Я подавил крик боли.
— Карточку! — потребовал Чаннинг.
Я развернулся всем телом, стараясь освободиться, но боль
стала еще невыносимей.
— Чертов дурак! — бросил Чаннинг и подошел ко мне, чтобы
обыскать. Я был абсолютно беспомощен перед ними, не в состоянии пошевельнуться.
Чаннинг засунул руку во внутренний карман моего пиджака, молниеносно извлек из
него бумажник и карточку, которой я воспользовался, входя в казино; потом,
засунув бумажник обратно в карман, почему-то тут же передумал и бросил его
вместе с карточкой к себе на стол.
— Все, Билл, отпусти его!
Мужчина выпустил меня из своих железных объятий, и я без сил
упал в кресло. Рука ужасно болела. Чаннинг хотел попросить Билла уйти, но потом
передумал и приказал остаться.
— Лэм, мне это не нравится. Ты несколько часов со своим
компаньоном сидел в машине перед нашей дверью. Этот парень все еще там, ждет
тебя. Полагаю, если ты не появишься внизу к определенному времени, он позвонит
в полицию? Не так ли?
— Ты говоришь, я слушаю. У меня свой бизнес, у тебя — свой,
— ответил ему я.
Чаннинг внимательно стал рассматривать карточку.
— Она настоящая. И на ней не только моя настоящая подпись,
но даже маленькая секретная отметка, о которой вам, Лэм, ничего не было
известно. Это настоящая карточка… Как она к вам попала?
— Мне ее дали.
Он покачал головой.
— Такого рода карточки не попадают в руки первому
встречному.
Я промолчал. Он снова повертел карточку в руках, будто
тщательно изучая, потом посмотрел на меня, и мне совсем не понравилось то, что
я увидел в его глазах.
— Лэм, не могу вам открыть, как я узнал, но это одна из
карточек, которые принадлежали покойному Джорджу Бишопу для распространения
среди очень избранного круга лиц. Обычно Джордж старался держать свои отношения
с нами в строгом секрете, но тем, кому он доверял, это было известно: именно
для них он держал специальные карточки. Это одна из них. Как она к вам попала?
— снова спросил Чаннинг.
— Мне ее дали.
— Вы знаете, Лэм, есть маленький шанс… совсем небольшой, что
она попала к вам через Ирен Бишоп.
Если это так, то мне это совсем не нравится.
Я промолчал. Он взял мой бумажник и стал изучать его
содержимое, а потом вдруг замер на миг.
— Черт бы меня побрал! Да у вас еще четыре таких карточки! И
все они были даны Бишопу!
Только тут я осознал, как глупо с моей стороны было держать
при себе такие улики. Без сомнения, теперь понимал я, на каждой из них стояла
секретная пометка.
Какое-то время Чаннинг сидел не шелохнувшись. Я опять
незаметно взглянул на часы: у меня оставалось всего одиннадцать минут до того
момента, как Дэнби поедет в полицию. Если, конечно, он будет следовать моим
инструкциям.
Внезапно Чаннинг обратился к Биллу:
— Там, внизу, в машине, Лэма ждет человек. Думаю, он просто
у него на побегушках, — страхует от всяких возможных осложнений, но было бы
лучше нам в этом убедиться. Спустись и приведи его сюда.
— А если он не захочет идти? — спросил Билл в
нерешительности.
— Я же сказал тебе, приведи его сюда.
Билл направился к двери, и я знал, что мне надо выиграть
всего каких-нибудь десять с половиной минут.
— Может быть, нам сначала поговорить? — предложил я.
— Мы сможем поговорить после его прихода, — изрек Чаннинг.
Я встал с кресла и сказал:
— Мне надоело, что мной командуют, мистер Чаннинг! —
надеясь, что мое заявление заставит Билла опять применить ко мне один из его
приемов «дзюдо» и тем самым отсрочит надвигающиеся с неумолимой быстротой
события.
Билл уже у двери вопросительно посмотрел на Чаннинга.
— Давай, Билл, работай, — ответил Чаннинг и положил на
письменный стол револьвер 38-го калибра, вынув его из ящика стола. — Думаю, мне
придется пересмотреть в ближайшие несколько минут некоторые понятия… Итак, вы,
Лэм, в самом деле частный сыщик?
Над чем, черт возьми, вы работаете все последние дни?
На кого работаете?
Дверь за Биллом закрылась, и я понял, что неудержимо иду ко
дну: мне надо было, конечно, постараться сократить время до трех минут. Теперь
приезд полиции был для меня столь же нежелателен, как и для Чаннинга. Наверное,
поэтому я не смог уложиться в лимит времени: ведь я предполагал только войти,
собрать нужную информацию и выйти из казино не более чем через полчаса. И я
смог бы уложиться в этот промежуток времени, если бы не Диана Марвин. Тот факт,
что человек с рулеткой подал ей неправильный сигнал начать играть со мной в
игры, внушил мне ни на чем не основанное чувство безопасности… Чаннинг же,
минуту обдумав происходящее, бросил мне через стол мой бумажник, и тот упал ко
мне прямо на колени.
— Возьмите его, Лэм. Я не хочу, чтобы вы подумали, что мы
силой у вас что-то отбираем: все на месте.
Я просто хотел посмотреть, что в нем, и правильно сделал,
черт возьми!
— Ладно, — сказал я, убирая бумажник. — Что теперь будем
делать, мистер Чаннинг?
— Подождем.
— Я пил шампанское с вашей девицей. Может быть, бутылка все
еще меня ждет?..
— Не вспоминайте о ней, Лэм, мы за нее не возьмем с вас
плату. Больше того, я прикажу, чтобы ее принесли сюда. Может быть, я использую
ее, чтобы окрестить вас.
— Что значит «окрестить»?
— Может быть, я вылью ее вам на голову, и мы будем считать
вас подлецом недели.
— Это вам ничего не даст, уверяю.
— Замолчите и дайте мне подумать.
Мы посидели, не произнося больше ни слова, потом в
громкоговорителе послышался голос:
— Билл здесь, у дверей. Он говорит, что с ним еще один
человек.
— Скажи, чтобы он привел этого парня ко мне в офис, и
подключи эту комнату к радио… Допроси его там. Помоги ему с вопросами. Я хочу
знать, кто этот парень и что он все это время делал рядом с нашим домом.
Полагаю, это один из людей вашего агентства? — спросил, повернувшись ко мне
Чаннинг.
Я промолчал. Неожиданно Чаннинга осенило:
— Я вот все думаю… может быть, Ирен на самом деле гораздо
умнее, чем мы предполагали?
Я не проронил ни слова.
— Если она вздумает нам мешать, для нее это кончится очень
плохо, она не извлечет пользы из всей этой истории. Смотрите не ошибитесь, Лэм,
казино в моих руках, и это окончательно. Не существует ни единого клочка
бумажки, в котором бы имя Бишопа как-то связывалось с казино. Нет никого, кто
мог бы подтвердить, что это не мой бизнес. Я выстроил все это на свои деньги и
своими руками. И нет никакой возможности у Ирен отнять все это у меня. У нее
нет и одного шанса из миллиона!..