагеном, — заявил Саша голосом, полным презрения к молодому человеку, губы которого побледнели от еле сдерживаемого гнева. — Тебе следовало бы выглядеть чуть более благодарным, потому что если ты все сделаешь к моему удовольствию, то получишь обратно не только своего приятеля целым и невредимым, но и стаю. А может, и распотрошенные останки женщины, которую отнял у тебя Хаген.

— Когда я расправлюсь с Хагеном, то хорошо подумаю над тем, кто будет в моем списке следующим, — ответил Давид настолько тихо, что это напоминало скорее шепот.

Но Саша понял его. Он отпрянул и, похоже, впервые серьезно засомневался.

— Мы просто следим за тем, что нам принадлежит.

С этими словами он передал сопротивляющегося Янника Лореен, которая мгновенно позаботилась о том, чтобы для дальнейшей ругани в легких парня не осталось воздуха.

— Если вы что-нибудь сделаете с Янником, я не оставлю тебе возможности вернуться на свою территорию целым и невредимым.

— Когда ты убьешь Хагена и займешь в стае подобающее место, у меня не останется причин давить на тебя. Начинай наконец вести себя как волк!

Не тратя дальнейших слов, Саша последовал за Лореен и ее пленником к двери — впрочем, с опаской оглянувшись через плечо.

Мэгги на миг задержалась, не отваживаясь подойти к Давиду и коснуться его плеча.

— Мне очень жаль. Я буду ждать тебя в парке, — наконец сказала она и тоже ушла.

Притязание на владение

Когда Хаген оставил ее, измученная Мета погрузилась в сон без сновидений. Несмотря на отвращение к шкуре на алтаре, которая казалась ей частью Хагена, она легла именно там. Присесть было некуда, а ноги ее уже не держали. От шкуры исходила отвратительная вонь, но, несмотря на множество пятен грязи, мех приятно касался кожи.

Мету разбудили холод и жажда. Она с трудом поднялась. Каждое движение причиняло мучительную боль. Ее бил озноб, в ухе свистело, а плечо, за которое ее так грубо схватил Карл, пульсировало болью. Она никак не могла осознать того, что с ней произошло. В ее мире нападения существовали только в разговорах, на которые не стоило обращать внимание. События последних дней, преследование и нападение, что-то изменили в ней. Неужели теперь она станет одной из женщин, в глазах которых читается страх? Нет, решительно подумала Мета. Она сумеет защититься! Она будет держаться, хотя особый дар, как назвала его Рахель, и приводил ее в смущение.

Негнущимися пальцами Мета застегнула платье на груди, и при воспоминании о том, как Хаген постепенно расстегивал его, ей стало дурно. Соберись, сказала она себе. Лучше попытайся припомнить те немногие фразы, которыми обменялись Хаген и этот Антон. Она принялась расхаживать по огромному залу, чтобы согреться. Что сказал Хаген? Голова казалась набитой ватой, однако этого не могло быть хотя бы потому, что мозг с каждым шагом больно ударялся о кости черепа. Хаген говорил, о Давиде… Прежде чем уйти, он сказал, что отправится навестить Давида.

Мета резко остановилась, когда поняла, что собирался сделать Хаген: он подчинит Давида силой, если не убьет сразу! И Давид окажется слабее, ощущала она с болезненной ясностью. Она знала волков обоих мужчин, и волк Хагена однозначно был сильнее.

Мета быстрыми шагами направилась к двери и принялась дергать за ручку, но дверь оказалась заперта. Она подергала снова, поскольку не знала, что еще можно сделать. Когда сердцебиение перестало гулко отдаваться во всем теле, она попыталась собраться с мыслями.

Всего лишь за несколько дней ее мировоззрение было перевернуто с ног на голову, а пары часов, проведенных в этом зале, оказалось достаточно для того, чтобы воскресные обеды в кругу семьи стали казаться далекой сказкой. Теперь она жила среди теней — теней, меняющих свою форму и превращающихся в опасных хищников. Она, умненькая владелица галереи, жизнь которой почти ничем не отличалась от жизни подруг… Как же быть, как не сломаться среди этого безумия? То, что она знала ответ, нисколько не упрощало ситуацию: часть ее уже была связана с волком-призраком. Интересно, почему она может вызывать его и давать ему убежище? Даже придавать ему форму?

Мета осторожно приблизилась к самой большой боли, с которой ей нужно было справиться: расставание с Давидом. Впрочем, теперь она видела события в переулке совершенно в другом свете: он ушел, потому что не разглядел ее дара. Поэтому он был так уверен в том, что она, увидев его волка, отвернется от него. Кроме того, он пытался защитить ее, потому что вместе с ним из ее жизни должно было уйти насилие. Ему, очевидно, просто не пришло в голову, что волки уже взяли ее след. Как говорила Рахель: волк и стая должны быть вместе. Когда кто-то пытается разделить их, все заканчивается плохо. Все это время Давид прилагал усилия для того, чтобы скрыть от нее волка. При этом он забыл, что волк является частью чего-то большего и что она, очевидно, тоже является частью этого. Теперь мы оба должны будем за это поплатиться, с тоской подумала Мета.

Негромко скрипнув, дверь приоткрылась. Мета в ужасе отступила на несколько шагов, но потом от удивления остановилась. На пороге, наполовину скрытая тенью, стояла женщина и с любопытством наблюдала за ней. Мета замерла пытаясь понять, кто перед ней. Женщина была, пожалуй, примерно ее возраста, только немного выше, и силуэт, который совершенно не скрывала облегающая одежда, однозначно более женственный. Хотя свет в зале был очень слабым, лицо ее отливало бронзовым загаром, из-за которого синие глаза казались ненастоящими.

Женщина подмигнула Мете и закрыла за собой дверь.

— Хагену следовало поаккуратнее обращаться с твоим лицом, — медленно приближаясь, заявила она.

Мета невольно прикоснулась к щеке в том месте, куда ударил Хаген. Хотя женщина улыбалась и протягивала ей бутылочку с водой, она испытывала к ней отчетливое отвращение. Черты лица незнакомки говорили о жестокости, а вокруг губ залегла складка, словно улыбка не сходила с них даже при виде чего-либо отвратительного. Еле слышно прошептав «спасибо», Мета взяла бутылочку, но открывать не стала, хотя в горле пересохло.

— Меня зовут Амелия, и я полагаю, что в качестве спутницы Хагена должна извиниться за его грубое поведение, — продолжала женщина. — Иногда он забывает о том, что с имуществом нужно обращаться бережно.

Амелия подошла к ней настолько близко, что в нос Мете ударил запах ее духов: аромат лилий и опиума. Сладкий, почти липкий, он отравлял воздух. Мета отвернулась. Амелия истолковала этот жест превратно и издала довольный звук. Она мягко убрала волосы Мете за ухо и положила руку ей на плечо.