– Мистер Зервакис! Это платье куда более открыто, чем моя обычная одежда. И у меня из головы не выходит ужасная мысль. – Ее голос срывался.
Ник взглянул на нее, напоминая себе, что девушки с чудесными улыбками, готовые поведать первому встречному о своем горьком опыте с противоположным полом, его не интересуют.
– Зови меня Ник.
– Я не могу называть вас Ник. Это неправильно, поскольку я работаю в вашей компании. Меня по-прежнему не отпускает та ужасная мысль.
Ник оторвал взгляд от ее рта и попытался избавиться от греховных мыслей.
– О чем ты?
– Ваша подружка может узнать, что вместо нее вы взяли сегодня меня.
– Она узнает.
– И это вас не волнует?
– Почему это должно меня волновать?
– Разве это не очевидно? Она не поверила, что я уборщица. Она подумала, что вы и я, что мы… – Лили зарделась. – Если она узнает, что сегодня мы были вместе, ей станет ясно, что мы лгали, хотя люди, у которых есть мозги, сразу сообразят: если вам нравятся такие, как она, я уж точно не могу быть вашей подружкой.
Ник попытался расшифровать это путаное заявление.
– Боишься, что она решит, что у нас с тобой может быть секс? Почему это ужасная мысль? Ты находишь меня непривлекательным?
– Дурацкий вопрос. – Лили взглянула на него и сразу же отвела глаза. – Извините, но это все равно что спросить у женщины, любит ли она шоколад.
– Некоторым женщинам шоколад не нравится.
– Они лгут.
– Значит, шоколад, – протянул Ник, пытаясь вспомнить, когда в последний раз он получал столько удовольствия от разговора.
– Если вас интересует, считаю ли я вас соблазнительным, то мой ответ «да». Однако мы совершенно не подходим друг другу, я даже не смогла бы расслабиться, чтобы заняться с вами сексом.
Ник ощутил вызов.
– Я буду счастлив…
– Нет. – Лили устремила на него строгий взгляд. – Я видела ваши фотографии в бассейне. Я никогда не смогу раздеться перед мужчиной, тело которого подобно вашему. Я буду из кожи вон лезть, чтобы соответствовать вам, а стресс убьет страсть.
– Я уже видел тебя в нижнем белье.
– Не напоминайте мне.
Ник заметил в зеркале веселый взгляд своего водителя. Вассилис работал у него больше десяти лет и не стеснялся высказывать свое мнение по поводу личной жизни хозяина. Было очевидно, что он полностью одобряет Лили.
– Если ты придешь сегодня со мной, люди решат, что нас связывает секс, – вернулся Ник к разговору. – Не могу сказать, что я знаком со списком гостей, но предполагаю, что среди них будут и твои коллеги. Это тебя не беспокоит?
– Нет. Это будет означать, что сердце мое не разбито. Более того, время выбрано очень удачно. Сегодня утром я разработала операцию «Льдинка». Не интересно узнать, что это? – Не дожидаясь ответа, она продолжила: – Я собираюсь заняться сексом, не испытывая к мужчине никаких чувств. Да. – Лили кивнула. – Вы не ослышались. Только классный секс.
С водительского места донесся какой-то звук, и Ник нажал на кнопку, поднимая разделительный экран.
– У тебя есть кто-нибудь на примете для операции… э-э-э… «Льдинка»?
– Пока нет, но если они подумают, что это вы, отлично. Если я когда-нибудь скажу, что была с вами, это поднимет меня в моих собственных глазах.
Ник откинул голову и засмеялся:
– Лили, ты бесценна.
– Не похоже, что это комплимент. – Лили попыталась поправить вырез платья, и ее груди буквально выпрыгнули наружу. – Фактически вы говорите, что я не стою и гроша.
Оторвав взгляд от ее тела, Ник решил, что давно так приятно не проводил вечер.
– Фотографы!
Когда машина подъехала к музею, Лили пригнулась. Ник, взяв ее за запястье, заставил выпрямиться.
– Ты выглядишь ослепительно. Если хочешь, чтобы они думали, что мы только что выбрались из постели, сотри с лица виноватое выражение.
– Я видела несколько телевизионных камер.
– Открытие нового крыла музея – это новость.
– Мое декольте тоже может стать новостью, – пробормотала Лили, подтягивая платье повыше. – Мои груди слишком велики для этого фасона. Могу я одолжить у вас пиджак?
– Твои груди заслуживают такого платья, и пиджак я тебе не дам. – Голос Ника был низким, воркующим, и Лили почувствовала, как ее тянет к нему.
– Вы флиртуете со мной?
Он был совсем не похож на дружелюбных мужчин, с которыми ей приходилось сталкиваться в своем кругу. В нем чувствовались сила и непоколебимая уверенность в себе.
Ее вопрос позабавил Ника.
– На сегодня ты моя подружка. Флирт – обязательное условие.
– Меня это нервирует, а я и так взвинчена.
– Потому что ты со мной?
Она ни за что не признается, какие чувства он вызывает у нее.
– Нет, потому что открытие этого крыла музея – грандиозное событие.
– Наши представления о грандиозном событии разнятся, Лили. – Его глаза смеялись. – Никогда еще мне не наносили такой удар по эго.
– Ваше эго в броне, как и ваши чувства. Вы не сомневаетесь, что правы, а остальные ошибаются. Хотелось бы мне быть похожей на вас. Что, если репортеры спросят, кто я такая? Что ответить?
– Ты археолог. И сказать ты можешь все, что захочешь. Либо не говори ничего. Решай сама. Скажи, почему тебя волнует предстоящий вечер?
– Если не считать того, что мне пришлось принарядиться? В новом крыле будет выставлена крупнейшая в Греции коллекция памятников минойской культуры. Она позволит археологам уточнить многие данные. Это здорово. И кстати, мне нравится платье.
– Тебя интересуют расколотые горшки?
Лили моргнула:
– Не говорите это журналистам. Коллекция будет играть большую роль в исследованиях, не говоря уже о том, что люди получат уникальную возможность ознакомиться с предметами древности.
Машина остановилась возле музея, и один из сотрудников службы безопасности открыл дверцу. Лили вышла и зажмурилась от вспышек фотокамер.
– Невероятно, – пробормотала она. – Теперь я понимаю, почему знаменитости носят солнцезащитные очки.
– Мистер Зервакис… – Фотографы и репортеры бросились в атаку. – Пожалуйста, пару слов по поводу открытия нового крыла.
Ник помедлил и заговорил с невозмутимым видом, повторяя то, что сказала ему Лили, слово в слово.
– У вас потрясающая память, – прошептала она.
Вперед выступил репортер:
– Кто ваша гостья, Ник?
Ник повернулся к ней, и Лили осознала, что он предоставляет ей право ответить на этот вопрос.