Анна и французский поцелуй - читать онлайн книгу. Автор: Стефани Перкинс cтр.№ 73

– Он выбрал колледж за тебя. Вот почему ты не хочешь об этом говорить.

– Он не хочет, чтобы я был рядом с ней. Он хочет разлучить нас, потому что вместе мы сильнее, чем он.

Я наклоняюсь и сжимаю ладонь парня:

– Сент-Клэр, ты уже сильнее, чем он.

– Ты не понимаешь. – Он вырывает ладонь. – Мы с мамой зависим от него. Во всем! У него все деньги, и если он будет нами недоволен, мама окажется на улице.

Я смущена.

– А как же ее картины? – тихо спрашиваю я.

Сент-Клэр фыркает:

– Они не приносят денег. К тому же те небольшие средства, которые ей все-таки удалось выручить от продажи своих полотен, тоже оказались под контролем отца.

Я на мгновение замолкаю. Я считала, что большинство наших проблем возникает из-за нежелания Этьена говорить, но это не так. Не в том случае, когда правда столь ужасна. Отец издевался над ним всю его жизнь.

– Ты должен дать ему отпор.

– Тебе легко говорить…

– Нет, мне не легко говорить! Мне не легко видеть тебя в таком состоянии. Но ты не можешь позволить ему выиграть. Ты должен быть умнее его, должен побить его на его же поле.

– На его поле? – Этьен разражается горьким смехом. – Нет, спасибо. Я не стану играть по его правилам.

Мой мозг лихорадочно работает.

– Послушай меня, в ту секунду, когда появилась та женщина, его поведение кардинально изменилось…

– О, ты заметила?

– Заткнись и слушай меня, Сент-Клэр. Вот что ты должен делать. Возвращайся к ним прямо сейчас и, если это женщина все еще там, скажи ей, как ты счастлив, что отец отправляет тебя в Беркли… – Этьен пытается меня перебить, но я его прерываю: – А потом ты пойдешь в его арт-галерею и расскажешь всем его работникам о том, как ты счастлив, что отец отправляет тебе в Беркли. Затем звонишь бабушке и дедушке и говоришь о том, как ты счастлив, что отец отправляет тебя в Беркли. А затем ты повторишь это его соседям, его бакалейщику, мужику, который продает ему сигареты, ВСЕМ в его жизни, чтобы все знали, как ты счастлив, что отец отправляет тебя в Беркли.

Этьен закусывает ноготь на большом пальце.

– Он будет чертовски взбешен, – продолжаю я, – и я бы не хотела поменяться с тобой местами ни на секунду. Но твой отец – человек, который во главу угла ставит приличия. Так как же он поступит? Отправит тебя в Беркли, чтобы сохранить лицо.

Сент-Клэр задумывается.

– Это сумасшествие, но… да, может сработать.

– Знаешь, тебе не обязательно решать все проблемы в одиночку. Для этого и существуют друзья. – Я улыбаюсь и выразительно стреляю глазками.

Этьен трясет головой, собираясь что-то сказать.

– ИДИ! – говорю я. – Торопись, пока она еще там!

Сент-Клэр снова колеблется, и я подталкиваю его вперед:

– Иди. Иди, иди, иди!

Он трет шею:

– Спасибо.

– Иди.

Он уходит.

Я возвращаюсь в общежитие. Мне не терпится узнать, как все прошло, но Сент-Клэр должен сам разобраться с отцом. Выстоять в этой битве. Мое внимание привлекает лежащая на туалетном столике стеклянная бусина в форме банана, я беру ее в руку и разглядываю. Он подарил мне так много подарков в этом году – бусину, блокнот для левшей, канадский флаг. Пора бы уже отплатить ему тем же. Надеюсь, моя идея выгорит.

Я решаю приступить к домашней работе. Пролистываю бумажки и нахожу задание по английскому. Наша последняя тема, поэзия. Сборник Неруды. Он стоит на своем месте на книжной полке с самого Дня благодарения. Это ведь учебный материал, не так ли? Или просто очередной подарок?

Неправильно. Совсем, совсем неправильно.

То есть да, это учебное пособие, но еще и сборник любовной лирики. Очень даже эротичной лирики. Разве он стал бы дарить подобную книгу просто так? Тогда он мог бы подарить мне книгу Бананы Есимото. Или один из учебников по переводу.

Но он купил мне сборник любовной поэзии.

Я открываю форзац и сразу же замечаю штамп. ШЕКСПИР И КОМПАНИЯ, НУЛЕВОЙ КИЛОМЕТР, ПАРИЖ. И сразу вспоминаю звезду и нашу первую ночь. Как я влюбляюсь в него. А потом звезду в День благодарения. И опять как я влюбляюсь в него. А затем я возвращаюсь в свою комнату и смотрю на эту совершившую путешествие во времени книгу. Почему он просто не сказал мне? Почему я не открыла ее на прошлое Рождество, как он меня об этом просил? И вдруг понимаю, что мне необходимо было вернуться к нулевой точке.

Остается всего несколько недель в Париже, а я так и не побывала в Нотр-Даме. Что я делаю в общежитии в субботу днем?

На ходу надевая туфли, я выскакиваю из общежития и бегу по улицам со скоростью звука. Мне не успеть. Но я должна быть там. Сейчас же. Не могу это объяснить.

Виды города мелькают один за одним, пока я бегу вдоль Сены на остров Сите, но на этот раз мне не до них. От собора, как всегда, захватывает дух. Возле нулевой точки сгрудилась толпа туристов, но я не дожидаюсь своей очереди. Лишь проталкиваюсь, проталкиваюсь, проталкиваюсь дальше, пока не оказываюсь внутри.

И вновь Париж лишает меня дара речи.

Высокий сводчатый потолок, замысловатые витражи, статуи из золота и мрамора, искусная роспись по дереву… Нотр-Дам потрясает. Органная музыка и гул голосов обволакивают. Теплый аромат горящих свечей витает в воздухе. И я никогда не видела ничего более нежного, чем разноцветное сияние, льющееся из окон-розеток.

Восторженный гид проходит мимо меня, размахивая руками:

– Только представьте! В начале девятнадцатого века этот собор пребывал в столь плачевном состоянии, что городская администрация подумывала его снести. К счастью для нас, Виктор Гюго услышал о планах сноса здания и написал «Горбуна из Нотр-Дама», чтобы пробудить интерес к славной истории собора. И, ей-богу, это сработало! Парижане выступили за сохранение собора, здание отреставрировали и довели до великолепнейшего состояния, в котором оно пребывает и по сей день.

Я с улыбкой прохожу мимо, гадая, какое здание мог бы попытаться спасти мой отец с помощью своего творчества. Возможно, бейсбольный стадион. Или «Бургер Кинг». Я разглядываю алтарь и статую Девы Марии. От них веет умиротворением, но я неугомонна.

Я изучаю путеводитель, и мое внимание привлекают слова «Галерея химер».

Химера. Горгульи. Ну конечно!

Нужно подняться выше и посмотреть на панораму города, раз уж я здесь. Вход в башни, на самый верх Нотр-Дама, слева от главного входа.

Пока я покупаю билет, мне чудится, будто кто-то зовет меня по имени. Я оглядываюсь, но не вижу ни одного знакомого лица.

Я карабкаюсь по ступеням.