Заметки о делах политических и гражданских - читать онлайн книгу. Автор: Франческо Гвиччардини cтр.№ 25

323. Не удивится раболепному духу наших граждан тот, кто прочтет у Корнелия Тацита, что римляне, привыкшие к господству над миром и к великой славе, служили императорам так раболепно, что Тиберия ^[57], тирана и человека надменного, тошнило от их ничтожества.

324. Если вы кем-то недовольны, старайтесь, насколько можете, чтобы он этого не заметил, потому что иначе он отшатнется от вас, – ведь не раз будут представляться случаи, в которых он может оказаться вам полезен, и в самом деле будет полезен, если вы не испортите дело, обнаружив свою неприязнь к нему. Я испытал с пользой для себя, что если я, будучи в душе против человека, не подавал вида, то он потом во многих случаях служил мне верно и был добрым другом.

325. То, что должно пасть не под ударом, а от истощения сил, живет гораздо дольше, чем думается вначале; происходит это и оттого, что движение идет медленнее, чем можно ожидать, и оттого, что люди, когда проявляют упорство и терпение, способны сделать и вынести гораздо больше, чем можно было предположить. Поэтому мы видим, что иной раз война, которой должен бы прийти конец из-за голода, тягот, недостатка денег и тому подобных обстоятельств, тянется дольше, чем думалось. Подобным же образом чахоточный всегда живет дольше, чем мнилось врачам и окружающим, и торговец, прежде чем обанкротится, разоренный процентами, держится дольше, чем полагали.

326. Кто общается с сильными мира сего, пусть не прельщается их лаской и любезностями, с помощью которых они вертят людьми как угодно, кружа им головы своим благоволением; чем труднее от этого защититься, тем тверже надо стоять на ногах, не обольщаться и не поддаваться легкомысленно.

327. Нет большей доблести, чем забота о чести, ибо, кто бережет свою честь, тот не страшится опасностей и никогда не сделает подлости; знайте это твердо, и можно сказать почти наверно, что все вам удастся: expertus loquor ^[58].

328. Посмейтесь над теми, кто проповедует свободу: говорю не обо всех, но исключений немного; если бы подобные проповедники надеялись, что им будет лучше в тираническом государстве, они припустились бы туда со всех ног – ведь почти во всех преобладает собственный интерес, и очень мало таких, кто знает цену славе и чести.

329. Мне всегда не верилось, что Бог допустит, чтобы сыновьям герцога Лодовико ^[59] досталась власть над Миланом, и не столько потому, что он злодейски ее захватил, сколько потому, что это стало причиной порабощения и гибели всей Италии и множества несчастий для всего христианского мира.

330. Утверждаю, что хороший гражданин, любящий родину, должен поддерживать хорошие отношения с тираном, и не только ради себя – ибо иначе есть опасность оказаться у него на подозрении, – но и ради блага родины, поскольку, действуя таким образом, он может при случае советом и участием способствовать добру и препятствовать злу. Безумны те, кто его осудит: хорош был бы город и они сами, если бы вокруг тирана были одни злодеи!

331. Когда сами мы в таком состоянии, что не надеемся покорить Сиену, нам выгодно, чтобы там было мудрое правление. Мудрый правитель всегда охотно с нами сговорится, и никогда ему не будет мила война в Тоскане, ибо он больше руководствуется разумом, чем врожденной ненавистью к нам. Но теперь, имея поддержку пап, нам выгоднее, чтобы в Сиене не было порядка, потому что тогда она сама прыгнет к нам в рот.

332. Кто же не знает, что если папа овладеет Феррарой, то целью следующих пап станет господство над Тосканой? Ибо с Неаполитанским королевством им будет трудно справиться, поскольку оно в сильных руках.

333. В государстве народном таким семьям, как наша, весьма выгодно сохранение старинных знатных родов: мы пользуемся всеобщим расположением, пока народ ненавидит эти роды; но, если они исчезнут, ненависть народа обратится на семьи, подобные нашей.

334. Прекрасен был совет, который мой отец дал Пьеро Содерини: чтобы мы сами вернули Медичи, но как простых граждан; тогда не осталось бы изгнанников, хуже которых ничего нет для государства, а Медичи потеряли бы влияние как в городе, так и вовне. В городе – потому что Медичи, вернувшись и оказавшись наравне с другими, едва ли пожелали бы в нем жить; вовне – потому что государи, которые раньше были уверены, что за Медичи стоит большая партия, увидав, что те вернулись и не у власти, перестали бы с ними считаться. Однако не знаю, можно ли было толком исполнить этот совет, не имея гонфалоньера предприимчивее и смелее, чем Пьеро Содерини.

335. Народ в целом, как и частные люди, по природе своей всегда желает добиться большего, чем имеет; поэтому благоразумно сразу отклонять его домогательства; если же ему уступить, то его уже не остановишь, а только побудишь требовать больше и настойчивее, чем вначале, ибо чем больше дается пить, тем острее жажда.

336. Дела прошлого проливают свет на будущее, ибо мир был всегда один и тот же: все, что есть и будет, уже было в другое время. Бывшее возвращается, только под другими названиями и в другой окраске, но узнает его не всякий, а лишь мудрый, который тщательно наблюдает и обдумывает.

337. Людям приземленного ума, без сомнения, живется в мире лучше, дольше и в известном смысле счастливее, чем иным возвышенным умам, ибо благородное сознание служит обладателю своему скорее на горе и муку; однако умы первого рода более сродни животному, чем человеку, а вторые – выходят за пределы человеческие и приближаются к существам небесным.

338. Если вы всмотритесь хорошенько, то увидите, что от поколения к поколению меняются не только слова, покрой одежды и нравы, но и более важное, то есть вкусы и склонности души. Разница эта заметна и у людей одного времени, но живущих в разных странах; говорю не о нравах, потому что различие в них может происходить от различия учреждений, а о вкусах, пище и разнообразных стремлениях людей.

339. Одни и те же предприятия оказываются бесконечно трудными или невозможными, когда затеяны не вовремя, но удаются шутя, когда им благоприятствуют время или случай. Кто затевает дело в неподходящее время, не имеет успеха; более того, возникает опасность, как бы несвоевременной попыткой не испортить дело, которое в будущем удалось бы легко, потому-то считаются мудрыми люди терпеливые.

340. Во времена своего наместничества я заметил, что, когда сталкивался с делом, которое по каким-либо причинам желал завершить соглашением сторон, я о соглашении не заговаривал, но разными отсрочками и оттяжками достигал того, что сами стороны начинали его добиваться. Таким образом, предложение, которое было бы отвергнуто, если бы я заговорил о нем сразу, принимало такой вид, что, когда наступало время, меня же просили быть посредником.