Сквозь тайгу (сборник) - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Арсеньев cтр.№ 49

Полюбовавшись видом долины реки Самарги, мы спустились в долину реки Пакту и пошли вверх по ней. Я стал присматриваться к следам, которых здесь было довольно много. Вот характерный след зайца. Он двигался мелкими прыжками, глодал кору тальника, затем чего-то испугался и проворно убежал в кусты. Тут же неподалеку виднелись следы глухаря. Сначала он шел размеренным шагом, потом остановился (оба следа стали рядом) и поднялся на воздух. При первых взмахах крыльев он испещрил снег веерообразными полосами. Немного дальше изюбр перешел через реку и направился к горам. По пути он тоже глодал кору деревьев и обкусывал кончики мелких веток. Потом попался след соболя, пробиравшегося с колодника на колодник. Так прошли мы километра четыре, но, несмотря на обилие следов, самих зверей мы не встретили. Я хотел уже было повернуть назад, как вдруг Чжан-Бао остановился и сказал:

– Хай-ся-цзы («медведь»).

Я взглянул в указанном направлении и действительно увидел старый, уже занастившийся след медведя средней величины. Очевидно, его кто-то побеспокоил в берлоге, в которую он залезает во второй половине октября. Такие медведи-шатуны всегда очень злы, и встреча с ними считается опасной.

– Его далеко ходи нету, – сказал Чжан-Бао. – Наша скоро его могу догоняй.

Он был прав: зимой медведь не будет долго ходить по снегу и постарается забиться под первый попавшийся колодник.

Мы пошли дальше. Следы шли вдоль сопки зигзагами. Медведь подходил к большим деревьям, заглядывал под опрокинутые корневища, копался в осыпях и разбрасывал мерзлый валежник на земле. В одном месте наводнением нанесло много мелких веток, сверху их занесло опавшей листвой и засыпало снегом. Медведь залез под этот мусор, но что-то ему не понравилось. Он пролежал, видимо, только несколько часов и пошел снова к реке.

– Пойдем дальше, – сказал я китайцу.

Чжан-Бао осмотрел свое ружье и стал продираться сквозь чащу, стараясь как можно меньше шуметь. Минут через десять он остановился и, не говоря ни слова, протянул вперед руку.

Интересное зрелище предстало перед нашими глазами.

Большой старый кедр лежал на земле. При падении он разломился на несколько частей. На том месте, где он рос, стоял большой пень, полый внутри и на одну треть открытый с нашей стороны. В середине его сидел медведь. Он разбросал вокруг весь снег и лапами сгреб целый ворох мерзлого мха, которым и обложил себя спереди и с боков до пояса. Большие лепешки мха случайно или преднамеренно лежали у него на плечах и на голове. Сверху мох был украшен еще капюшоном из снега. Зверь сидел неподвижно и, по-видимому, спал. Можно было подумать, что он мертв, если бы не пар, выходивший из ноздрей.

Нам предстояло или тихонько ретироваться, или стрелять. Чжан-Бао первый поднял ружье. Два выстрела слились почти одновременно. Снежный капюшон свалился с головы медведя, он вздрогнул, рванул было вперед и тут же ткнулся мордой в снег. Наши выстрелы оказались смертельными.

Чжан-Бао остался на месте охоты, чтобы снять с медведя шкуру, пока он еще не окоченел. На обратном пути я встретил удэхейца Ваника Камедичи и рассказал ему о случившемся.

– Гы байта («худо, грех»), – отвечал он мне и при этом добавил, что они никогда такое сонное животное не бьют. Каждый охотник знает, что всякого зверя сперва надо разбудить криком или бросить в него камень и стрелять только тогда, когда он подымется со своей лежки. Это закон, который нельзя нарушать. Человек, не соблюдающий его, рано или поздно поплатится жизнью.

В тот же день убитое животное было доставлено на бивак. Часть мяса мы взяли с собою, большую часть отдали удэхейцам, а шкуру отправили к устью реки Самарги для доставки ее весною на пароходе в город Владивосток.

Дня через два мы дошли до ключика Сололи, по которому нам надлежало подниматься на Сихотэ-Алинь. Тут был пустой балаган, выстроенный гольдами, которые ежегодно после Нового года приходят сюда с Амура и соболюют на землях, принадлежащих самаргинским удэхейцам. Пользуясь своей численностью, они не обращают внимания на протесты последних.

Сопровождавшие нас удэхейцы расположились в балагане, а мы – в своем шатре. Мне хотелось определить географические координаты устья ключика Сололи, но так как небо было не совсем чистое, то я решил совершить еще одну экскурсию по реке Самарге. Истоки ее находятся в высоком горном узле, откуда берут начало реки Анюй, Копи, Хор и Самарга, текущие в разные стороны от Сихотэ-Алиня. Таким образом с Самарги можно выйти на Уссури, Амур и обратно к морю.

В верховьях Самарга течет вдоль Сихотэ-Алиня в направлении от северо-северо-востока к юго-юго-западу. От ключика Сололи она начинает отклоняться к югу, потом к юго-востоку. Долина реки Самарги около моря неширокая, но выше Кукчи она значительно расширяется. Небольшие разбросанные сопки, сглаженные контуры, многочисленные мелкие ручьи и общая заболоченность их долин свидетельствуют о постоянных эрозийных процессах и о древнем строении Сихотэ-Алиня, который, по существу, представляет собой остатки бывших когда-то величественных гор. Подтверждение этому мы находим и в плавниковом лесе, скопившемся большими завалами на поворотах реки и там, где она разбивается на протоки. В нижнем течении Самарги завалов нет вовсе.

Самым верхним притоком Самарги будет река Даагды. Удэхейцы говорят, что там часто встречаются кости сохатых, из чего они делают вывод, что лоси уходят туда умирать – это их место упокоения «Буниа».

Геологический состав горных пород от ключика Сололи до Дыровитого утеса характеризуется главным образом глинистыми сланцами с плитняковой и листовитой отдельностью. Кроме того, здесь встречается еще какая-то темная порода, похожая на андезит.

В верхнем течении реки интересно отметить наледи. Под этим именем надо понимать воду, идущую поверх льда. Просачиваясь по трещинам в горных породах, она выходит в береговых обнажениях на дневную поверхность и тотчас покрывается тонким слоем льда, который не выдерживает давления ноги человека. Глубина наледей различна: от 1 до 10–15 сантиметров. Издали их можно узнать по заиндевелым деревьям и по клубам пара, который поднимается от воды утром при восходе солнца и вечером, когда температура воздуха понижается. Если воды из береговых обнажений выходит много, она бежит вниз по реке до тех пор, пока не найдет какое-нибудь отверстие во льду. Тогда здесь образуются красивые бирюзового цвета водопады с водоворотами. Если вода по трещинам горной породы выходит на дневную поверхность высоко над рекой, то, стекая вниз по береговым обрывам, она намерзает в виде очень красивых ледяных каскадов, которые все увеличиваются в размерах, и кажется, будто здесь действительно был водопад, но замерз. На самом деле воды выходит так мало, что летом можно пройти мимо и не заметить ее вовсе.

Мы сделали небольшой опыт над измерением температуры воздуха. Вечером после заката солнца, когда началось излучение тепла от земли, термометр в лесу показывал – 24 °C. Там же термометр на открытом месте, не защищенном древесной растительностью, показывал – 28° R. Вот почему все животные на ночевку забираются в самую глушь тайги. Это делают и люди, находя в чаще леса защиту от холодного ветра.