Грозовой Сумрак - читать онлайн книгу. Автор: Елена Самойлова cтр.№ 31

– Океан… неужели меня так далеко занесло… – еле слышно шепнула я, опираясь на усыпанный битой стеклянной крошкой подоконник и почти не чувствуя боли от врезавшихся в кожу кусочков витража.

Мои плечи почувствовали тяжесть рук фаэриэ, остановившегося у меня за спиной. Он потерся щекой о мои волосы, прижал к груди так, словно боялся, что я вскочу на подоконник и попытаюсь лететь без крыльев.

– Завораживающее зрелище, не так ли? Если видеть его слишком часто, может показаться, что океан зовет в свои глубины, а в шелесте волн чудятся голоса морских русалок. Впрочем, на поверхность они поднимаются лишь во время бури, как та, что была вчера ночью. – Рей скользнул ладонью по моей руке – горячие, сильные пальцы сомкнулись на моем запястье, медленно поднимая его к губам фаэриэ. – Ты порезалась, маленькая ши-дани… и твоя кровь такая же красная, как у меня… – Кончик его языка скользнул по свежей царапине, оставленной неосторожным обращением с даром Холма. – И такая же соленая… Скажи мне, кто тот Габриэль, именем которого ты назвала меня ночью?

– Еще один житель Холма. Сосед, можно сказать.

– Твой любовник? – Фаэриэ скользнул губами по моему запястью, чуть прикусил кожу, осторожно, бережно, будто бы пробовал меня на вкус.

– Нет. – Я попыталась отнять запястье, и фаэриэ неохотно выпустил мою руку, приобнимая меня под грудью и не желая отстраняться. – Мы никогда не спали вместе. Он считал, что это нам обоим не нужно. Что он нашел во мне что-то другое, нежели женщину для любовного ложа.

– В таком случае, он просто глупец. Или, быть может, ши-дани твоего Холма не могут испытать с тобой то же самое, что я испытал сегодня ночью…

Наша с Габриэлем Игра на двоих в канун Самайна всегда была восхитительно-странной, наполненной жаром в крови из-за ощущения шутливой погони, которая на самом деле была всерьез. Поцелуи холодного ветра на лице, снежная пыль, что прокатывалась по разгоряченному неистовым бегом телу, как обрывки нежнейшего покрывала, волчий вой, что становился прекрасной песней во славу луны, жизни и близкой зимы. И король Самайна, что тенью следовал за мной, призраком появлялся среди оголенных осенью деревьев, зелеными огнями волчьих глаз выглядывал до тех пор, пока не наступал момент, когда я становилась Его осенью, Его миром. Сам Габриэль переставал быть ши-дани, становясь живым неистовым снежным вихрем, что на белых сияющих крыльях взмывал в густо-синие небеса, к ледяным звездам, бриллиантами рассыпанным на бархате ночного неба. Миг, когда двое становятся одним целым, когда небо тянет руки к земле, а магия Холма заполняет собой Самайн, как вода, прохладная и животворящая…

– Он ши-дани лишь наполовину. – Я поежилась не столько от прохладного морского бриза, скользящего по лицу, сколько от голоса фаэриэ, который едва заметно подрагивал от скрытого волнения. – Рей, а где находится твой замок?

– А ты разве не помнишь, как добралась до него? Ведь нельзя прийти на мыс Иглы просто так, не заметив ничего вокруг, – ответил он вопросом на вопрос, увлекая меня за собой прочь от разбитого окна. – Тогда как же ты попала сюда из своих родных Холмов, которые далеко на востоке?

Фаэриэ улыбнулся, и улыбка эта была ни теплой, ни холодной – так, наверное, могла бы улыбнуться зарождающаяся высоко в небесах буря… или выступающие из густой ночной тени Сумерки. Интерес, который возникает к тому, чего ты можешь или не можешь сделать, а вовсе не к тому, чем ты являешься или хочешь казаться.

– Говорят, что ши-дани могут появляться и исчезать по своему желанию, обратиться в лесного зверя или призрачный болотный огонек. Что под длинной юбкой прекрасные девы прячут козлиные ноги, и любое, даже самое крохотное зеркальце может являться для них дорогой куда угодно. – Рей принялся одеваться, сидя на разворошенной постели, не отрывая от меня пристального взгляда дымчатых глаз. – Столько легенд о вас сложили люди… Ты расскажешь мне, где правда, а где всего лишь красивая сказка, маленькая: ши-дани?

– В каждой сказке есть доля правды, но она обычно невелика. – Я отвернулась, с интересом разглядывая комнату, в которой оказалась.

Странная спальня, где красивая старинная мебель покрыта неглубокими порезами, словно по комнате гулял вихрь, вооруженный мечом или саблей. Зеркало, висящее напротив кровати, покрытое частой сетью тонких трещин, как паутинкой. Кресло, на котором были разложены мои вещи, красовалось изорванной обивкой, а на мраморной плитке на полу темнели сколы и трещины.

Похоже, что фаэриэ не слишком-то волновала окружающая обстановка, раз он спокойно существует в таком беспорядке…

– Ты давно здесь живешь? – поинтересовалась я, подбирая с кресла высушенный плащ, приятно пахнущий розмарином и еловой хвоей. Интересно, кто так заботливо разгладил тонкую шерсть, кто высушил и привел в порядок, аккуратно сложил всю мою одежду? Рей, кажется, говорил, что он живет один.

– Достаточно давно, чтобы желать некоторых перемен. – Он оказался у меня за спиной так быстро, что я даже испугаться не успела, обнял меня за плечи и легонько скользнул губами по моей щеке. – Позволишь проводить тебя, Фиорэ? Как я понял, ты оказалась слишком далеко от дома, чтобы знать, куда идти теперь. И, как мне кажется, мир за стенами моего замка тебя беспокоит… если не сказать – пугает. Я прав, маленькая ши-дани?

Прав настолько, что признаться стыдно. Мир людей вне Алгорского холма всегда представлялся мне не слишком-то гостеприимным местом, мрачноватым, настороженным – как дикий зверь, не единожды попадавший в ловушку, расставленную охотником, и выбиравшийся оттуда с перебитой лапой или ободранный до крови острыми железными прутьями тесной клетки, и потому озлобленный, недоверчивый. А уж об обычаях людей я могла судить только по рассказам, услышанным от слуг ши-дани, причем зачастую узнанные таким образом обычаи противоречили друг другу или ставили чужеземца в положение, когда на чашах весов оказываются совесть и придуманные людьми законы. А законы эти странные, зачастую несправедливые, позволяющие отобрать последнюю корову в уплату за проживание на испокон веков «ничейной» земле, казнить за охоту в лесах, когда сырое, дождливое лето после малоснежной зимы приводит к голоду, или же отдавать дочь за сосватанного еще во младенчестве нелюбимого мужа, не считаясь с такими «мелочами», как чувства и мнение девушки.

– Рей, ты знаешь, как добраться до города Вортигерна?

Он ненадолго задумался, машинально пощипывая кончиками пальцев подбородок, но лотом все же уверенно кивнул.

– Направление знаю, а дорогу… Дорогу и спросить можно, особенно если знать, кого и как спрашивать. Дойдем, маленькая ши-дани. Правда, не могу сказать, сколько времени займет путь – я, знаешь ли, редко добирался куда-то пешком, но… – Он улыбнулся и вновь легко коснулся губами моей щеки. – Мы что-нибудь придумаем, чтобы не слишком задерживаться.

Придумаем…

Сборы заняли на удивление мало времени – Рей торопился и в дорогу взял только сумку, в которую кинул смену одежды, мешочек с монетами и какими-то украшениями да сверток с едой. Лишь у резных двустворчатых дверей он ненадолго задержался, словно раздумывая – и вынул из низкого сундука недлинную, чуть изогнутую саблю с отполированной костяной рукоятью да тяжелый нож в ножнах, украшенных серебром и перламутром.