Оборотень - читать онлайн книгу. Автор: Таня Хайтманн cтр.№ 37

Внезапно внимание стаи переключилось, и Давид вдруг почувствовал, словно его тянет куда-то. Вызвал это ощущение пробивавшийся сквозь толпу Матоль. С ним была молодая женщина, которую привел во дворец Давид. Она казалась оглушенной, но не оттого, что ее накачали наркотиками, — просто душа ее от ужаса забилась в самый дальний уголок. Матоль грубо держал ее за руку, хотя она, не оказывая сопротивления, и так брела рядом.

При виде ее посеревшего лица и изорванного платья Давиду стало нехорошо. Страх охватил его, нанеся сильнейший удар, и он перестал различать, где его собственные переживания, а где ее. Матоль подтащил девушку к огромному столу, приподнял и усадил на него. Она не сопротивлялась. В стае послышался с трудом сдерживаемый стон, движимое инстинктом желание не сдерживать свою потребность, а броситься вперед и начать охоту. Но никто не решился позволить себе такое.

Хаген, взгляд которого тоже был прикован к девушке, отступил на шаг и широко раскинул руки. Церемониймейстер, открывающий бал…

— Ну что, Давид, как тебе мой подарок? Амелия выбрала ее для тебя. Ей показалось, что ее внешность должна тебя подстегнуть. Хрупкая, светловолосая… У меня такое чувство, будто я уже видел эту девушку. — Раздался сухой смешок, и некоторые присоединились к нему. — Согласно традиции она, конечно же, твоя добыча. В конце концов, привел ее сюда именно ты. Так что приступай. — Хаген двусмысленно улыбнулся.

Не обращая внимания на боль в плече, Давид, насколько позволяла железная хватка Лойга, наклонился к нему.

— Ты не можешь заставить меня сделать это, — тихо сказал он.

И в его голосе было столько уверенности, что уголки губ Хагена угрожающе опустились.

— Я что, должен марать об тебя руки? — рявкнул он, но все же схватил Давида за волосы и грубо потянул вперед. Лойг от удивления вскрикнул и вынужден был отпустить руку Давида.

Давид, зажмурившись от боли, сделал несколько шагов. Он чувствовал себя так, словно Хаген пытается голыми руками снять с него скальп. Потом изо всех сил ударился о столешницу и рухнул вперед. Хаген сжал пальцами шею Давида и надавил, погружая его лицом в мех.

От меха исходил странный запах, и прикосновение к нему совершенно не напоминало прикосновения к мертвой ткани. Давиду показалось, словно его силой ткнули лицом в колени демону, и тот теперь упирается. От ужаса он открыл рот, чтобы закричать, и на губы тут же налипло множество шерстинок. Он хотел было отпрянуть, но Хаген стоял прямо позади него, не позволяя сбежать. Давид попытался вырваться, но он снова без усилий опустил его лицом в мех.

Волк измученно взвыл, отступая в самый отдаленный уголок души Давида, но вдохнуть он не мог, слишком сильно было отвращение перед мехом. Прикосновение к нему вызывало такое сопротивление, что он не мог взять себя в руки, да и ноги грозили вот-вот отказать. Где-то вдалеке он чувствовал возбуждение стаи, но не надеялся, что кто-то бросится к нему на выручку, — никто не мог равняться с Хагеном, и все это хорошо понимали. Кроме того, кто же присоединится к восставшему против вожака?

Давид не мог сказать, почему он прекратил борьбу: то ли от недостатка кислорода, то ли оттого, что наконец подчинился воле Хагена. Мгновением позже хватка у него на затылке ослабела, хотя Хаген продолжал угрожающе возвышаться за его спиной. Некоторое время ему было все безразлично. Его заботила только возможность повернуть голову в сторону и наполнить легкие кислородом. Потом он осторожно поднялся, но тут выяснилось, что Хаген почти не оставил ему места для маневров. Он неловко взобрался на стол и посмотрел на толпу. Все взгляды были направлены на него. Он видел жадность, жажду охоты, которую затеял Хаген и которую он сейчас начнет, погнавшись за безымянной женщиной. Он поискал Янника и нашел его бледное лицо в одном из последних рядов. В мальчике боролись ужас и лихорадочное возбуждение, которым была охвачена вся стая. А еще — следы стыда из-за того, что он не пришел на помощь другу. Янник опустил глаза, да и Давид уже не мог смотреть на него.

Рядом с ним зашевелилась женщина. Давид отреагировал на ее движение, прежде чем успел осознать это. Она натянула задравшийся подол платья на колени и, заметив торопливое движение Давида, вздрогнула. Когда она убрала волосы за уши, ее лицо показалось Давиду до боли похожим на лицо Меты, и от горечи он едва не застонал. Даже зеленые глаза не могли исправить ситуацию, и в первую очередь потому, что в них наряду со страхом плескалось презрение. Давид придвинулся, желая накрыть ее ладонь своей, чтобы как-то успокоить, но рука ее рванулась вверх, указывая куда-то. Давид замер и посмотрел на нее.

Женщина открыла рот, но только со второй попытки ей удалось спросить:

— Чего ты хочешь? Трахнуть меня здесь? На этом мехе, перед всеми?

— Было бы здорово, а? — вмешался Матоль, по-прежнему стоявший рядом с ней. — Нет, девочка. Этот парень сейчас тебя сожрет! — Он наклонился вперед и с такой силой схватил своими огромными зубами воздух, что они щелкнули. — Соберись, Давид, публика жаждет зрелища.

Когда Матоль, у которого все еще шла носом кровь, склонился к ней, женщина, пронзительно вскрикнув, отпрянула и наткнулась на Давида. Словно загнанный в угол зверь, она переводила взгляд с одного на другого.

Похоже, ситуация очень нравилась Матолю — он даже издал довольное рычание, от которого волоски на коже Давида встали дыбом. Одно дело, охотиться на жертву и загонять ее в угол. Но мучить ее — это совершенно не соответствует природе волка. Очевидно, стая думала точно так же, потому что комнату наполнила волна недовольства.

Внезапно между Матолем и столом появилась Амелия. Она коснулась плеча женщины и приказала:

— Беги! Беги изо всех сил!

Та, словно только и ждала этих слов, вскочила со стола, однако, едва ее ноги коснулись пола, споткнулась и упала на колени. Она попыталась уползти, но, схватившись за вывихнутую лодыжку, замерла с искаженным от боли лицом.

Стая разрывалась между желанием ринуться вперед и приказом вожака оставаться на месте. Матоль, скрежеща зубами, стоял позади Амелии, крылья носа которой трепетали при виде жертвы. Неприкрытая жажда охоты исказила ее тщательно накрашенное лицо.

Давид воспользовался моментом, чтобы слезть со стола, все больше напоминавшего жертвенный алтарь. Но Хаген не позволил себе отвлечься и сделал угрожающий шаг в его сторону. При этом он воспользовался всем авторитетом, который мог дать ему волк. Он схватил Давида за руку с такой силой, что, казалось, кости затрещали. Когда Хаген заговорил, верхняя губа его дрожала от напряжения.

— Сейчас ты ее схватишь. Или я заставлю привести сюда ту дрянь, которая за последние несколько недель свела тебя с ума. А потом я позабочусь о том, чтобы ты сломал ее чертову шею, — прошептал он настолько тихо, что Давид с трудом разобрал слова. — Мне совершенно все равно как, но ты усилишь своего волка сейчас, черт побери, сейчас!

Давид покачал головой, равнодушный к тому, что по лицу Хагена ползла тень, которая могла уничтожить его. Но вдруг все его чувства окрасились в серый цвет, а мир стал казаться гораздо живее. Он не просил, однако демон пришел ему на помощь. Давид поспешно закрыл глаза, когда его волк слился с ним.