В разреженном воздухе - читать онлайн книгу. Автор: Джон Кракауэр cтр.№ 36

«Гора Эверест — это богиня, для меня, для каждого, — с важным видом излагал Лопсанг через десять недель после экспедиции. — Только если муж и жена спят вместе — это хорошо. Но если Икс и Игрек спят вместе, это приносит неудачу моей команде… Поэтому я говорил Скотту: пожалуйста, Скотт, ты руководитель. Пожалуйста, прикажи Иксу не спать со своим Игреком во втором лагере. Пожалуйста. Но Скотт только смеялся. Сразу после того, как Икс и Игрек в первый раз остались в одной палатке, заболел Нгаванг Топче. И теперь он умер».

Нгаванг был дядей Лопсанга; они очень дружили друг с другом. Лопсанг был в отряде спасателей, который спускал Нгаванга вниз по ледопаду ночью 22 апреля. Затем, когда у Нгаванга в Фериче остановило дыхание и его надо было эвакуировать в Катманду, Лопсанг поспешил вниз из базового лагеря (с разрешения Фишера), чтобы сопровождать своего дядю в перелете на вертолете. Короткая поездка Лопсанга в Катманду и быстрое возвращение в базовый лагерь послужили причиной его сильного переутомления и относительно плохой акклиматизации, что не предвещало ничего хорошего для команды Фишера: Фишер полагался на него, по крайней мере, так же сильно, как Холл полагался на своего сирдара-альпиниста Энга Дорджа.

В 1996 году на Эвересте со стороны Непала находилось много именитых гималайских альпинистов, таких ветеранов, как Холл, Фишер Бришерс, Пит Шенинг, Энг Дордж, Майк Грум и Роберт Шауэр, австриец из команды IMAX. Но четверо альпинистов выделялись своим опытом даже в этой солидной компании — это были альпинисты, которые демонстрировали такую изумительную выносливость выше 7900 метров над уровнем моря, что составляли свою отдельную лигу. Это были: Эд Вистурс — киногерой в фильме компании IMAX; Анатолий Букреев, проводник из Казахстана, работающий на Фишера; шерп Энг Бебу, нанятый южноафриканской экспедицией; и Лопсанг.

Общительный, приятный внешне и чрезвычайно добрый, Лопсанг был очень дерзок и привлекателен. Он вырос в регионе Ролвалинг, был единственным ребенком в семье, не пил и не курил, что было необычно для шерпа. Его легко было рассмешить, и он смеялся, сверкая золотым передним зубом. Несмотря на худощавость Лопсанга и невысокий рост, его грациозные манеры, вкус к тяжелой работе и необычайные атлетические способности сделали его знаменитостью региона Кхумбу. Фишер говорил, что, по его мнению, Лопсанг имел возможность стать «вторым Райнхольдом Месснером». Как известно, Месснер — знаменитый альпинист из Тироля, во всем мире признанный величайшим покорителем Гималаев всех времен.

Лопсанг проявил себя впервые в 1993 году, в двадцатилетнем возрасте, когда его наняли нести грузы для объединенной индийско-непальской экспедиции на Эверест, в значительной степени состоящей из альпинисток и возглавляемой индуской Бечендри Пал. Как самого молодого члена экспедиции, Лопсанга первоначально определили на вспомогательную роль, но его сила была столь впечатляющей, что в последний момент его взяли в группу, штурмующую вершину, и 16 мая он взошел на Эверест без кислородной поддержки.

Через пять месяцев после подъема на Эверест Лопсанг с японской командой поднялся на Чо-Ойю. Весной 1994 года он работал на Фишера в «Экспедиции защитников окружающей среды Сагарматхи» и достиг вершины Эвереста во второй раз, и опять без кислородной поддержки. В сентябре того же года Лопсанг сделал попытку подъема по Западному гребню Эвереста с норвежской командой и был застигнут лавиной; пролетев 60 метров вниз по горе, он как-то умудрился задержать свое падение с помощью ледоруба и тем самым спас жизнь себе и еще двум товарищам, бывшим с ним в одной связке, но его дядя, шерп Мингма Норбу, который не был связан с другими, нашел там свою смерть. Хотя эта потеря сильно потрясла Лопсанга, она не ослабила его рвения к альпинизму.

В мае 1995 года он третий раз взошел на Эверест, не пользуясь кислородом, теперь в качестве работника в экспедиции Холла; а три месяца спустя он поднялся на 8045-метровый Броуд-Пик в Пакистане, работая на Фишера. Ко времени, когда Лопсанг шел на Эверест с Фишером в 1996 году, он имел только три года альпинистского опыта, но за это короткое время он принял участие не меньше чем в десяти экспедициях и заработал репутацию высокогорного альпиниста наивысшей квалификации.

В 1994 году, поднимаясь вместе на Эверест, Фишер и Лопсанг очень восхищались друг другом. Оба они обладали безграничной энергией, неотразимым обаянием и умением покорять женские сердца. Относясь к Фишеру как к наставнику и примеру для подражания, Лопсанг даже начал собирать свои волосы в «конский хвост», как это делал Фишер. «Скотт очень сильный парень, я тоже очень сильный парень, — объяснял мне Лопсанг без ложной скромности. — Мы хорошая команда. Скотт не платит мне так хорошо, как Роб или японцы, но мне не нужны деньги; я смотрю в будущее, и Скотт есть мое будущее. Он сказал мне: „Лопсанг, мой сильный шерп! Я сделаю тебя знаменитым!“ …Я думаю, у Скотта относительно меня большие планы в „Горном безумии“».

29 апреля 1996 года. 7130 метров

Следующий день после нашей первой попытки добраться до третьего лагеря был подпорчен ветром и варварским холодом. Вся команда Холла предприняла вторую попытку, за исключением Дуга (который остался во втором лагере, чтобы подлечить свою больную гортань). Я взбирался по линялой нейлоновой веревке, протянувшейся на триста метров вверх вдоль необъятного склона стены Лхоцзе; казалось, что этому подъему не будет конца, и чем выше я поднимался, тем медленнее двигался. Я подтягивал рукой в перчатке свой жумар вверх по перилам и повисал на нем, чтобы отдохнуть и сделать два обжигающих, тяжелых вдоха; затем я поднимал левую ногу вверх, впечатывал кошку в лед и отчаянно набирал в два приема полные легкие воздуха; потом приставлял правую ногу к левой, делал очень глубокий вдох и выдох, снова глубоко вдыхал и выдыхал и подтягивал жумар вверх по веревке еще один раз. Три последних часа я напрягал себя на полную катушку и предполагал, что буду напрягаться и дальше, по крайней мере еще час, до того как смогу отдохнуть. Таким мучительным способом, продвигаясь шагами, выверенными до дюйма, я поднимался в направлении группы палаток, считая, что они взгромоздились где-то на отвесной стене.

Люди, которые не поднимаются в горы (а это можно сказать о подавляющем большинстве человечества), склонны полагать, что этот спорт является всего лишь безрассудной дионисийской погоней за острыми ощущениями при подъеме. Но мнение об альпинистах как о каких-то адреналиновых наркоманах, охотящихся за дозой наркотика, является заблуждением, по крайней мере в случае с Эверестом. То, чем я занимался здесь наверху, не имело почти ничего общего ни с банджи-джампингом ^[41] ни со скайдайвингом ^[42], ни с ездой на мотоцикле со скоростью 200 километров в час.