Придон сказал тупо:
– Прости, но это не я. Это что-то во мне. Мне оно не
подчиняется.
Щецин сказал резко, с напором:
– В тебе говорят боги. Я хочу идти за человеком, в
котором звучит голос бога!
– За мной некуда идти, – тоскливо ответил
Придон. – Я в тупике.
– Для человека, который бог, – сказал Щецин
жестко, – нет тупиковых дорог. Ты пройдешь везде. А мы – за тобой!
– Мы?
– Конечно, – ответил Щецин, в глазах вспыхнули
огоньки – Знаешь, сколько готовы пойти за тобой только потому, что
это – ты? Я даю тебе Крока и Верена, своих сыновей, они будут твоими
первыми воинами! Я сам возьму боевой топор. Я пойду за тобой, Придон! Только
позови.
Придон молча обнял старого воина, в глазах защипало.
Некоторое время стояли так, потом Придон резко освободился и, не сказав ни
слова, пошел в шатер Скилла.
Глава 5
Он только успел обняться со старшим братом, ощутить идущую
от него молчаливую поддержку, когда торопливо заглянул оруженосец, сообщил, что
к светлому тцару жрец Воды Уболот по важному делу. Скилл сделал небрежный
приглашающий жест. Аснерд и Вяземайт сидели за столом. Вяземайт задумчиво
рассматривал длинные костлявые руки. Суставы на пальцах вздулись, короткие
серебряные волосы на руках мелко поблескивали.
Вошел низенький, широкий мужчина с одутловатым лицом,
рыхлый, с толстыми складками на боках. Но был он бледен, хотя раньше все видели
его только румяным и краснорожим. Сейчас лицо вытянулось, в глазах страх, но во
всем облике странно проступала тожественность, значимость великого момента.
Придон насторожился, спина сама по себе выпрямилась, грудные
мышцы раздвинулись и застыли, заново пытаясь научиться отвердевать, как камни.
Жрец бросил быстрый взгляд на Вяземайта. Придону показалось,
что Вяземайт чуть-чуть наклонил голову, и ободренный жрец заговорил быстро и
торопливо:
– Светлый тцар… Светлый тцар!.. Боги посылают нам
великое испытание, но это всего лишь испытание…
Скилл не заметил молчаливого разговора волхва и жреца,
поинтересовался с легкостью человека, который не ждет ничего важного:
– Что они рекли?
– Мы принесли великие жертвы, – ответил
Уболот. – Мы советовались со жрецами культа Огня, культа Воздуха и культа
Земли. И все, тоже принеся жертвы, подтвердили, великий тцар…
– Что? – повторил Скилл уже нетерпеливее.
– Они рекли великие слова…
Жрец снова умолк, взглянул на Вяземайта. Скилл спросил
раздраженно:
– Что они сказали?
– Они рекли, что если Артания вторгнется в земли Куявии…
Он замолчал, на бледном лице проступили красные пятна. В
глазах появилась неуверенность. Скилл насторожился, глаза быстро бросили
взгляды по сторонам. Придону почудилось, что старший брат вдруг пожалел, что
так легкомысленно позволил жрецу войти и при всех раскрыть рот.
Аснерд рыкнул могучим голосом:
– Говори!
Жрец вздрогнул, сказал скороговоркой:
– Если вторгнемся, то Куявия будет разгромлена! Я
видел… и жрецы Огня видели, а потом и другие, мы все видели всадников Артании
на улицах Куябы!.. Видел, как скачут, размахивая топорами, убивают куявов,
врываются в дома, несут награбленное!.. на лицах радость, это час нашей великой
славы!..
Придону показалось, что Скилл сейчас с удовольствием
разорвал бы жреца на части или хотя бы заткнул ему пасть и сбросил с высокой
скалы. Но все смотрели уже на него, тцара, и Скилл покачал головой.
– Ты прав, – сказал он медленно, – боги
посылают испытание. Это ложное видение. Никто и никогда еще не брал Куябу ни
приступом, ни осадой.
Жрец сказал суховато, с тенью обиды в голосе:
– Я не сказал, что видение истинно. Я сказал только,
что видение было. И все видели. Люди к старости становятся осторожными, тцар! А
я уже стар, я привык, что мне верят. Потому я не сказал тебе сразу, а сам сперва
проверил и перепроверил. Потом – с помощниками, а еще попросил посмотреть
жрецов других богов. Я говорю только, что таково видение было!..
Скилл поморщился, кивнул.
– Не спорю. Наше дело – правильно истолковать.
Верно?
Жрец ответил с поклоном:
– Ты всегда говоришь дело, тцар. Хоть ты и тцар.
Скилл приподнял бровь, Придон видел острый взгляд брата,
Скилл показал, что уловил и оценил укол, но продолжил тем же ровным голосом:
– А толковать мы должны в интересах Артании, так? Чтобы
правильно толковать, надо сперва знать интересы самой Артании. В чем ее
интересы?
Придон все рвался сказать, в чем ее интересы, но Скилл явно
обращался к жрецу. Тот подумал, пожал плечами.
– Ты будешь удивлен, тцар… и назовешь это трусостью, но
я бы ничего не стал менять. И наши войска в сердце Куявии… лишнее.
Придон едва не задохнулся от такого чудовищного
предательства, однако Скилл не вскочил, не ударил кулаком по столу. Лишь брови
сдвинулись на переносице да голос стал суше.
– Если такие ясные знамения в нашу пользу, то почему не
показать зубы? Не двинуть огромное войско и не разорить пару пограничных
деревень?.. Куявия перед угрозой вторжения, как всегда, постарается
откупиться!.. А если их жрецы тоже увидят такие же небесные предзнаменования,
то куявы дадут выкуп впятеро больше!.. А то и вдесятеро. Так что…
Он умолк, не закончив фразы. Могучие руки лежали на столе,
неподвижные, как бревна. Жрец вздохнул, как показалось Придону, с облегчением.
– Да, – проговорил он, – это, пожалуй, самое
расчетливое решение. Скилл, ты – великий правитель!
Придон не выдержал, вскочил.
– Что здесь великого, если он говорит так, как говорил
бы… прости, брат!.. презренный торгаш куяв? Разве мы не должны красиво и с
огнем, с горящими взорами и пламенными топорами?.. Брат, ответь! Почему, если
боги ясно показывают, что… как же… как ты можешь отказываться? Если сами боги…
чтобы мы войска на Куявию, проклятую Куябу в кучу щебня…
Аснерд и Вяземайт переглянулись. Аснерд слегка наклонил
голову, пряча довольную усмешку, Вяземайт же, напротив, приподнял голову, лицо
просветленное, истовое, в глазах блеск, словно каменный свод расступился, и
свет звезд отражается в зрачках.
Скилл покосился на них, вздулись желваки, поднял руку
ладонью вперед.
– Погоди. Погоди, брат мой, пока ты не сказал слишком…
Боги не сказали, что мы должны захватить Куябу. Верно я понял, Уболот?..
Видишь, верно. Они сказали только, что можем вторгнуться в Куявию и здорово ее
пограбить. Даже захватить стольный град и сжечь его дотла. Можем! А вот должны
или не должны – это решать нам.