Император Николай II и заговор генералов - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Кобылин cтр.№ 101

Развал армии при Брусилове принял такие размеры, что через два с небольшим месяца он был заменен на посту Главковерха генералом Корниловым. О нем пишет адм. Бубнов: «Помимо своих выдающихся воинских качеств, генерал Корнилов не обладал ни дальновидностью, ни “эластичностью” мысли искусного политика, и не отдавал себе отчета в трудностях и даже опасностях, с которыми сопряжена должность Верховного главнокомандующего».

В августе месяце Керенский спровоцировал Корнилова, обвинив его в контрреволюции.

Арестовать Корнилова в Ставке было затруднительно, так как там находились Корниловский полк и Текинский дивизион, которые решили воспротивиться этому силой.

Тогда Временное правительство во главе с Керенским поручило привести в исполнение свое постановление ареста Корнилова и возглавителей его штаба (нач. шт. – Лукомский, ген. – кв. – Романовский) генералу Алексееву, который находился не у дел «в распоряжении Временного правительства». Алексеев это предложение принял. Лукомский пишет об этом: «1/14 сентября генерал Алексеев прибыл в Ставку; сначала он прошел к генералу Корнилову, а затем пришел ко мне.

Он мне сказал, что согласился принять должность начальника штаба Верховного главнокомандующего при непременном условии немедленного проведения в жизнь всех требований Корнилова. Что Керенский обещал и что он будет идти по пути, начертанному Корниловым, и надеется спасти армию и добиться возможности продолжать войну.

Я на это сказал:

“Неужели, Михаил Васильевич, Вы верите Керенскому?” Генерал Корнилов, которому ген. Алексеев также оптимистически высказался относительно будущего, сказал ему:

“Вам трудно будет выйти с честью из создавшегося положения. Вам придется идти по грани, которая отделяет честного человека от бесчестного. Малейшая Ваша уступка Керенскому – толкнет Вас на бесчестный поступок… В лучшем случае – или Вы сами уйдете, или Вас попросят уйти”.

Генерал Алексеев пришел ко мне и сказал, что он получил приказание от вр. правительства немедленно арестовать Корнилова, меня, Романовского и других участников выступления. Что он просит меня оставаться на квартире, считаясь арестованным.

Через два дня Корнилову и мне было объявлено, что всех арестованных приказано перевести в гостиницу “Метрополь”, а наши помещения очистить к ожидаемому приезду в Ставку нового Верховного главнокомандующего – Керенского».

Вскоре Алексеев оставил пост начальника штаба Главковерха Керенского. «Октябрь» стоял уже у порога.

А могилевские узники были переведены в Быхов, где их также, как и в Могилеве, охранял текинский дивизион.

После большевистской революции, Корнилов и его помощники покинули свою тюрьму при помощи верных текинцев и отправились на Дон, где в Новочеркасске Алексеев начал формирование Добровольческой армии.

Началась гражданская война.

Формирование Добровольческой армии было уже начато Алексеевым, когда в Новочеркасск приехал Корнилов. Роли распределились так: Алексеев заведовал финансами и внешней и внутренней политикой, а Корнилов формировал армию и фактически был командующим этими формированиями. Каледин формировал в это же время Донскую армию.

Вскоре начались столкновения между Алексеевым и Корниловым. Вокруг Алексеева появились старые знакомцы – Милюков, Савинков, Федоров, Струве. Помимо формирования Армии, которое шло довольно медленно, появились партизанские отряды, которые первыми начали борьбу против большевиков.

Особенно известен стал отряд Чернецова, который смело совершал набеги на районы, занятые большевиками. В одном из них Чернецов погиб геройской смертью.

В январе 18 года штаб Добровольческой армии перешел в Ростов. Добровольческая армия вела тяжелые бои с во много крат превосходящими силами большевиков.

Между прочим часто приходилось читать, что если бы Корнилов выбросил монархический лозунг, то Добровольческая Армия имела бы гораздо больший успех, при чем обыкновенно в этом случае ссылаются на Троцкого, который заявил, что лозунг «кулацкого Царя» дал бы несомненную победу «белогвардейцам».

Во-первых, ссылка на Троцкого совершенно не основательна. Ссылаться можно на человека, прогнозы которого вески и убедительный. Сам же Троцкий вряд ли мог предполагать, что через 10 лет будет выброшен вон из пределов России (тогда уже СССР) «чудесным грузином», а через 15 лет после высылки убит подосланным убийцей.

Что же касается самого монархического лозунга, то после отречения Государя, это стало бесцельным. Кого можно было провозгласить Царем? Николая Николаевича? Человека, который задолго до революции интриговал со своими черногорками против Государя и Государыни, а затем принял участие в перевороте, «коленопреклоненно» изменяя своему Императору? Александра Михайловича? Человека, осмелившегося обвинять открыто Супругу Императора в «каком-то управлении Государством», укрепляя клевету подготовителей переворота? Кирилла Владимировича? Человека, который за сутки до отречения Государя открыто изменил своему Императору, перейдя на сторону революции? Дмитрия Павловича? Человека, который принял участие в отвратительном убийстве, а затем лгал, отрицая свое участие в нем? Об остальных не приходится и говорить – все это было совсем уж незначительно.

Никто из членов Династии, ни по своему уму, ни по своему опыту, ни по своему нравственному облику, не мог заменить Государя. Говорившие об этом не понимали того, что с отречением Государя все было кончено. Рухнули те устои, на которых стояло Русское Православное Царство. С уходом Государя ушла и Россия, та Россия, которая была когда-то Святой Русью, а потом блистательной Империей. И никакие лозунги, никакие имена не могли спасти нашей Родины от той Голгофы, которая уже давно была, по плану мирового заговора, ей уготовлена восторжествовавшим Злом. Это не мистика, а очень тяжелая и мрачная действительность и того ужасного времени и… наших дней. Я никогда не разделял республиканских взглядов и песню корниловцев «Царь нам не кумир», распевавших ее еще тогда, когда наш Царь-Мученик томился со Своей Семьей в заключении, считаю кощунством и оскорблением нашего чудесного прошлого, но должен сказать, что и наш прекрасный Гимн – Боже Царя Храни – без Государя, терял всю свою обаятельную силу.

А народ… потеряв Царя, потеряет и голову и окажется еще более диким и страшным, чем во времена Пугачева, Разина и Тушина. Еще Достоевский говорил, что для русского заманчиво «право на бесчестие». Все стало позорным, невыносимым и окаянным!

Хочется несколько слов сказать о Чрезвычайной следственной комиссии, учрежденной Временным правительством, со вхождением туда членов Совдепа, для «расследования действий Государя, Государыни, Министров и других высших должностных лиц». Есть свидетельства двух членов этой комиссии. Вот что они пишут:

«…при рассмотрении дела бывшего министра юстиции Н.А. Добровольского, обвинявшегося во взяточничестве, все выдвигавшиеся против него улики на следствии решительным образом опровергнуты» (А. Романов «Имп. Ник. II и Его П-во»).

А. Романов пишет дальше: «Не скрою, что, входя в состав Следственной Комиссии, я сам находился под влиянием слухов, захвативших всех, и был предубежден против личности Государя. Утверждаю, однако, что не я один, на основании изучения материалов, пришел к совершенно противоположным выводам. Еврей, социалист-революционер, присяжный поверенный, которому было поручено Муравьевым (председателем комиссии. – В. К.) обследование деятельности Царя, после нескольких недель работы, с недоумением и тревогой в голосе сказал мне “что мне делать, я начинаю любить Царя”».