Дзержинский. От "Астронома" до "Железного Феликса" - читать онлайн книгу. Автор: Илья Ратьковский cтр.№ 63

Таким образом, ВЧК получила новое подтверждение своего чрезвычайного административно-политического статуса. Значение других комиссий, подконтрольных Наркомюсту, в связи с этим падает, и постепенно начинается переход их полномочий в компетенцию независимой от Наркомата юстиции ВЧК, усиливающейся за счет ликвидации последних. Позднее, когда тенденция станет более очевидна, левые эсеры предпримут, несмотря на их вхождение в состав ВЧК (январь 1918 г.), новые попытки сужения полномочий чрезвычайных комиссий.

В условиях политического кризиса накануне открытия Учредительного собрания с особой остротой встала проблема индивидуального террора. Уже в конце 1917 года идея осуществления индивидуального террора против лидеров большевиков находит себе многочисленных сторонников от правых эсеров до австрийского дипломата графа Чернина, который 26 декабря 1917 года в Брест-Литовске делает запись в своем дневнике: «Шарлотта Корде сказала: «Я убила не человека, а дикого зверя», не найдется ли Корде и для Троцкого?» ^[589]. В этот же день, 26 декабря, в далеком от Петрограда и Брест-Литовска Киеве был арестован и увезен в неизвестном направлении председатель Киевского Совета рабочих и солдатских депутатов Леонид Пятаков. При аресте и обыске на квартире Л. Л. Пятакова был избит его брат Г. Л. Пятаков ^[590]. В январе 1918 г. тело Л. Л. Пятакова со следами пыток было обнаружено близ Поста-Волынского под Киевом. «На месте сердца была глубокая воронка, просверленная, очевидно, шашкой, а руки были совершенно изрезаны; как объясняли врачи, ему, живому, высверлили сердце, и он конвульсивно хватался за клинок сверлящей шашки», — писал Георгий Пятаков о смерти брата ^[591]. Впоследствии, осенью 1918 г., советские газеты справедливо считали Л. Л. Пятакова одной из первых жертв белого террора. Специальная следственная комиссия установила причастность к террористическому акту украинской Центральной Рады, требуя в своем постановлении беспощадной расправы с его палачами. Схожие примеры фиксировались и в других городах России, где «неизвестные» убивали местных большевиков, стреляли по советским демонстрациям и митингам, зданиям ^[592].

В декабре 1917 г. будут и индивидуальные случаи уничтожения большевистских лидеров. Так, ночью 3 декабря 1917 г. будут убиты председатель Боково-Хрустальского совета Н. В. Переверзьев, начальник штаба Красной гвардии А. И. Княжиченко и красноармеец И. Ф. Григорьев. Их изуродованные трупы были обнаружены утром. В середине декабря, по приказу атамана Семенова, на станции Даурия будет казнен комиссар Совета по охране города Харбина Аркус. 17 декабря арестованы и убиты лидер семиреченских казаков, редактор «Семиреченской газеты» А. П. Березовский и сотрудник газеты К. В. Овчаров ^[593].

Еще активнее велась подготовка террористических актов и вооруженного выступления в Петрограде в преддверии созыва Учредительного собрания различными белогвардейскими группами и боевиками ПСР. Под видом Солдатского университета Г. Семеновым была создана база террористов, где проходили обучение 20–30 солдат, вооруженных бомбами и ручным оружием. Общую численность боевой группы ПСР удалось довести до 60–80 человек ^[594].

Относительная малочисленность группы заставляла откладывать выступление, несмотря на сдержанную поддержку Преображенского, Семеновского и Волынского полков и явную готовность броневого дивизиона, ставя его в зависимость от результатов демонстрации 5 января 1917 г. в защиту Учредительного собрания. Активизировала свою работу и Военная комиссия ЦК ПСР. По настоянию фронтовых делегатов она была расширена и обрела определенную автономию от ЦК. Ею были предприняты попытки создания боевых дружин. Однако последняя инициатива не получила полной поддержки ЦК. В целом Военная комиссия действовала по тем же направлениям, что и вышеупомянутая организация Семенова ^[595]. Интересные воспоминания о деятельности этой Военной комиссии оставил Б. Соколов. По его свидетельству, эсеры рассчитывали на все те же Семеновский и Преображенский полки, а также на части Лужского гарнизона. Подтверждает Соколов и создание многочисленных боевых эсеровских дружин. Одному из боевиков удалось даже внедриться дворником в дом, где жила сестра Ленина М. И. Ульянова, а затем перебраться на должность шофера ленинского автомобиля. В дальнейшем подготовка террористического акта против Ленина была по настоянию руководства партии правых эсеров прервана ^[596]. Таким образом, деятельность боевых эсеровских групп в начале 1918 г. не ограничивалась только агитационно-пропагандистскими и организационными мероприятиями, велась прямая подготовка покушений на лидеров большевиков — В. И. Ленина, Л. Д. Троцкого и В. Д. Бонч-Бруевича ^[597]. Также велась подготовка вооруженного выступления в Петрограде. Даже спустя неделю после разгона Учредительного собрания отголоски подготовки вооруженного выступления еще будоражили провинциальную прессу ^[598].

Более решительные действия предпринимали многочисленные белогвардейские группы, в основном состоявшие из офицеров, перешедших к прямым террористическим актам. 1 января 1918 г. ими организуется первое покушение на председателя Совнаркома В. И. Ленина. Машина Ленина Delaunay Belleville 45 (водитель Тарас Гороховик) была обстреляна неизвестными на пути следования автомобиля с митинга в Михайловском манеже обратно в Смольный. Обстрел был произведен во время переезда по Симеоновскому мосту через Фонтанку, когда машина притормозила. Кузов машины был продырявлен в нескольких местах пулями, некоторые из них пролетели навылет, пробив переднее стекло автомобиля. Задняя гнутая часть автомобиля не поддавалась ремонту, и он был вскоре списан.

Легкое ранение в руку получил швейцарский социалист Ф. Платтен, пригнувший рукой голову Ленина вниз. Сестра В. И. Ленина М. И. Ульянова, так же находившаяся в автомобиле, вспоминала: «1 (14) января 1918 года, под вечер, Владимир Ильич выступал в Михайловском манеже перед первым отрядом социалистической армии, уезжавшим на фронт.