Империя должна умереть - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Зыгарь cтр.№ 182

Система сдержек и противовесов между Петросоветом и Временным правительством впервые начинает работать с появлением в Петрограде Церетели. Он пока не занимает никакой публичной должности, но становится идеологом и «духовным лидером» Петросовета.

Вокруг Церетели складывается неофициальный орган власти, который недоброжелатели будут называть «звездной палатой» – это группа единомышленников, эсеров и меньшевиков, обладающих максимальным весом в исполкоме Петросовета. Каждое утро они собираются на завтрак в доме депутата Скобелева, где также живет не имеющий собственной квартиры Церетели. Сюда приходят председатель исполкома Николай Чхеидзе, Абрам Гоц, один из лидеров меньшевиков Федор Дан и еще несколько человек. На этих утренних летучках Церетели и инструктирует товарищей.

Причина абсолютного влияния Церетели в том, что все остальные политики растеряны и только у него есть четкий план. И, по словам коллеги Владимира Войтинского, чем сложнее была политическая обстановка, чем больше другие колебались, тем больше Церетели был уверен в своей правоте. По силе веры в свой план Церетели можно сравнить только с одним его современником – Лениным.

То, что Временное правительство так неуютно чувствует себя рядом с Петросоветом, неудивительно. В нем нет лидера и не хватает менеджмента: суперпопулярный Керенский – скорее одиночка, чем командный игрок, а формальный лидер князь Львов не хочет тянуть одеяло на себя. Он не торопится наладить работу в регионах. Новый глава МВД увольняет всех прежних губернаторов, заменив их главами губернских земств, то есть властью наделяются не назначенные, а выбранные чиновники. Впрочем, как правило, это местные дворяне, которые пользуются уважением в своем кругу, но не знают, как разговаривать с народом, и боятся его.

При этом правительство никак не регулирует самозарождающиеся органы местного самоуправления – бесконечные комитеты и советы. По мнению князя Львова, эти объединения готовят народ к реформам, а жизнь постепенно все расставит по местам.

Поначалу это и правда не является проблемой. Как вспоминает лидер эсеров Виктор Чернов, «народный энтузиазм, вызванный падением старого режима, был так велик, что его наследники буквально захлебывались от потока приветственных телеграмм, выражавших сочувствие, поддержку и безграничную надежду».

Но уже через месяц на местах появляются недовольные. Члены Временного правительства узнают об этом не сразу из-за нехватки обратной связи. И очень удивляются, что в рабочих районах их считают властью буржуазии.

Серьезной проблемой с самого начала становится охрана правопорядка. «Толстовское» Временное правительство князя Львова не очень понимает, как быть с полицией. В самом начале марта вместо царской полиции (участки разгромила толпа, рядовых членов распустили, руководство отправили за решетку) в Петрограде появляется милиция – тоже стихийное объединение солдат и студентов. И только в апреле Временное правительство издает указ, узаконивающий это явление. При этом в большинстве российских регионов никакой милиции так и не возникает.

Бывший император и его семья живут в Царском Селе под арестом уже две недели. Николай развлекается тем, что чистит снег и колет лед в пруду, солдаты, охраняющие дворец, издевательски говорят ему: «Эй, полковник, сюда нельзя» – и толкают прикладами ружей. Но в целом эти дни проходят спокойно – все внимание родителей приковано к детям, которые только начинают поправляться. Все, кроме великой княжны Марии, которая 28 февраля с матерью выходила приветствовать верных солдат, – она заболела последней и тяжелее всех, у нее начинается воспаление легких.

21 марта затишье во дворце нарушает приезд министра юстиции Керенского. Сначала он идет к Анне Вырубовой:

– Вы госпожа Анна Вырубова?

– Да, – едва слышно отвечает она.

– Немедленно одевайтесь и следуйте за мной.

Вырубова молчит.

– А какого беса вы валяетесь в постели? – спрашивает Керенский.

– Потому что я больна, – начинает хныкать как ребенок Вырубова.

– Вот оно что, – Керенский поворачивается к сопровождающему его офицеру. – Может, нам лучше не трогать ее. Я поговорю с докторами. А пока изолируйте госпожу Вырубову. Поставьте перед дверью часовых. Никто не должен входить или выходить из этой спальни без моего разрешения.

После этого он стремительно идет в сторону покоев Николая и Александры.

«Я Керенский. Вероятно, Вам известно мое имя? – говорит он, уединившись с ними, они молчат. – Вы, должно быть, слышали обо мне? Я, право, не знаю, почему мы стоим. Давайте присядем – так будет гораздо удобнее!» Бывшая императрица демонстративно игнорирует все вопросы министра, поэтому вскоре он просит ее удалиться и оставить их наедине с Николаем. Александра выбегает из комнаты, к ней с криком «Мама, что случилось?» бросаются старшие дочери Ольга и Татьяна.

«Керенский настоял на том, чтобы Я оставила его наедине с Государем, – отвечает Александра. – Вероятно, меня арестуют».

Однако Керенский забирает только обеих подруг императрицы – Аню Вырубову и Лили Ден, по подозрению в участии в политических заговорах. Он делает это во многом под влиянием прессы, которая каждый день публикует новые фантастические подробности из жизни царской семьи. Такие публикации не секрет и для самой Вырубовой – утром в день ареста, например, она читает в газете разоблачительную статью про то, как она вместе с доктором Бадмаевым будто бы «отравляет Государя и Наследника».

Всю дорогу до Петрограда Вырубова рыдает. Уже в столице любопытство берет верх, она впервые видит революционную столицу, толпы солдат, длинные очереди у лавок, а на домах – «грязные красные тряпки». «Вот видите, Лили. После революции стало ничуть не лучше», – говорит она подруге.

«Ни одного городового, – пишет Ден, – закон и порядок перестали существовать, зато на углах улиц собирались группы странного вида личностей. Эти слонявшиеся без дела люди определенно были евреями… Ничего удивительного в том, что Петроград приобрел местечковый вид».

В камере предварительного заключения Ден первым делом отбирает у Вырубовой все письма. Печи в доме нет, поэтому она разрывает письма на мелкие клочки и спускает в уборную, чтобы тюремщики не нашли в них ничего «компрометирующего».

Солдаты и офицеры, арестовавшие подруг императрицы, очень удивляются тому, что знаменитая Вырубова – вовсе не развращенная светская красотка, а инвалид на костылях, и выглядит она значительно старше своих 32 лет.

«Нужно отдать им должное, солдаты очень бережно обращались с этой бабочкой, угодившей под колеса автомобиля», – иронично отмечает Ден.

После первой ночи пути подруг расходятся: Вырубову отвозят в Трубецкой бастион Петропавловской крепости – одну из самых страшных тюрем, где до революции сидели политзаключенные. Ден, проведя еще несколько дней в министерстве юстиции, попадает на прием к Керенскому и требует отпустить ее. Во-первых, она никогда не занималась политикой, во-вторых, у нее дома болеет семилетний ребенок. Керенский отпускает ее.