Победители чудовищ - читать онлайн книгу. Автор: Джонатан Страуд cтр.№ 44

Он зажмурился, вжался лицом в траву и землю, вдыхая темный, кислый запах. Проще было бы не бежать. Его преследовали целый день, и теперь колено у него распухло; оно закоченело даже за время этой короткой передышки, пока он лежал под свинцовым небом, надеясь, что они пойдут по ложному следу, вниз по ручью. Но собаки учуяли его даже в воде и теперь снова шли за ним по пятам. Сколько ни беги, все равно скоро его догонят. Проще остаться на месте…

Под утесом, там, где ручей спускался вниз, прыгая по уступам, раздался яростный лай. Это, наверное, там, где он ободрал руку; они нашли кровь на скале. Испуг придал Халли решимости. Он задрал голову, заставил себя окинуть взглядом склон расселины. Подъем был не крутой. Можно его преодолеть даже с больным коленом. Он полез наверх, цепляясь за траву. Босые ноги заскользили по мокрой траве, он сбил пальцы о камни и немного съехал назад. Но потом нащупал ногами опору и энергично пополз наверх. Колено протестовало, но не сильнее, чем он рассчитывал. Впиваясь пальцами в дерн, Халли упорно карабкался по склону. И несколько секунд спустя, не обращая внимания на царапины, раздвинул свисающие ветки шиповника и ежевики и выбрался на ровную землю.

Впереди уходил на запад склон хребта, нагромождение провалов, валунов и утесов. За ним поднималась серо-голубая масса, одеяло из деревьев, наброшенное на кости горы. Лес. Лес — это убежище. Лучше попытаться добежать до него, чем торчать на виду и ждать, пока тебя разорвут.

И Халли, спотыкаясь и хромая, затрусил по открытому склону.

Темно-серый, темнее, чем тучи над головой, расползался по небу дым горящего Дома.

Первый башмак он потерял в черном безмолвии рва, где-то между тем моментом, когда ушел на дно, в мягкий, податливый ил, и последним паническим рывком, который наконец позволил ему вырваться обратно, на воздух. Когда его голова вынырнула на поверхность, навстречу дождю, башмака уже точно не было. Он, откашливаясь и бултыхаясь, греб к берегу. Тьма защищала его от стрел. Слева, на поверхности воды, плясало багровое отражение горящего строения.

Поначалу он думал, что ему удалось уйти, что все люди Хакона остались тушить пожар. Он миновал несколько полей, и надежда все нарастала, пока он не поднялся на небольшой холм и не оглянулся назад. Отсюда, из предгорий, освещенных занимавшимся над морем серым рассветом и пламенем пылающего Дома Хакона, он увидел факелы преследователей, рыщущих вдоль черного круга рва, и услышал, как собаки рванулись по следу.

Перед ним были курганы, на востоке — море, оставался единственный путь — на запад, вверх по долине. Преследователи тоже это знали. Они шли низом, отрезая ему путь, незнакомыми ему дорогами. Он только-только миновал пастушью тропу, вьющуюся через заросли папоротника, как первые псы из стаи выскочили на эту тропу и понеслись по его следу, скуля и капая слюной. И тут бы ему и конец пришел, не догадайся он засунуть свой оставшийся башмак как можно глубже в щель между двумя валунами и уйти вброд по ручью. Эта уловка его спасла. Пока псы суетились у щели, рыча и подвывая, он забирался все дальше в горы, идя везде, где это было можно, по дну ручьев, которые, точно жилы, тянулись к морю.

Однако близился вечер, а ему так и не удалось сбить их со следа. И теперь силы у Халли были на исходе.

Незадолго до того, как он добрался до леса, стая выбралась на вершину холма. По истошному лаю Халли понял, что они его увидели. Теперь его и лес не спасет…

Он скатился по склону под раскидистые кроны дубов на опушке леса и обнаружил, что земля под ногами впервые за все это время сделалась сухой и что справа возвышается деревянный столб, отмечающий границу Дома. Черты лица героя были скрыты толстым слоем зеленого мха, но часть туловища все еще была видна, и, подойдя поближе, Халли различил на трухлявом дереве полустертые следы фиолетовой краски.

Фиолетовой — значит, это земли Арне, и, значит…

Нет. Дом далеко отсюда. Ему нипочем не добраться туда.

Халли, не разбирая дороги, бросился в чащу леса. Он нырял под низко нависшие сучья, проламывался через густые заросли сухого побуревшего папоротника. Его ноги тонули в грудах опавшей листвы, проваливались в скрытые ямы, цеплялись за корни и колючие ветки. Он падал, вставал и мчался дальше, чтобы вскоре снова упасть. Усталость наваливалась все сильнее: он чувствовал, что скоро при очередном падении встать уже не сможет. Он ухватил какой-то сук и, опираясь на него, заковылял дальше, через заросли папоротника. На третьем шаге нога у него подвернулась. Он полетел вперед, вытянув руки, — и обнаружил, что земля круто уходит вниз. Он кубарем покатился по склону, ломая папоротник, взрывая землю, все дальше и дальше…

И внезапно, больно ушибившись, выкатился на ровную землю и засыпанную щебенкой лесную дорогу.

Все затихло. Халли больше никуда не летел.

Он остался лежать, как лежал — на спине, раскинув ноги, одно колено подогнуто, — глядя вверх, в сплетение ветвей над дорогой. Небо темнело, близилась ночь. Халли улыбнулся: он все-таки продержался целый день, не так уж и плохо! Но теперь он выдохся. Нет смысла оттягивать неизбежное. Пора заканчивать. Все.

Он закрыл глаза, прислушался…

Ну да. Вот они.

Халли не дал себе труда сдвинуться, или пошевелиться, или даже вслушаться как следует. Лишь когда источник звука приблизился вплотную, он понял, что это не рычание собак и не топот бегущих людей, а цокот копыт.

Халли чуть приподнял голову — из любопытства — и увидел одинокого всадника, едущего рысью в сгущающихся сумерках.

Узда была отделана фиолетовыми лентами.

Халли издал хриплый вскрик и поднял окровавленную руку.

Всадник завизжал, лошадь вздыбилась, ее копыта оставили вмятины в земле у самой головы Халли.

Визг всадника показался Халли чем-то знакомым. Он широко раскрыл глаза, уставился на хрупкую фигурку на фоне неба, и надежда сдавила ему горло.

— Ауд?

Голос у него сделался хриплым, неузнаваемым.

По листьям забарабанил дождь. Лошадь переступила с ноги на ногу. Собаки умолкли, но Халли знал, что скоро они будут здесь, скоро они найдут его…

Всадница мельком взглянула на него, потом отвернулась и тряхнула поводьями. Лошадь двинулась вперед, аккуратно переступив через ноги Халли.

— Ауд!!! Это я! Халли Свейнссон!!!

Он в отчаянии приподнялся на локте и попытался встать.

— Пожалуйста!!!

— Халли?!

Лошадь остановилась. Девочка внезапно рассмеялась коротким, отрывистым смехом, похожим на лисий лай.

— Великий Арне, в самом деле! Ты что тут делаешь?

Она говорила весело, но веселость эта была наигранной — скрывающей настороженность и недоумение.

Он медленно встал на ноги.

— Извини, что напугал тебя.

— Это лошадь напугалась, а не я. Я визжала, чтобы ее успокоить.