Пантера Людвига Опенгейма - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Агалаков cтр.№ 91

А потом сорвался на поверхность мертвой воды, нырнув и растаяв в ней, точно и не было его никогда. И вода мгновенно вспыхнула – вспыхнула стремительно и ярко. Молнией огонь метнулся во все стороны, и всадники, застывшие в воде у того берега, едва лишь успевшие повернуть лошадей, мгновенно превратились в горящие свечи. Захлестывая озеро, огонь уже летел по направлению к городу. И когда он ворвался в него через проем в старой крепостной стене, на другом конце озера полыхнул резервуар с нефтью. Разорвав стальную крышу, огненный столб взметнулся в ночное небо, разом озарив весь город!

Давид смотрел на ту сторону озера – сквозь огонь. Один из людей в пробковом шлеме, припав на колено, целился через бушующий ад – в него. Но Давид знал, что сейчас ни одна пуля не возьмет его. Потому что сейчас он был непобедим. Давид глубоко вздохнул, чувствуя, как гарь заползает ему в ноздри. И тут же в его ногу крепко вцепилось. Это были руки ал Галила, стоявшего перед ним на коленях, не поднимавшего глаз.

– Вы спятили, ал Галил? – усмехнулся Давид. – Да что с вами?!

На той стороне озера грянули один за другим несколько выстрелов. Но руки ал Галила цепко держали его за ногу.

– «Я, пророк Каир, завещаю, – скороговоркой бормотал араб, – наступит день, и я приду к вам во славе сияющей и грозной, и меня вы узнаете по тому огню, что я принесу с собой. И тогда вы падете предо мной на колени и будете славить мое имя!» – Ал Галил поднял взгляд на спутника: – Я стану твоим учеником и апостолом, как и прежде! Я буду рабом у твоих ног…

Он не договорил – вскинув руки, издав ртом хриплый стон, араб упал к ногам Давида. Свинец ударил ему точно в затылок, сразив мгновенно. Пальцы ал Галила, словно перед ним все еще было колено его спутника, были цепко сжаты, из кулаков араба вытекали струйки песка.

И тогда Давид увидел то, чего никак не мог ожидать. Десятки рук на том берегу подняли людей в пробковых шлемах, только что стрелявших через огонь, и швырнули их в кипящее озеро. А потом Давид оцепенел. Он подумал, что вслед за ал Галилом сходит с ума. Но слабость, пришедшая к нему вдруг, исчезла почти мгновенно. Восторг и страх душили его. Дебют в цирке Ларры был детской игрой в сравнении с этим. Давиду казалось, что небо, усыпанное звездами, сейчас потонувшими в гари, никогда еще не было так близко для его рук… Все, кто были на том берегу, за жаром и пламенем, медленно, словно подчиняясь чьей-то несокрушимой воле, опускались на колени. И скоро уже весь берег пал перед тем, кто так безжалостно сжег их город. Шли минуты, а Давид, стоявший среди языков пламени и дыма, все смотрел на ту сторону, безмолвную, распростертую ниц, казалось, затаившую дыхание перед его волей – пусть зловещей и смертоносной.

И каждый желал лишь одного: его милости.

А потом Давид протрезвел и бросился к одной из лошадей, совсем ошалевших от разгулявшегося пожара. Прыгнув в седло, как и был, нагой, он изо всех сил ударил пятками по ее бокам и поскакал прочь от берега.

…В миле от озера Давид оглянулся. Позади него была смерть. Длинная полоса огня, лизавшего небо, и полыхающий за ней город Аль-Шабат.

Длинный уставший караван остановила рука предводителя. Его бакенбарды, два роскошных куста, окончательно спалило африканское солнце.

Пришпорив коня, предводитель выехал вперед.

Навстречу профессору Мелиариусу из-за дерева выходил человек – совершенно нагой, дочерна загоревший, исхудавший донельзя, но – странно! – не утративший мужественной силы.

– Вы не узнаете меня, профессор? – спросил человек. – А ведь я не первый день жду вашего возвращения!

– Гедеон?! – изумленно поднимая брови, воскликнул профессор.

– Да, господин Мелиариус, он самый.

– Слава богу… Сколько же времени вы провели здесь, в этой пустыне?

– Три недели.

– И вы не умерли от жажды? Не превратились в уголь на этом солнце?

– Как видите.

Профессор не сводил глаз с мужественного лица собеседника, улыбавшегося ему как ни в чем не бывало.

– Я не верю вам.

– Это ваше право, господин Мелиариус. Впрочем, открою вам секрет: если бы не древняя наука йогов выживать, вы бы и впрямь нашли у этого тощего деревца высохшую мумию. И если бы не ваше обещание вернуться за нами, подарившее мне надежду!

– А где ал Галил?

– Его больше нет.

Мелиариус снял пробковый шлем, покачал головой:

– Он нашел то, что искал так долго. А вы, господин Гедеон, – помолчав, спросил Мелиариус, – нашли вы то, что искали?

– Может быть, – сказал Давид. – Буду вам благодарен, если вы подберете мне одежду и отвезете подальше от этих мест.

– На другой край света?

– Вот именно! – усмехнулся Давид.

Потрескавшиеся от солнца губы профессора и его седые бакенбарды разъехались в суровой, но добродушной улыбке:

– Одежду и лошадь я для вас найду, господин Гедеон. – Мелиариус вздохнул. – А вот другой конец света каждому дано искать самому!

Вновь стучали колеса по железнодорожному полотну. Поезда, в которых Давид возвращался домой, уже пересекли две государственные границы, пролетели десятки городов, и теперь последний из них приближался к Вилль-Дору.

На перроне Давид вышел купить газеты. Прямая стариковская спина, заслонявшая одну из журнальных витрин, показалась ему знакомой.

Давид обошел человека сбоку и тронул его за плечо. К нему обернулся Бальбин Раорт. Как же он изменился! Лицо осунулось, глаза потеряли тот бодрый блеск, что вызвал улыбку у Давида, когда он впервые увидел старика.

– Здравствуйте, сударь, – сказал Давид. – Вы… узнаете меня?

– С трудом, – не сразу распознав в загоревшем мужчине старого знакомца, ответил старик. – Что это с вами? Вы… точно мавр?..

– Я путешествовал по Африке, господин Раорт. Охотился на львов. Увлекательное занятие… Как здоровье вашей госпожи?

– Графиня Магнолина Ривалль Арвей Баратран умерла полгода назад, – торжественно произнес старик.

– Мои соболезнования, – вздохнул Давид.

Вот почему у старого конюшего такой убитый вид!

– Простите, но мне пора, – сказал графский слуга. – Через две минуты мой поезд отходит.

Бальбин Раорт уже собрался покинуть его, когда Давид окликнул старика:

– Ответьте на один вопрос. Ворон остался с вами?

– Зачем я ему? – усмехнулся тот. – Старый больной пес, оставшийся без хозяйки! Графиня же сказала вам – он сам найдет себе хозяина! Да и многовато для меня чести! – Он говорил уже вполоборота. – Избранником его будет кто-то другой – куда более молодой человек!..