Джек Ричер, или Вечерняя школа - читать онлайн книгу. Автор: Ли Чайлд cтр.№ 25

– Мы думаем, на замке ремня безопасности остался частичный отпечаток большого пальца левой руки. Но он совсем маленький и смазанный, потому что кнопка ребристая. Наверное, то же самое на язычке замка, но поверхность там из жесткого пластика, с маленькими бугорками, чтобы не скользили руки. Видимо, одно из правил безопасности. Нам стоит поговорить с соответствующим департаментом, но пользы от них немного.

– А какой марки машина? – спросил Ричер.

– «Ауди», – ответил Гризман.

– В таком случае «Ауди» нам уже помог. Около года назад у моего приятеля была такая же проблема. В Форт-Худ, который по размеру почти равен Гамбургу. Семейные казармы, расположенные за территорией части. «Ягуар», но, как и «Ауди», машина премиум-класса. У них хромированные дверные ручки. Выглядит дорого и роскошно, а еще блестит в темноте, и ее легко найти. Все эти мелочи, как говорят производители, положительно действуют на восприятие пользователя. Пассажир засовывает внутрь средний палец и тянет на себя ручку. Не мизинец, потому что тот слабый, и не безымянный, поскольку тогда ему придется еще на двадцать процентов повернуть запястье, а это уже неудобно. Так что всегда работает средний палец. Я думаю, вам нужно разобрать дверь и снять отпечатки с внутренней стороны ручки. Такой совет дал бы вам мой приятель.

Мужчина в лабораторном халате сказал что-то по-немецки возмущенным тоном, и Ричер догадался, что он понимает по-английски.

– Мы в любом случае собирались это сделать, – сказал Гризман. – Ваш приятель добился осуждения преступника?

– Нет, – ответил Ричер. – Цепочка улик рассыпалась в прах. Он смог доказать, что на ручке имелся отпечаток пальца мужчины, но не то, что эта ручка была от машины его бывшей жены. Адвокат защиты сказал, что она могла быть от какой угодно машины.

– И что ему следовало сделать?

– Прежде чем он начал искать отпечатки, ему следовало выцарапать свои инициалы на внешней поверхности ручки. Пока она еще была на двери. Бормашиной дантиста. Причем обязательно запечатлеть момент, как он это делает. Общий план, чтобы поместилась вся машина, а потом с близкого расстояния.

Гризман заговорил по-немецки, выдавая длинный список инструкций. Ричер уловил слов zahnarzt, которое выучил, когда у него заболел зуб во Франкфурте, – «дантист». Парень в халате выслушал Гризмана и кивнул.

* * *

Они вернулись в комнату для допросов, когда Клопп уже собрался уходить. Художник выдал им копию фоторобота, сделанную цветными карандашами. Гризман сказал, что отправит еще одну в Маклин, а оригинал оставит в деле.

Ричер и Нигли подошли со своей копией к двери с окошком из армированного стекла, пропускавшего внутрь тусклый свет. Американец выглядел ровно так, его описывал Клопп, и художник отлично справился со своей задачей. Светлые волосы, обтягивающая череп кожа, брови и скулы, горизонтальные и параллельные друг другу, как две полосы на устаревшем шлеме футболиста, сверкающие глаза. Плюс две вертикальные линии, нос, похожий на клинок, и морщина на правой щеке, как будто губы американца растягивались только в кривой, сардонической улыбке. Он был в джинсовой куртке, как у Ричера, светло-коричневой, во всех смыслах настоящей, и белой футболке. Ключицы торчали точно так же, как скулы, на шее выступали жилы. Кое-что повидавший на своем веку и уже немолодой человек.

– Военный? – спросила Нигли.

– По фотороботу определить трудно, – ответил Ричер.

– Тогда почему мы остались?

– Я не знаю. Рэтклифф сказал, что мы можем получить все, что потребуем. А я не хочу попасться в ловушку чужой ошибки.

– Вторая встреча вполне может состояться и не в Гамбурге.

– Согласен. Примерно десять к одному. А это значит, что, если останемся тут, мы получим один из десяти шансов оказаться в нужном месте и в нужное время. Если же вернемся в Вирджинию, они будут нулевыми. Они вряд ли договорились встретиться у памятника Вашингтону. Тут у меня нет ни малейших сомнений.

К ним подошла переводчица.

– Герр Клопп спрашивает, когда вы составите план следующих встреч для инструктажа, – сказала она.

– Передайте герру Клоппу, что мы с ним закончили, – ответил Ричер. – И если я снова увижу его, я выдавлю ему глаза ногтем большого пальца, оба, по очереди.

Затем к ним подошел Гризман.

– Вы согласитесь быть моими гостями во время ланча? – спросил он.

Двенадцать дня в Гамбурге, Германия.

* * *

Что равнялось часу дня в Киеве, Украина. Курьер в этот момент выходил из самолета. Его провезли через горы в город Пешавар в Пакистане, откуда он полетел в Карачи, затем в Киев. На каждом отрезке пути курьер использовал другой паспорт, один раз сменил футболку с розовой на черную, надел темные очки и кепку болельщика донецкого футбольного клуба «Шахтер». Он был незаметным и безымянным, и на украинской границе у него не возникло никаких проблем. Он прошел через багажное отделение, покинул терминал и, закурив, встал в очередь на такси.

Ему досталась старая чешская «Шкода», и он назвал водителю адрес – цветочный рынок в пяти улицах от истинного места назначения, маленькой явочной квартирки, в которой жили четверо правоверных из Туркменистана и Сомали. К нужному месту всегда лучше подойти пешком. Водители такси склонны запоминать самые разные вещи, как, впрочем, и обычные люди. Некоторые даже делают записи. Пробег, количество истраченного бензина, адреса. Курьер не знал тех четверых людей, но они его ждали. Киев – это не Гамбург, и он не мог просто войти в квартиру. Предупредить о его приезде отправили другого курьера в качестве необходимой меры предосторожности.

Он вышел из «Шкоды» у цветочного рынка, прогулялся между прилавками с яркими цветами и направился в окутанное влажным воздухом помещение с редкими растениями, а когда покинул его через другую дверь, уже снова был в розовой футболке, без кепки и очков.

Курьер прошел пять кварталов и отыскал нужное здание, оказавшееся приземистой бетонной башней, которая стояла сбоку в ряду более старых и красивых домов, похожая на искусственный зуб. Как будто давным-давно сюда случайно угодила бомба и образовалось свободное пространство. Возможно, так и было. В подъезде пахло мочой. Лифт работал, но издавал отвратительные звуки. Коридоры наверху оказались очень узкими.

Курьер постучал в дверь и стал ждать, мысленно считая секунды. В своей жизни ему довелось стучать во множество самых разных дверей, и он знал, как все происходит. Раз – они услышали стук, два – встали с дивана, три – начали обходить валявшиеся на полу предметы, четыре – подошли к двери, пять – открыли.

Дверь распахнулась, и курьер увидел молодого парня, одного, за спиной у которого царила тишина.

– Вас предупредили о моем приезде, – сказал курьер.

– Нам нужно выйти на улицу, – ответил парень.

– Когда?

– Прямо сейчас.