Неизвестный террорист - читать онлайн книгу. Автор: Ричард Фланаган cтр.№ 42

Вот почему, продолжая идти в сторону Дарлингхёрста, Куколка чуть ли не из каждого укромного уголка пыталась дозвониться до Тарика; и голос проклятого автоответчика каждый раз лишь утверждал ее в мысли о том, что она просто обязана незамедлительно Тарика отыскать. И она, выбравшись из очередного укромного уголка, где валялись дохлые крысы, использованные шприцы и черные мусорные пакеты, из которых что-то текло, возобновляла движение по раскисшим на жаре асфальтовым тротуарам мимо тележек с мороженым, окруженных любителями холодного лакомства и наркоманами, втайне мечтающими о том, где бы раздобыть дозу, и в душу ее все чаще начинало закрадываться подозрение, что она в своих попытках дозвониться до Тарика и найти у него поддержку тешит себя теми же иллюзиями, что и эти наркоманы, пытающиеся утолить свой «голод» мороженым.

И все-таки Куколка продолжала ему названивать. Она шла добрых полчаса и уже почти добралась до дома, когда решила в последний разок ему позвонить и остановилась в тени в том самом переулке, где по-прежнему была припаркована синяя «Тойота», сверху донизу покрытая штрафными квитанциями, а теперь еще и с разбитыми стеклами.

Этот переулок всегда был на редкость грязным, а сейчас там еще и отвратительно воняло, словно где-то в темном углу разлагался труп животного. Куколка вытащила из сумочки телефон, все время обмахиваясь платком в бессмысленной попытке хоть немного разогнать жуткую вонь, и вдруг, уже держа в руках допотопную Nokia 3315, догадалась, почему Тарик не отвечает на ее звонки. Она же звонила ему с украденного телефона! Тарику этот номер неизвестен, вот он и не берет трубку. И Куколка, немного подумав, решила все же достать собственный телефон. Ну что ж, придется пойти на риск, раз только так ей, возможно, удастся установить связь с Тариком. Она включила телефон и, не обращая внимания на пропущенные звонки и сообщения, набрала номер. И, ожидая ответа, совсем рядом услышала странно знакомые звуки, звучавшие глухо и казавшиеся одновременно и далекими, и близкими. Прислушавшись, она поняла, что это такое. Это был ноктюрн фа минор Шопена.

Куколка огляделась. Вокруг были только обшарпанные стены, замусоренный тротуар и синяя машина-развалюха, и она решила, что это добрый знак, если, думая о Тарике, она слышит ноктюрн Шопена. Потом музыка смолкла, и в телефоне у Куколки раздался все тот же металлический голос автоответчика. Она тут же отключила телефон.

А после, движимая даже не внезапно пришедшей в голову мыслью, не какой-то конкретной идеей, а скорее не имеющей формы потребностью, неким неопределенным желанием, которое ей отчего-то необходимо было удовлетворить, она сделала несколько осторожных шагов в глубь переулка и в итоге оказалась в узкой вонючей щели между темной кирпичной стеной и синей «Тойотой».

Смахнув рукой струйку пота, стекавшую от виска по щеке, она прижалась к кирпичной стене и снова набрала номер Тарика, но подносить телефон к уху не стала и держала его где-то на уровне талии, сперва слушая гудки своего вызова, а затем, но теперь несколько ближе и громче, все тот же ноктюрн Шопена.

Куколка сделала еще несколько крошечных шажков вдоль стены по направлению к «Тойоте», и жуткая вонь усилилась, но музыка играть перестала, и вновь зазвучал голос автоответчика. Здесь дышать было совершенно нечем. В какой-то момент Куколке даже показалось, что ее сейчас вырвет, и, чтобы отвлечься, она сосредоточилась на том, чтобы в полумраке, царившем вокруг, определить, откуда исходит звук. Не сводя глаз с машины, она нажала на кнопку «отбой», отсчитала несколько секунд и нажала на кнопку «повтор вызова». В течение нескольких секунд не было слышно ни звука. Куколка почесала телефоном влажную щеку и заметила, что багажник «Тойоты» закрыт неплотно. И как раз в этот момент одновременно зазвучали и звонок вызова, и мелодия Шопена.

Куколка осторожно вытянула дрожащую руку и, перевернув телефон, его задней стороной приподняла крышку багажника. Оттуда вырвались туча жирных мясных мух и звуки ноктюрна Шопена, теперь звучавшие громко и ясно. Куколка сделала еще шаг, заглянула в багажник, и в нос ей ударила волна такой невыносимой вони, что она резко отскочила и согнулась, словно ее ударили в живот. Крышка багажника тут же упала, но потом снова приподнялась, и в эти секунды Куколка успела увидеть все, в том числе и торчавший из кармана брюк краешек той самой Nokia последней модели, которой Тарик так гордился.

Постояв немного и придя в себя, Куколка вновь сделала шаг в сторону автомобиля, приподняла крышку багажника и на этот раз целую минуту, наверное, смотрела внутрь. Там, свернувшись клубком, лежал мертвый Тарик, одетый точно так же, как и два дня назад, когда они познакомились.

Куколка попыталась согнать с его лица жирных мух, но они лишь чуть приподнялись и повисли над ним отвратительным дрожащим облачком; ее рука проходила сквозь это облачко, как сквозь воду. Лицо Тарика выглядело страшно; от него, собственно, осталась одна оболочка. Щеки ввалились, как у старика, у которого вынули вставные зубы. На лбу виднелась рана, покрытая коркой засохшей крови. Кровавый след от нее тянулся по щеке и дальше, на дно багажника, где кровь собралась в лужицу и уже свернулась, так что ее поверхность тускло поблескивала, как мокрый битум.

Куколка заставила себя улыбнуться той улыбкой, которой приучила себя улыбаться, когда у нее случались неприятности, но она не хотела, чтобы кто-то догадался о ее истинных чувствах. Она буквально силой удерживала на своем лице эту искусственную улыбку, глядя сквозь жужжащее облачко мух на Тарика – на его все еще открытые глаза (ох, лучше бы они были закрыты!), на слегка припухшие губы и нежную белую кожу, принадлежавшие, казалось, не взрослому мужчине, а ребенку, прекрасному ребенку, который крепко спит после невероятно долгого дня.

Роскошных часов Bulgari Ipno на левом запястье больше не было, но Куколка заметила это как бы мимоходом. Куда сильней на нее подействовал вид правой руки Тарика, вытянутой поперек живота ладонью вверх. Было больно смотреть на эти длинные прекрасные пальцы, которые совсем недавно нежно ласкали ее, которые она так страстно целовала; ее тело еще помнило прикосновения этих пальцев, и вот теперь они были странно неподвижными, мертвыми, пугающими.

Все еще держась руками за багажник машины, Куколка упала на колени прямо в грязь, и ее вырвало тем немногим, что было у нее в желудке. Она корчилась там, не обращая внимания на вонь и удушающую жару, и голова ее бессильно качалась между вытянутыми руками, а изо рта тянулись липкие нити зеленой желчи, и она тщетно пыталась прогнать воспоминание о том, как касалась губами пальцев Тарика.

Затем она с трудом поднялась на ноги и, пошатываясь, выбралась из щели между автомобилем и кирпичной стеной. Когда она вышла из переулка на улицу, где прямо в глаза ей ударило жаркое, белое, как свет прожектора, сияние дня, у нее даже голова закружилась. Она пошатнулась, словно ее толкнули в грудь, на полшага отступила назад и немного постояла, восстанавливая равновесие. Как раз в эту минуту у нее зазвонил телефон, но отвечать она не стала и просто выключила его. Ей было трудно дышать этим раскаленным, как в духовке, воздухом. И во рту все еще чувствовался отвратительный привкус желчи, а перед глазами стояла лужица свернувшейся крови. Куколке казалось, что она видит кровь повсюду, что этот мир требует крови, ибо благодаря пролитой крови он расцветает пышным цветом. И прохожие на улице выглядели как-то странно, словно у них возникли затруднения и со зрением, и с дыханием, потому что глаза и глотка у них забиты спекшейся кровью… Нет, решила Куколка, домой она ни в коем случае не пойдет. А свои деньги она сможет забрать и потом, когда-нибудь, вскоре. Сейчас же ей было слишком страшно и больше всего хотелось поскорей отсюда убраться. Она сунула в рот таблетку успокоительного. Поскольку воды у нее не было, ей пришлось пососать палец, чтобы как-то протолкнуть таблетку в горло.