Еще некоторое время я изо всех сил пыталась ее успокоить, а потом предложила отвезти к Дагу. Роман предостерегающе взглянул на меня, когда мы уже стояли в дверях.
— Только не натвори глупостей, — попросил он, пока Мэдди не слышала.
— Я так и знала, что ты не сможешь долго играть роль идеальной сиделки, — парировала я.
За Дагом давно закрепилась репутация панка-бездельника, но я знала, он сможет позаботиться о Мэдди. Я отвезла ее к нему домой и вновь поразилась, насколько разным он может казаться. Он отнесся к Мэдди на удивление ласково и нежно, вдруг превратившись из вечно издевающегося братца в заботливого братишку. Уложив ее отдохнуть в другой комнате, он в подробностях довел до моего сведения все, что думает о Сете. А мне и сказать было нечего, поэтому я попросила звонить, если им что-нибудь понадобится, и уехала.
Я все-таки заехала к Терри и Андреа. Сет вот так запросто взял и разорвал помолвку с Мэдди — в это мне было еще сложнее поверить, чем в то, что он вообще сделал ей предложение. Но как он мог уехать, ничего не сказав родственникам? Невозможно. Он бы никогда так не поступил. У него слишком большое чувство ответственности. Скорее всего, он просто попросил их не говорить Мэдди, куда поехал.
Дверь открыла Кендалл и, увидев меня, засияла от радости, как рождественская елка.
— Джорджина! Джорджина пришла! Морган и Маккенна, смотревшие мультики, сразу же прибежали на ее крики и обняли меня за ноги.
— Я тоже рада вас видеть, — рассмеялась я.
Терри, сидевший на диване вместе с близняшками, подошел ко мне и поздоровался гораздо менее радостно.
— Привет, Джорджина, — сказал он, как всегда дружелюбно улыбаясь.
Ростом он был чуть ниже Сета, на несколько лет старше, но внешне они были довольно похожи.
— Прости, что они так набросились на тебя, — извинился он за девочек.
— Да все в порядке, — ответила я, отцепив Морган от ноги.
Справиться с Маккенной оказалось задачкой посложнее.
— Терри, мне нужно с тобой кое о чем поговорить.
Терри не дурак, семья Мортенсен вообще этим отличается. Он понял, что я хочу поговорить с ним с глазу на глаз, и сказал:
— Конечно. Девочки, отцепитесь от Джорджины и идите смотреть свои мультики. Мы пойдем на кухню.
— Но мы хотим, чтобы она смотрела мультики с нами!
— А можно с вами на кухню?
Терри по-отечески строго, но мягко попросил их не мешать, и после долгого сопротивления девочки снова уселись на диван. Ему удалось произвести на меня впечатление: боюсь, я бы ни в чем не смогла отказать этим красавицам. Мы вышли на кухню, но не успела я заговорить, как вошла Андреа, удивленная моим внезапным появлением, и, улыбаясь, поздоровалась со мной. Я была удивлена не меньше, меня поразил ее внешний вид. Уже далеко за полдень, а на ней халат поверх пижамы. Судя по растрепанным волосам и темным кругам под глазами, она, видимо, только проснулась.
Увидев ее, Терри вскочил на ноги и возбужденно произнес:
— Дорогая, прошу тебя, иди ложись.
— Я просто хотела посмотреть, кто пришел. Как дела, Джорджина?
— Хорошо, — ответила я. Не смогла сдержаться и все-таки спросила: — Ты нормально себя чувствуешь?
— Если честно, не очень. К счастью, сегодня Терри может заняться девочками. У него это получается почти так же хорошо, как у меня.
Я вежливо рассмеялась в ответ на ее попытку пошутить, но веселья не получалось. Какое-то время мы выжидающе смотрели друг на друга, все понимали, зачем я приехала, но никто не задавал вопросов. Наконец я набралась смелости и спросила:
— Я хотела у вас узнать, где Сет.
— Забавно, — ответила Андреа, — а мы хотели у тебя поинтересоваться.
— А мне-то откуда знать? — удивилась я. — Понятия не имею.
Они стояли и не отрываясь смотрели на меня.
— Когда это случилось, пару дней назад, ну… Вся эта история с Мэдди… мы решили…
Терри нервно взглянул на жену, но потом продолжил:
— Мы решили, что он бросил ее из-за тебя.
— Почему из-за меня? Я вообще только сегодня узнала обо всем.
— Он любит тебя, — мягко добавила Андреа. — И никогда не любил никого другого. Мэдди нам нравится. Она и ему нравится. Но в этом-то и проблема. Все это время мы прекрасно понимали, что ты — единственная женщина в его жизни. Что такого между вами произошло, почему вы расстались — не наше дело. Но мы не удивились, когда он расстался с Мэдди.
— Однако нам хотелось бы знать, где он, — перешел к делу Терри.
— Не знаю, — беспомощно ответила я. — Мэдди сказала, что он собрал чемодан, и я решила — он попросил вас не говорить ей, куда поехал. Может, он и мне не велел говорить?
— Нет, — заверил меня Терри. — Мы правда не знаем.
Я, конечно, способностями ангелов не обладаю, но думаю, он говорит правду. Андреа кивнула и добавила:
— Он позвонил нам пару дней назад и рассказал, что расстался с Мэдди. Особо ничего не объяснил, ну, ты же знаешь, это не в его стиле. А потом, когда мы поняли, что никто не знает, где он, начали всерьез волноваться.
Пару дней назад. Сет бросил Мэдди пару дней назад, как раз когда прошла операция по моему спасению.
— Мы даже пытались дозвониться до тебя, — добавил Терри, — но никто не подходил к телефону.
— Да, я всю неделю болела.
Снова взглянув на утомленное лицо Андреа, я стала прощаться:
— Я, пожалуй, пойду. Спасибо за информацию. Пожалуйста… Позвоните мне, если от него будут какие-нибудь новости.
Андреа снова улыбнулась и предположила:
— Думаю, больше шансов, что он объявится у тебя.
А вот я в этом была совершенно не уверена. Уйти от Мортенсенов оказалось не так-то просто, девочки не хотели отпускать меня, но в конце концов мне все же удалось вырваться из объятий этих милых созданий. Я уже почти дошла до машины, как кто-то сзади произнес:
— Знаешь, она болеет…
Я обернулась, вздрогнув от неожиданности — у калитки, ведущей на задний двор, стояла Бренди.
— Привет, — поздоровалась я, — а ты откуда взялась?
— Я слышала, как ты разговаривала с мамой и папой.
— Она болеет, — повторила я, — ты имеешь в виду маму? Я так и подумала.
— Она серьезно больна. Очень серьезно, и они никому не хотят говорить. Никто не знает. Даже дядя Сет не знает, насколько все серьезно.
Подул холодный ветер, и у ног заплясали сухие листья, но внутри у меня все похолодело не от ветра, а от страха.
— Насколько серьезно, Бренди?
Бренди сосредоточенно пинала ногами камешки, упорно не глядя мне в глаза.