Итальянская ночь - читать онлайн книгу. Автор: Лариса Соболева cтр.№ 14

– Не называй меня Витькой, – процедил младший брат. – Мое имя Вито, понял? Ви-то!

– Не хочу думать, что ты безнадежен, поэтому твой ответ считаю порождением гордыни, которая исчезнет, когда ты повзрослеешь. Я ухожу, а ты посиди один, подумай. И повзрослей, очень тебя прошу. Пора, брат, пора.

Раису он нашел на диване в холле второго этажа, очевидно, она поджидала старшего сына. Стоило ему присесть рядом, как мать уткнулась лбом в его плечо, больше-то не к кому ей прислониться, а она всегда имела крепкую опору в лице мужа, тут уж Арамису надо отдать должное.

– Мама, прости своего старшего чурбана. – Ипполит обнял ее за плечи. – Я намного старше, а повелся, как лопух придорожный.

У нее своя боль, свое горе:

– Господи, все рухнуло, все, все… И главное, не вернуть ничего, хоть ты голову расшиби о стену, хоть разбейся. Какая-то бессмысленная пустота наступила… или нет… не пустота, хуже… Все стало другим. Незнакомым. Другой Вито… этот дом… улицы… Мне тут очень плохо, потому что все чужое…

– Ну, что ты, мама, так только кажется. Поверь, пройдет время, ты привыкнешь, что Арамиса больше нет.

– Никогда… никогда этого не произойдет. Об одном мечтаю: чтоб нашли убийцу. И тогда я сама, слышишь, сама расправлюсь с ним, чего бы мне это ни стоило. Проберусь в СИЗО, в суд и убью его. Даже если нечем будет, ногтями, пальцами вырву ему глаза, зубами в его глотку…

Ипполит прижал крепче к груди мать, не давая ей говорить:

– Не допускай подобных мыслей, ма, ненависть и месть плохие подруги. У тебя есть я, мама. Ты можешь на меня положиться.

– Спасибо, Ипполит. Спасибо.

Вообще-то у него на языке вертелся не один вопрос к матери, например: а ты не думала, мама, что твой Арамис кому-то досадил так, что у того человека остался только этот способ разрешения конфликта? А если тот человек был не один? Восточная мудрость гласит: кто сам убил, того убьют, как ты на это высказывание смотришь? Необязательно убивать пулей, есть и более изощренные методы уничтожения. Мудрость рождается опытом, потому Ипполит не задал вопросов, зная, что тень мужа висит над ними, победит она, а не он, родной сын.

– Ма, ты такая маленькая… – вздохнул сын.

– Господа, – появилась Милена, от неловкости мялась, – надо же все… м… оформлять… готовиться к ритуалу… Кто это будет делать?

– Не знаю, я никогда ритуалами не занималась, – пробормотала Раиса. – Понятия не имею, с чего начинать.

– Когда-то всем приходится столкнуться, этого ни один человек не минует…

Раиса взялась пальцами за виски и запротестовала:

– Не хочу никаких ритуалов, не хочу готовиться… Оставь меня.

Милена добровольно взяла на себя обязанности организатора:

– Ипполит, вы, кажется, единственный, кто адекватен в этой ситуации. Не могли бы помочь мне? Я ведь тоже не умею.

– С удовольствием… То есть… я хотел сказать…

– Да ладно, – махнула ручкой с маникюром на пальцах Милена, – мы поняли, что для вас это не удовольствие, но поможете. Что же вы сидите?

– А что надо делать? – отстранив мать, с готовностью поднялся он.

– Ехать, – с нажимом сказала она.

– Деньги возьми, Ипполит, в кабинете Арамиса, – бросила мать и горько заплакала. Он хотел остаться, но она замахала руками: мол, уходите.

– Заходи, заходи, – пригласил Парафинов Наталью жестом, пригласил радостно, словно ждал ее со вчерашнего дня. – Садись. Вот, знакомься, это свидетельницы. Настоящие. Которые общались с киллерами… С какого по какое время? – спросил он у старушек.

Наталья покосилась на него с опаской, тон у Парафинова странный, хотя физия нормальная, то есть обычная. То ли ерничает Игорь Игоревич, то ли нервничает – не понять. А напротив него сидели две пожилые женщины, одна – худая, в ярком платье с рисунком из крупных цветов и листьев, в соломенной шляпе и с накрашенными губами, бровками, веками, даже ресницами. Вторая – полная, в синем платье в белый горошек и с белым круглым воротничком, степенная, строгая и без косметики. Седые волосы слегка взбиты, сзади заколоты модной заколкой.

– Мы с утра приходим на точку, – принялась объяснять цветастая старушка исключительно Наталье. – Обычно в половине девятого уже на месте…

– Простите, – перебила та, – а что за точка?

– У центра «Табакерка» семачками торгуем, – важно сказала вторая. – Напротив клуба для молодых.

– Так вот, когда мы пришли, – подхватила баба Нюша, интеллигентно помахивая костлявой кистью руки, – они уже там стояли. В черном джипе.

– Ух, ты! – вырвалось у Натальи. – Повезло.

– Не спеши с выводами, – предупредил Парафинов, встал и, кинув авторучку на стол, направился к окну. – Кстати, эту свидетельницу зовут Анна Ульяновна, а эту – Зинаида Ильинична. Итак, они обе пришли торговать…

– Семачками, – подсказала баба Зина. – И орешками.

– Угу, семачками и орешками, – повторил он, вздохнул, да так тяжело, что Наталье стало его жаль стало до глубины души. – Пришли, а черный джип там стоял… И до которого времени?

– До того часа, когда из ружья выстрелили, – сказала баба Зина.

– То есть до пятнадцати часов двадцати пяти минут, – внес уточнение он. – Что вы делали, уважаемые, и парни в джипе?

– Ругались, – скромно сказала баба Нюша, опустив реснички.

– Вот, – указал он на нее, – ругались.

– А чего ж не ругаться, – справедливо негодуя, вступила баба Зина, – когда джип загородил нас от покупателей? С этой стороны нас видят, а с этой не видно. Но с той, с которой видно, люди спешат на транспорт…

– Ругались, – повторил Парафинов, потирая подбородок и поглядывая по очереди на старушек. – Когда ругались, смотрели на них, да?

– А как же, – кивнула головой баба Нюша. – Один раз этот… все время спичку жевал и воду минеральную покупал… отвел меня к стульчику… У меня раскладной стульчик есть, я приношу его с собой, мы с Зиной на рынке однажды купили…

– Вы про жующего спичку лучше, – попросил Парафинов.

– Он усадил меня и сказал: «Сиди, бабка, и молчи». Бабкой назвал! Вовек бы таких внуков не видела! Ну, не хам, а?

– А второй ржал, как конь, в джипе, – дополнила баба Зина.

– И вы их не запомнили! – в порыве необъяснимого торжества вскинул руку вверх Парафинов.

– Нет, – сказали обе в унисон.

– И что было дальше?

– Приехал Арамис Левонович Баграмян с каким-то человеком, – затараторила баба Нюша, явно пересказывая тот момент не первый и даже не десятый раз, надо сказать, не без удовольствия. – Он часто к нему наезжал на…

– «Мерседесе», – подсказала баба Зина.

– Да. Стали они напротив клуба, что скоро откроется для молодых, Арамис Левонович махал руками, чего-то рассказывая про вывеску… Гордился, наверное. Ну, так есть чем! Такой человек, скажу я вам, такой… богатый! А я все время по сторонам смотрю, привычка у меня такая. Знаете, сидишь, занятия нету… Ну и вдруг вижу, высовывается из окна… этот, со спичкой. Сам высунулся вместе…