Н. С. Хрущев. Воспоминания. Время. Люди. Власть. В 2 книгах. Книга 2 - читать онлайн книгу. Автор: Никита Хрущев cтр.№ 159

Марокко при Хасане II стало проводить особую политику. Оно придерживается монархических политических взглядов, стоит на капиталистическом пути развития, оставаясь подлинно независимой страной, освободившейся от колонизаторов. Хотя оно занимает эту особую позицию, однако в борьбе арабских народов против Израиля сочувствует общеарабской линии, конкретно в этой борьбе не принимая непосредственного участия, что, видимо, отражает личные симпатии короля. Нам надо строить дружественные отношения с Марокко. Правители не вечны, а их страны остаются… Мы бы хотели, конечно, чтобы и в Марокко победил социалистический строй. А пока пусть там правит король. Дальнейшее покажет история.

Мы придерживаемся политики невмешательства во внутренние дела других стран, и тому подтверждение – наши хорошие отношения с освободившимися странами, которые придерживаются капиталистической ориентации. У нас хорошие отношения с нашими соседями-королевствами, например, с Афганистаном. Основы были заложены в первые годы создания независимого афганского государства еще Лениным. Он установил дипломатические отношения и признал это государство. При Сталине они пребывали в замороженном состоянии. Только после смерти Сталина мы добились изменения положения, наши отношения стали самыми теплыми, дружескими. Я очень доволен, что в то время, когда я был в составе руководства, мы добились коренного перелома.

Октябрьская революция, разгром гитлеровской Германии и особенно успехи Советского Союза после Второй мировой войны, прогресс в развитии промышленности, науке, в космосе приковывает все большее внимание в мире к научному социализму, к социалистическому пути развития. Народы, освобождающиеся от колониального гнета, все больше и больше убеждаются, что единственно правильный выбор – это покончить с капиталистической системой и переходить на новый, социалистический путь. Социализм теоретически обоснован Марксом, Энгельсом и Лениным и на практике осуществляется Советским Союзом и другими социалистическими странами. Видимо, рано или поздно все народы встанут на этот путь, ибо он единственно правильный путь для трудового народа: для рабочего класса, трудового крестьянства и трудовой интеллигенции.

После смерти Сталина у нас остался неподписанным мирный договор с Австрией. Хотя Австрия сама, в старом ее понимании, не воевала с нами, но она входила в состав Германии, когда Гитлером была начата война против СССР. После разгрома фашизма Австрия была вновь выделена в самостоятельное государство, и с ней следовало заключить отдельный мирный договор. Помню, как еще при жизни Сталина велись соответствующие переговоры с правительством Австрии. Все вопросы были уже согласованы, так что договор был подготовлен к подписанию. Однако к моменту, когда был подготовлен такой проект, обострились наши отношения с Тито. Вернее будет сказать, дело состояло в том, что не был решен вопрос о вхождении Триеста ^[476] в состав Югославии.

Некоторые детали я сейчас не припоминаю. Однако мирный договор с Австрией при жизни Сталина так и не был подписан. Решать этот вопрос пришлось потом нам. Затруднения с подписанием текста отложились у меня в памяти именно в связи с Триестом. Мы считали, что Триест должен входить в югославское государство, а западные страны настаивали, чтобы он вошел в итальянское государство. Потом они согласились объявить Триест вольным городом, но под протекторатом все же Италии. Сталин на это не пошел, и мирный договор с Австрией не был подписан, хотя других вопросов, которые сдерживали бы нас, не существовало.

Мы сами тяготились устаревшими отношениями, которые существовали между Австрией и СССР. Ведь наши страны формально находились в состоянии войны. Следовательно, их контакты не могли нормально развиваться. В Вене нашего посольства не имелось. Правда, мы в нем особенно не нуждались, поскольку наши войска находились в Вене, и мы к тому же все еще оккупировали значительную часть Австрии (по-моему, четверть страны). Тогда между США, Англией, Францией и СССР были разделены на зоны оккупации как Германия, так и Австрия. Берлин и Вена тоже были разделены на такие зоны-секторы.

В Австрии у нас имелась собственность – заводы, которыми мы управляли и где вели хозяйственную деятельность. Они ранее принадлежали германским капиталистам и были после войны конфискованы. Все это тоже усложняло дело. Надо было решить, как поступить с этой собственностью. На заводах трудилось довольно много рабочих, хотя, как правило, заводы были не крупными, а скорее мелкими или средними. Их оборудование и технология устарели, и без реконструкции там невозможно было достичь высокой производительности труда и вести производство на хорошем экономическом уровне, чтобы получать прибыль и обеспечивать высокую оплату труда. А иначе мы не могли поступить, как социалистическая страна, имеющая собственность, где работают австрийцы. Негоже, чтобы эти рабочие зарабатывали меньше, чем трудившиеся на капиталистических предприятиях. Для нас возникла довольно серьезная проблема. Выжать достаточно из устаревшего оборудования мы никак не могли, да и с капиталистами конкурировать на такой базе было сложно. У них имелись опыт управления и высококвалифицированные руководящие и инженерно-технические кадры. Собрали мы туда все лучшее, но наиболее крупные специалисты ушли от нас на капиталистические предприятия, потому что лично выступали против социалистической системы.

Встречались мы и с «волынками». Коммунистическая партия Австрии делала все, чтобы смягчать взаимоотношения рабочих и нашей администрации, если возникали обострения. Удавалось избегать серьезных столкновений на почве заработной платы, норм и расценок. Однако общее положение оставалось ненормальным. Нам следовало бы показывать образец ведения хозяйства на социалистических предприятиях, с меньшим количеством работающих и меньшей интенсивностью физического труда, добиваясь большей производительности на основе современной техники. Встал вопрос: далее толково вести хозяйство на существующем техническом уровне нельзя, нужна реконструкция, требуется переоборудовать заводы, переоснастить их новым станочным оборудованием, создать новую технологию.

И тогда у нас возникло сомнение: нужно ли нам в Австрии вообще иметь свою собственность? Ведь может создаться невыгодное впечатление у общественности при сравнении условий труда на предприятиях, которые принадлежат социалистическому государству, с условиями работы на современных, оснащенных новым оборудованием капиталистических предприятиях, где существовали условия, необходимые для ведения хозяйства на высоком уровне. Вкладывать капиталы в переоснастку наших заводов мы не торопились, ибо сомневались в целесообразности таких действий. Может быть, нам вообще стоит избавиться от собственности, продать предприятия австрийскому государству? У кого первая такая идея возникла, не помню. Но постепенно она овладела нами, и мы все больше склонялись к продаже наших предприятий в Австрии.