Ирод Великий. Двуликий правитель Иудеи - читать онлайн книгу. Автор: Майкл Грант cтр.№ 23

Игры включали скачки, театральные, музыкальные и атлетические состязания и борьбу диких зверей. Для этих представлений были быстро воздвигнуты три отдельных здания. Иродов ипподром находился в черте города, южнее храма, два других сооружения — за городскими стенами. Его театр располагался на гребне горы Ер-Рас в полумиле от Иерусалима, где на склоне сохранились его следы. Амфитеатр планировался где-то на равнине Рафаим, к западу от нынешней железнодорожной линии.

Эти нововведения были значительным и, по мнению многих иудеев, очень опасным шагом к эллинизации страны.

Правда, исповедующим их религию не обязательно запрещалось посещение театра. Иудейский автор Филон писал, что не видит возражений против того, чтобы смотреть представления. Что касается выступлений гладиаторов, впервые появившиеся в Иерусалиме, они были кошмарным италийским обычаем, постепенно проникавшим в это время на эллинизированный Восток. Что думали иудеи о таких зрелищах, история умалчивает, хотя до нас дошло, что отдельные слои населения протестовали против звериных драк.

Но больше всего неприятностей приносили гимнастика и спортивная борьба. Занятия такого рода уже были предметом крупных политических споров во время войны Маккавеев (Хасмонеев) за национальную независимость. Ибо в их глазах они символизировали языческий эллинизм, искоренить который как раз и было целью восстания. Устройство насаждавшими эллинизм Селевкидами спортивной площадки у самого подножия иерусалимской цитадели восприняли с явным неодобрением.

В отличие от греков у иудеев совершенно отсутствовал вкус к занятиям спортом, и они с сожалением наблюдали, как, общаясь с греками в гимнасиях, их юноши в известной мере эллинизировались. Молодых иудеев видели расхаживающими в «срамных покрышках» (атлетических шапочках) и, возможно, больше ни в чем — еще одна серьезная причина для неодобрения, поскольку иудаизм далеко не разделял склонность эллинов к обнажению. Что хуже всего, атлеты невзлюбили обрезание, обычай (неизвестного происхождения), который, как Господь объявил Аврааму, является непременным требованием Завета, знамением приобщения народа к богоданной цели. После вавилонского пленения приверженность иудеев к обрезанию усилилась и обычай стал национальной чертой. Но к сожалению, обрезанные ученики гимнасиев, вероятно, смущались. Как нам известно из литературы, греки и римляне посмеивались над этим обычаем. В результате бывали случаи, когда молодые иудеи даже прибегали к операции, чтобы выглядеть необрезанными, и тем самым «отступали от святого завета» (1 Мак. 1, 15). Таковы были проблемы, которые Иродовы игры неизбежно снова выдвинули на передний план. Твердо решив включить атлетические состязания на греческий манер, все, что он мог сделать, чтобы избежать неприятностей, так это расположить театр и амфитеатр за городскими стенами в надежде хотя бы в малой степени смягчить ущемленные чувства иудеев. Однако другая серьезная проблема возникла в связи с самим строительством этих сооружений. Ирод хотел, чтобы они ни в чем не уступали всему построенному в средиземноморском мире. Но это, по греко-римским понятиям, означало щедрое использование скульптуры и рельефных украшений, что в нормальных условиях потребовало бы изображения людей и животных. Но вторая заповедь толковалась как полностью запрещающая что-либо подобное. «Не делай себе, — предписывала она, — кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде ниже земли» (Исх. 20, 4). Однако дальше следует: «Не поклоняйся им и не служи им, ибо Я Господь Бог твой, Бог ревнитель». В соответствии с широким толкованием первое поучение вводит второе, которое его уточняет и поясняет; согласно этому толкованию данная заповедь имела в виду запретить возведение изображений для поклонения, а не вообще предметно-изобразительное искусство. Такого мнения, очевидно, придерживался Соломон, украсивший свой храм быками и львами. Но более строгое толкование диктовало недопустимость никаких подобных изображений, ни людей, ни животных. Уничтожение идолов — важный побудительный мотив агрессивных войн Хасмонеев — и полное отсутствие на их монетах изображений зверей или людей, свидетельствуют, что они придерживались этого строгого толкования. Монеты Ирода также выдержаны в том же духе (за единственным исключением, о котором речь пойдет дальше). Поэтому ясно, что он не мог украшать свои сооружения распространенными повсюду скульптурами. Что в этом случае ему было делать?

Ему пришла простая мысль: украсить свои сооружения вместо скульптур трофеями. Религиозные авторитеты, которым они попались на глаза в новом театре, бурно выражали недовольство, утверждая, что это человеческие фигуры; возможно, ученые — низвергатели кумиров были близоруки. Ирод приказал снять и разобрать один из трофеев, чтобы убедились: это вовсе не статуя, а простой кусок дерева, увешанный щитами и оружием; над святыми отцами вдоволь посмеялись. Но они и тогда не были удовлетворены, ибо считали почитание оружия таким же предосудительным, как сооружение статуй. Им было бесполезно объяснять, что эти конкретные вооружения не предназначены для поклонения, потому что, как сообщается в одном из кумранских свитков, иудеи верили, что оружие и трофеи — действительно предметы поклонения язычников римлян. В том же отрывке упоминается о преклонении римлян перед военными знаменами, а позднее возникли серьезные беспорядки, когда Понтий Пилат ввел легионерские знамена в Иерусалиме.

Таковы были тревоги и недовольства, порожденные новыми сооружениями и играми. В результате накала чувств и страстей пытались даже убить царя прямо в помещении построенного им нечестивого театра. Но служба осведомителей раскрыла заговор как раз к тому моменту, когда он должен был входить в театр, и арестовала заговорщиков. Они встретили смерть с поднятой головой, заявив, что выступали во имя своей веры. Доносчика же схватила и растерзала толпа. Это обеспокоило Ирода, которому стоило больших трудов выявить, кто стоял за этими насилиями; в конечном счете преступников нашли и казнили. После этого случая иудейское сопротивление на протяжении 20 лет в основном носило подпольный характер — вплоть до самого последнего периода царствования Ирода.

Раскрытый Иродом опасный заговор показал, что на жителей Иерусалима нельзя положиться. Ирод не мог обойтись без города, являвшегося национальным и религиозным центром. Но он мог постараться компенсировать эти нежелательные явления в другом месте, что он и сделал. С этой целью он ухватился за область, расположенную к северу от собственно Иудеи, а именно Самарию (Шомерон). Вспомним, что в 63 году до н.э. Помпей отделил эту территорию от иудейского княжества и включил ее в римскую провинцию Сирию. Правда, позднее римляне поставили молодого Ирода во главе Самарии, а впоследствии ее воссоединили с его царством.

Главным городом области стала древняя Самария, заметный город-крепость, красиво расположенный в горах Центральной Палестины, а именно на холме в окружении других гор, откуда открывается вид на равнины Шарона и Изреэля. По своему характеру более доступная Самария по сравнению с Иерусалимом, казалось бы, больше подходила для того, чтобы быть столицей. И действительно, почти за тысячелетие до этого, когда царство Соломона раскололось на два — Израильское и Иудейское, Самария, после смены двух городов, стала столицей северного Израильского царства, сохраняя главенство 200 лет, на протяжении которых цари Омри и Ахав строили свои «дворцы из слоновой кости». Потом в 721 году до н.э. город пал перед ассирийским царем Саргоном, уничтожившим Израильское Царство. 400 лет спустя, после смерти Александра Великого, в Самарии основали военную колонию македонцев, полностью уничтоженную Иоанном Гирканом I (ок. 108 г. до н.э.). Затем в 50-х годах римский правитель Габиний перестроил город, окружив стеной и дав ему свое имя.