Империя должна умереть - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Зыгарь cтр.№ 205

Жена великого князя Павла, Ольга Палей, вспоминает, что арестовывать их приехал Андрей Кузьмин (все тот же бывший красноярский президент, теперь помощник Керенского). Однако самые сильные эмоции в семье возникают, когда они видят ордер на арест – на нем стоит подпись: «Генерал-губернатор Петрограда Борис Савинков». «Это проклятое существо», которое 12 лет назад убило старшего брата Павла, великого князя Сергея, теперь принялось за него самого, возмущается Ольга Палей.

А Михаил воспринимает арест намного спокойнее – он даже болтает с Кузьминым о жизни и записывает в дневнике, что тот «производит очень хорошее впечатление, – идейный, скромный и умный».

Через месяц домашний арест снимают. В сентябре в дом великого князя Павла приходит молодой офицер. Он говорит, что его послал начальник, полковник Игорь Сикорский, знаменитый авиаконструктор и изобретатель самолета «Илья Муромец». Он предлагает семье план побега: ночью он приземлится на одну из лужаек Царскосельского парка, посадит великого князя и его семью на борт и через четыре часа они будут в Стокгольме.

«Милый друг, я тронут до глубины сердца, но то, что вы только что предложили мне, похоже на фантазии Жюля Верна!» – отвечает великий князь. Собраться незаметно не получится, не стоит даже и пытаться.

Анна Вырубова, бывшая подруга императрицы, спокойно живет в Петрограде – пока вдруг, 25 августа, не обнаруживает в газете сообщение, что ее вместе с еще несколькими людьми высылают из страны как особо опасную контрреволюционерку. Но они не доезжают до Хельсинки. На одной из станций вагон «с контрреволюционерами» отцепляют, всех его пассажиров отправляют в тюрьму. Каким-то чудом матросы не убивают арестованных по дороге.

В крепость Свеаборг Вырубову и остальных везут на яхте «Полярная звезда», которая раньше принадлежала царской семье, – Вырубова не раз каталась на ней в былые годы. «Нельзя было узнать в заплеванной, загаженной и накуренной каюте чудную столовую Их Величеств. За теми же столами сидело человек сто "правителей" – грязных, озверелых матросов», – вспоминает она.

Вырубова сидит в тюрьме месяц, пока ее матери не удается поймать в коридоре Петросовета Троцкого. Он приказывает отпустить «узницу Керенского». 3 октября Вырубову привозят в Петроград, везут в Смольный, где ее встречают Каменев с женой Ольгой, родной сестрой Троцкого. Они даже кормят ее ужином, после чего Каменев говорит, что он лично отпускает ее на все четыре стороны. После этого газеты начинают писать, что Вырубова связана с Троцким и Каменевыми, будто она стала большевичкой и заседает в Смольном, – примерно то же, что и раньше, только теперь «вместо Распутина повторяется имя Троцкого», удивляется Вырубова.

Ленин дописывает статью «Удержат ли большевики государственную власть?» и 6 октября тайно приезжает в Петроград. О том, что большевики планируют вооруженное восстание, знают уже даже дети. Военно-революционный комитет приказывает столичному гарнизону не выполнять никаких приказов, которые не утверждены им. Троцкий открыто вносит на рассмотрение Петросовета резолюцию с призывом к захвату власти рабочими и солдатами. Его, очевидно, несет, он не принадлежит себе, как Гапон накануне 9 января двенадцать лет назад.

К восстанию готовятся как к Варфоломеевской ночи: ждут, что в квартиры будут врываться вооруженные солдаты и матросы. Создаются «домовые комитеты» для дежурств по ночам, чтобы предупредить соседей в случае опасности.

10 октября большевики собираются на квартире меньшевика Суханова, причем в отсутствие хозяина. Приходят 12 из 24 членов ЦК, в том числе Троцкий, Каменев, Зиновьев, Сталин, а также гладко выбритый человек в парике и массивных роговых очках. Это товарищ Иванов, он же Ленин.

На этом заседании обнаруживается раскол среди большевиков. Глава фракции большевиков в Петросовете Каменев категорически против восстания, его поддерживает Зиновьев, правая рука Ленина. Лидер партии с ненавистью называет их предателями. Медлить нельзя, Керенский готовится сдать город немцам, планирует вторую корниловщину, говорит Ленин. Остальные большевики живут в Петрограде и знают цену газетным спекуляциям, но все же не спорят – они верят в чутье Ленина. Троцкий упоен тем, как власть сама идет к нему в руки, он не может себя сдерживать. В итоге только два человека голосуют против восстания и десять – за.

Троцкий планирует восстание на 25 октября, когда в Петрограде начнется Второй съезд Советов. План прост и даже демократичен: съезд вынесет вотум недоверия Временному правительству и сформирует новое. Если Первый съезд в июне проходил под руководством Церетели и признал власть Временного правительства, то новым съездом будут уже руководить новые лидеры Петросовета – Троцкий и Каменев. Тогда Ленин перебивал Церетели, говорившего, что нет партии, которая могла бы взять власть, – теперь и перебивать не придется.

Троцкий считает, что съезд легитимизирует переворот, но Ленину не терпится, он не понимает зачем ждать, зачем нужен повод. «Мы уже назначили восстание на 25 октября», – отвечает ему Троцкий. Ленин обзывает его «фетишистом 25 октября», но ничего поделать с решением главы Петросовета не может.

Каменев по-прежнему считает предстоящее восстание ошибкой, ведь власть и так перейдет к большевикам исключительно демократическим путем: сначала они возьмут в свои руки съезд Советов, а потом смогут выиграть выборы в Учредительное собрание, до которых остается всего две недели. Вместе с Зиновьевым они решают продолжить публичную дискуссию с Лениным и Троцким уже на газетных страницах. И отправляют статью Горькому – в «Новую жизнь». «Действительно ли среди рабочих и солдат столицы настроение таково, что они сами видят спасение уже только в уличном бою, рвутся на улицу. Нет. Этого настроения нет, – пишут Каменев и Зиновьев, – так как этого настроения нет даже на заводах и в казармах, то строить здесь какие-либо расчеты было бы самообманом».

Ленин видит статью в «Новой жизни» и приходит в бешенство, но он, конечно, не может выгнать Каменева и Зиновьева из партии, этого не поймут ни остальные большевики, ни тем более рабочие, обожающие Каменева.

Ленин опасается, что Керенский успеет спохватиться и обезвредить большевиков, как это случилось в июле. Он торопится ударить, пока Временное правительство слабо. Действительно, в ночь с 23 на 24 октября на заседании Временного правительства Керенский говорит, что ждать больше нельзя, нужно немедленно арестовать всех членов Военно-революционного комитета. Премьер знает о планах большевиков и понимает, насколько опасен съезд Советов. Но министры сомневаются и предлагают более мягкую меру: запретить большевистские газеты.

Ночью правительственные войска приходят в типографию, где печатают большевистские газеты «Солдат» и «Рабочий путь» (новое название запрещенной «Правды»), закрывают ее и забирают весь свежий тираж. Этот удар играет на руку сторонникам Ленина – они видят, что надо срочно активизироваться, иначе в оставшиеся до съезда три дня всех большевиков пересажают. Ленин, скрывающийся на конспиративной квартире, не получает утром свежий номер «Рабочего пути» и пугается, что Керенский начал репрессии. Однако уже в 10 утра в типографию «Рабочего пути» приходят солдаты, поддерживающие большевиков, и прогоняют правительственных юнкеров.