Ничья земля. Книга 1 - читать онлайн книгу. Автор: Ян Валетов cтр.№ 135

– И я здесь для того, чтобы научить вас еще и этому.

Склонившийся в поклоне официант плеснул в бокал немного красного вина, оставившего на сверкающих стеклянных стенках розовые следы.

Сергеев вынырнул из воспоминаний, как ныряльщик из морских глубин, с усилием преодолевая толщу прошедших лет.

Вино было терпким и теплым на вкус – от него пахло нездешним зноем, красноватой крошащейся землей виноградников и воздухом высокогорья. Даже представился кондор, парящий в ослепительно голубом небе, огромный, как учебный планер, шорох виноградных листьев, которыми играет пришедший с заснеженных вершин ветерок, и подол крестьянского платья, полный тяжелых, покрытых беловатой пыльцой гроздьев, налитых сиреневым соком. И нежный голос самодельной глиняной окарины…

Времена, страны, люди, потери. Все, что оставляло шрамы на теле. Все, что оставляло шрамы в душе.

Как просто было, наверное, Антивирусу-Касперскому взять его на крючок. Ведь результат разговора был заранее известен и он всего лишь проявил терпение. Кто просчитал все до слова, до жеста? Конторские психологи? Не исключено. Уж у кого-кого, а у них материала более чем достаточно. Сколько еще таких же уставших, мечтающих о покое отставников из Конторы потом хандрят и видят во сне горящие сухогрузы, порхающих среди лиан разноцветных колибри и мечутся по влажным от пота подушкам не в силах вдохнуть прозрачный, как хрусталь, вкусный воздух предгорий Кордильер? Они ждут шипящей адреналиновой струи, вскипающей в венах, как нарзанный источник, но ее все нет и нет и тянутся карамельно-приторные и липкие, словно растаявшая на солнце смола, дни. И они слагаются в унылые, похожие друг на друга оглушительно спокойные годы, в которых не случается ровным счетом ничего, кроме инфаркта или инсульта да обманутого ожидания.

Михаил смочил губы в вине еще раз, одобрительно кивнул официанту, моментально наполнившему бокал на две трети (на белую скатерть упала рубиновая тень), попросил принести бутылку «Эвиан» и ухитрился почти не удивиться, когда из-за спины гарсона вынырнул, как черт из коробочки, и уселся напротив него…

Нет, не долгожданный Базилевич, а вовсе неожиданный гость!

В черном летнем костюме из дорогущей шерсти, в легчайшей хлопковой рубашке, с белоснежным оскалом зубов и тяжелым, как бетонная плита, недружелюбным взглядом черных глаз за столик опустился не кто иной, как Хасан по кличке Нукер.

Сергеев услышал знакомый по разговору в Борисполе присвист при дыхании (шрам от пули в районе трахеи выглядел как скрученная в узел кожа, бордово-серый на загорелой шее), а потом Хасан погасил улыбку под щеткой черных усов и сказал, похрипывая и шипя, словно старая грампластинка: «Салам!»

– Здравствуй, – ответил Михаил по-английски и отдал приказ уже в спину отходящего официанта: – Еще раз меню и повторите воду, пожалуйста!

– Как я понимаю, господин Базилевич не придет, – обратился к Хасану Сергеев, откидываясь на стуле.

На носу араба опять красовались очки, не металлические, как в прошлый раз, а более легкие, современные – пластиковые линзы, соединенные несколькими кусочками золотой проволоки, но он смотрел на Михаила поверх них, чуть наклонив голову, отчего выражение его лица казалось ироничным, что не уменьшало недоброжелательности во взгляде.

– Не придет, – откликнулся наконец араб. – Но это не беда. Зато я пришел поговорить с тобой. Так будет лучше.

– Как сказать, – возразил Сергеев дружелюбно. – Я должен был говорить с Базилевичем. Он не появился. Объясни, почему я должен беседовать с тобой, Хасан?

Глаза араба на мгновение вспыхнули, вскипели огненной пеной и снова погасли, прикрытые крышками век. Михаил понял, что тот подавил в себе сильное желание броситься на собеседника или швырнуть ему в лицо что-нибудь по-настоящему оскорбительное, но справился с собой.

«Эгей, – подумал Сергеев неожиданно весело, – если ты так не любишь меня, еще не зная хорошо, что будет с тобой потом, когда мы поближе познакомимся? И не от твоих ли неуклюжих ребят я ушел днем, мой добрый арабский друг, что ты так злишься? Или твои сидели в „ауди“?»

– То, что продает твой хозяин, он продает мне, – просвистел Хасан. – Вот почему ты будешь говорить со мной.

– Это все? – спросил Михаил и пригубил вино. – Могу тебя огорчить, Хасан. Блинов мне не хозяин. Я не обязан говорить с тобой.

– Я видел тебя с Блиновым и Рашидом.

– И Рашид мне не хозяин. Мы друзья. Я тоже видел тебя с ними, Хасан. И что это значит? Каждый, кто стоит рядом с тобой, – твой хозяин?

– Ты работаешь на них.

– Я работаю с ними, а не на них. Улови разницу, Нукер.

– Вот даже как? – спросил араб, кривя рот. – Ты знаешь, как меня называют? Это твои партнеры тебе сказали? Ты же для них партнер?

– Партнер, – подтвердил Сергеев.

Подошедший официант поставил перед Хасаном запотевшую бутылку с водой и попробовал передать тому в руки переплетенное в старую кожу меню.

– Только вода, – прошипел Хасан, клекоча раненым горлом, да так, что официант мгновенно испарился. – И все! – он снова вперил взгляд в переносицу Сергееву. – Значит, партнер? Думаю, что ты мне врешь… Но примем на веру! Партнер… Что ж, это немного меняет дело. Но не настолько, чтобы ты отказался со мной говорить.

Сергеев вздохнул разочарованно, ухватил с тарелки кусочек сыра, разжевал, запил глотком вина и только после этого спросил медленно звереющего от паузы Хасана:

– А куда делся Базилевич?

Если бы взгляды могли испепелять, то в эту секунду оставшиеся от Сергеева легкие серые хлопья, медленно кружась, осели бы на пол.

– У меня, собственно говоря, только два вопроса, так что ты особо не нервничай, – продолжил Михаил, высматривая на тарелке следующий кусочек сыра. – Как в старом анекдоте. Вопрос первый – что тебе нужно от моей скромной персоны? И второй – куда делся Базилевич? Ответишь – будем продолжать беседу. Не ответишь – разговора не будет. Я на разговоры с тобой не уполномочен. А собственного желания разводить с тобой антимонии, извини, нет никакого. Ну, не раздувай ты так ноздри, Хасан! Я тебя все равно не боюсь!

Хасан выругался на фарси витиевато и мощно. Если бы Сергеев не был сдержанным от природы человеком, в ресторане могла случиться банальная драка – оскорбительно получилось, однако! Надо будет запомнить!

– Не понял, – сказал Сергеев, глядя собеседнику в лицо. – Но звучит мелодично. Ты решил прочесть мне стихи?

Нукер рассмеялся, откинув жилистое, крепкое, как бамбуковый ствол, тело на спинку обтянутого красным плюшем стула. Но смех этот был невесел. Смех этот вызывал невольный холод внизу живота и подсасывание под ложечкой.

– Это хорошие стихи, – проговорил он, подняв одну бровь. – Жаль, у меня нет желания их переводить. Но они бы тебе понравились!

– Не сомневаюсь. Где Базилевич?