Н. С. Хрущев. Воспоминания. Время. Люди. Власть. В 2 книгах. Книга 2 - читать онлайн книгу. Автор: Никита Хрущев cтр.№ 129

Подводные лодки мы поставляли не старые, но снятые с производства, однако сохранявшиеся у нас на вооружении. К тому времени СССР шагнул в строительстве подводного флота далеко вперед. Затем мы продали Индонезии много истребителей и несколько бомбардировщиков Ту-16, в том числе ракетоносцев, по тому времени очень хороших самолетов. На военных учениях в Черном море я наблюдал, как с таких ракетоносцев поражали корабли-мишени. Действуют они так: не доходя до цели, пилот выпускает ракету и направляет ее, ведя ее лучом, затем самолет разворачивается и уходит, а ракета далее самонаводится на цель. На наших учениях ракетоносцы метко поражали мишени.

Во время пребывания нашей делегации в Индонезии на ряде ее островов местные вооруженные отряды вели борьбу против правительства. В их рядах были и проамериканские силы, оружие они получали от США, о чем мы знали от нашей разведки. Насутион тоже помогал им, но тайно. Что значит помогал? Вооружение он, видимо, не мог туда доставить, однако поддерживал с ними связь и оказывал им содействие, хотя бы информацией, снабжая сведениями о готовящихся против них действиях правительственных войск. При мне правительственные войска во время одной из операций против восставших захватили американского агента. Насутион содействовал его освобождению. На него нажали американцы. Он имел связь с американской разведкой, о чем мы знали из донесений нашей разведки.

Сукарно был человеком очень мобильным и больше времени проводил за границей, чем в собственной стране. Когда реакционные силы, во главе которых стоял Насутион, подготавливали государственный переворот со свержением Сукарно, он находился в Японии. Из Японии он прилетел к нам и при личной беседе я спросил его: «Известно ли вам, что по требованию американской разведки решающую роль в освобождении агента США сыграл Насутион?» Сукарно испытующе посмотрел на меня, сделал паузу, а потом неожиданно ответил: «Да, я об этом знаю, то было наше общее решение». Но у меня сложилось впечатление, что он сказал неправду, посчитав, наверное, что лучше ему сказать, будто он знал об этом, и тем самым не уронить своего достоинства. Какой был смысл для Сукарно освобождать того человека? Чтобы он продолжил борьбу против государственной системы, которая существовала при Сукарно? Впрочем, президент поблагодарил меня за известие и настоятельно просил и в будущем информировать его о такого рода вещах. И мы его часто информировали.

Сукарно поднял вопрос о реальном присоединении Западного Ириана к Индонезии и развил для этого бурную деятельность. Мы полагали, что он, стремясь включить эту территорию в состав Индонезии, поступает правильно. Начался затяжной спор. Сукарно нуждался в помощи, именно тогда он и купил у нас крейсер, а также другое морское оружие. Накал борьбы в Индонезии все увеличивался. Сукарно готовился даже военными средствами присоединить Западный Ириан. А когда он поглубже познакомился с процессом подготовки к войне, то обратился к СССР с просьбой помочь ему советниками, обучить его людей овладеть подводными лодками, ракетоносцами, торпедными катерами, эсминцами. Там квалифицированных специалистов еще не было. Мы публично заявили о своей поддержке Сукарно в его борьбе за освобождение всей страны, пошли ему навстречу и послали туда специалистов, включая офицеров, которые фактически командовали подводными лодками, а наши летчики летали на Ту-16.

Конфликт продолжался там длительное время. В те месяцы приехал к нам министр иностранных дел Индонезии Субандрио ^[364], который ранее долгое время был послом в Москве. Очень милый и симпатичный человек. Его в посольстве затем, хотя и не сразу, сменил Адам Малик ^[365], которого у нас считали (нас так информировали) стоящим на стороне реакционных сил. Он выступал против сближения с Советским Союзом и за капиталистическое развитие Индонезии. Субандрио занимал прогрессивную позицию и являлся другом СССР. Он не был коммунистом, но, как нам казалось, сочувствовал им, слыл близким человеком и чуть ли не правой рукой Сукарно. Пользовался полным его доверием. С ним рука об руку Сукарно намеревался перестраивать Индонезию.

Я бы не сказал, что Индонезия тогда приняла решение строить социализм. Нет. Сукарно занимал достаточно гибкую позицию и хотя высказывался в принципе за социализм, но за какой социализм, трудно было разобраться. Конечно, он выступал против реакции и придерживался принципов более демократического устройства государства, в чем не было сомнений. КПИ действовала легально. Он привлекал ее людей к управлению государством. Мы по-доброму оценивали политику Сукарно и уважали его, хотя со многими чертами его характера не мирились. Так, он был совершенно не сдержан в отношении к женщинам. Это – его заметная слабость. Тут я не открываю какого-то секрета. Газеты тех лет пестрили сообщениями о его любовных приключениях. Данную сторону его поведения мы осуждали, но ведь нелегко перебороть человеческие слабости. Мы не понимали, как умный человек, занимающий такой пост, мог позволять себе подобные бытовые выходки? Они дискредитировали его в международных кругах и в своей стране тоже. Мне разъясняли, что мусульмане на это смотрят сквозь пальцы. Не знаю, не знаю…

У Субандрио была замечательная жена. Во время официальных приемов она иногда пела русские песни, причем хорошо. Эта пара, посол и его супруга, пользовались большим уважением со стороны руководства СССР.

Все у нас считали их друзьями. В разгар обострения вокруг Западного Ириана Субандрио уже как министр иностранных дел и доверенное лицо Сукарно приехал к нам.

Я охотно его принял. Субандрио говорил по-русски, и мы с ним беседовали без индонезийского переводчика, ведя самые доверительные беседы. Присутствовал наш переводчик, но только для записи беседы. Мы обсуждали посылку туда военных специалистов. Голландцы сосредоточили значительные военные силы в этом районе. Они заявляли, что не отдадут Ириан и будут за него воевать.

«Каков шанс, что удастся договориться?» – спросил я Субандрио. «Небольшой». – «Если голландцы не проявят трезвости ума и вступят в военные действия, – сказал я, – то эта война послужит в какой-то степени учебным полем для наших летчиков, управляющих ракетоносцами. Посмотрим, как сработают наши ракеты». Я позволил себе подобные слова, потому что разговор проходил строго конфиденциально. Да, мы выступали на стороне Индонезии в ее борьбе против колонизаторов. Мы всегда выступали против колонизаторов и сейчас остаемся на тех же позициях до тех пор, пока существует открытый или замаскированный колониализм. Это вытекает из наших убеждений, и здесь я никакого особого секрета не выдаю. Помню, что даже во время произнесения самых острых высказываний Субандрио неизменно мило улыбался.