Янтарные цветы - читать онлайн книгу. Автор: Джулия Хиберлин cтр.№ 59

Спустя шесть минут после нашего выезда на шоссе I-45 Билл объявил, что не намерен четыре часа подряд кататься по льду. Поэтому мы застряли в викторианском замке в двух кварталах от Стен и окружающего их ядовитого облака. Нам очень повезло, что миссис Мансон, восьмидесятисемилетняя хозяйка мини-отеля, в половину двенадцатого ночи сняла трубку телефона. Все остальные отели на шоссе были полностью забиты, как и парковки перед ними: машины стояли скованные льдом, точно под толстой сахарной глазурью.

Билл в ванной, через щель под дверью доносится звук льющейся воды. Пока мы поднимались в номер, миссис Мансон трижды прокричала, что в доме поменяли все трубы и установили центральное отопление – видимо, чтобы мы не удивлялись стоимости номера (300 долларов за ночь, на минуточку). Я слегка подпрыгиваю на кровати и глажу расшитое желто-красными тюльпанами стеганое одеяло. Мне хочется сказать миссис Мансон, что ее номер стоит каждого цента.

Лидия пришла бы в восторг от этой комнаты с веселыми лимонными стенами и мрачными лицами покойников, взирающих на гостей с фотографий на комоде. От кованой лампы, сияющей на столе подобно маленькому костру. От крошечных сосулек, бьющих в стекло – как будто стучат чьи-то зубы.

Она бы улеглась в кровать и стала сочинять жуткую романтическую историю про старинное свадебное платье, что висит в полуоткрытом шкафу – и еще более жуткую про дверь в параллельный мир, которая таится за платьем. А может, объединила бы эти истории в одну. Ночь – чудесное захватывающее приключение – пролетела бы за минуту, а мы бы вновь превратились в девочек, которые знай себе сочиняют сказки, еще не догадываясь о существовании монстров и опустошительных слов.

Раздается стук в смежную дверь.

– Входи, Билл, – тут же отзываюсь я.

Он медлит на пороге, одетый в джинсы и футболку, которая, по-видимому, была у него под рубашкой.

– В моем шкафчике в ванной нашлись две новые зубные щетки. Хочешь одну?

Я спрыгиваю с кровати, подхожу и выбираю синюю щетку – ему остается желтая.

– Спасибо. Я бы сейчас не отказалась от вина. Или даже от текилы.

– Вряд ли в моей ванной это есть. Я видел в коридоре маленький холодильник с водой – принести тебе бутылку?

– Давай.

Он скрывается в своем номере, прежде чем я успеваю предложить ему воспользоваться моей дверью. Какие мы вежливые. Сегодня вечером, перед тем как отправиться на казнь, Билл успел подать официальную заявку на «хабеас корпус» в федеральный суд. Основной упор в ходатайстве сделан на «недобросовестную экспертизу» рыжего волоса, тревожную статистику, касающуюся ложных показаний очевидцев – и на мое заявление. Чудом уцелевшая жертва убийцы Чернооких Сюзанн подозревает, что преступник до сих пор на свободе, и готова дать в суде соответствующие показания.

Ни слова о таинственных клумбах с рудбекиями, о книжке Эдгара По на заднем дворе дома Лидии или о зубе из старой картонной коробки.

Я уже не раз жалела, что разорвала на куски то омерзительное послание от убийцы – и выкинула пузырек. Да, вряд ли спустя столько лет удалось бы получить образцы его ДНК или отпечатки пальцев, но по крайней мере эта бумажка доказывала, что я ничего не выдумала.

Изначально Билл хотел написать гораздо больше, но потом решил, что приведенных аргументов должно быть достаточно для назначения слушания по делу. Тем временем Джо закончит работать над эксгумированными останками и, возможно, сумеет добыть новые улики.

– Держи, – говорит Билл, вернувшись. – Смотрю, у тебя тоже есть телик. Правда, за этими толстенными стойками для балдахина его почти не видно. До Лукаса дозвонилась?

– Да, все хорошо. Чарли уже спит.

– Можно я присяду на минутку?

– Конечно.

Он берет стул с прямой спинкой и сиденьем, расшитым розами, и усаживается прямо на цветы. Я устраиваюсь на краю кровати.

– Ты недавно спрашивала, есть ли у Террела надежда. После того, что случилось сегодня… я подумал, лучше буду честен. Вполне вероятно, что Террел умрет. Надежды почти нет. Я знаю, тебе сегодня нелегко пришлось. Встреча с Террелом, эта казнь… Неважно, как ты относишься к высшей мере наказания. Пять лет назад я был всеми руками «за», но обстановка точно так же била по нервам. – Я потрясена его словами. Мне казалось, он абсолютно уверен в победе. – Два случая заставили меня поменять взгляды. Эдакое типичное адвокатское озарение: я вдруг осознал, что на этой кушетке никогда не оказывался богатый человек. И никогда не окажется. Окончательно меня добила встреча с Энджи. Она познакомила меня с парой смертников – виновных. Один, к примеру, на метамфетамине пробрался на чужой задний двор и пристрелил старушку в инвалидном кресле, чтобы войти в дом и украсть ее сумку. Энджи считала, я не справлюсь с работой, если не пойму одной простой истины: невиновность – еще не главное. Смертники, заключенные, с которыми я познакомился, уже совсем не те люди, что совершали преступления. Они больше не пьют и не употребляют наркотики. Они родились заново. Или окончательно спятили. – Билл откидывается на спинку стула. – А еще иногда они – невиновны.

Интересно, давно он приберегал для меня эту речь? И почему решил выступить именно сегодня?

– Я не знаю, как отношусь к смертной казни, – говорю я. – Пока… не определилась. – Сперва мне надо выполнить кое-какие обещания.

– А Террел?

– Не готова сейчас о нем говорить.

Билл кивает.

– Ладно, отдыхай.

Как только дверь за ним закрывается, накатывает непреодолимое желание смыть с себя минувший день. Захожу в ванную, оборудованную сразу и старомодной, и современной сантехникой, стаскиваю с себя одежду и кладу ее на шкафчик. С ужасом понимаю, что завтра мне придется надеть эти вещи, запятнанные смертью. Но больше я ничего с собой не взяла – только пару батончиков мюсли, бутылку с водой и катушку шелковых ниток с иголками для эксперимента по кружевоплетению. В последний момент я бросила в рюкзак свои показания – на тот случай, если Билл спросит, прочла ли я их. Не прочла. Я только открыла конверт, достала бумаги – и засунула их обратно.

Отодвигаю шторку и поворачиваю рукоятку смесителя. Тут же из душа начинает литься вода – горячая, шелковистая. Я трижды намыливаю и ополаскиваю все тело и только потом выхожу на скользкую белую плитку. С неохотой натягиваю прежнее белье и белую майку, которую – без особого толку – надела для тепла под кофту. Вытираю волосы полотенцем, так что на голове образуется гнездо из рыжих кудряшек – я слишком устала, чтобы сушить их дорогим гостиничным феном.

Залезаю в холодную постель и стараюсь не думать об убитой горем матери Гутьерреса, которая наверняка помчалась в морг сразу после казни: чтобы успеть впервые за долгие годы прикоснуться к еще не совсем остывшему телу сына.

В 4.02 я открываю глаза. Тяжело отдуваюсь, словно с моего лица только что сняли подушку.

Лидия.