Тропой испытаний - читать онлайн книгу. Автор: Луис Ламур cтр.№ 54

Они вдруг начали обстреливать мое укрытие. Наугад. Рассчитывая выкурить меня оттуда. Пусть себе стреляют. Здесь мне грозит только случайный рикошет. Впрочем, пара пуль вонзилась в землю где-то совсем рядом.

Как мне сейчас не хватает папы! Раньше меня даже радовало, когда я оставался один. Но теперь, перед лицом окруживших меня смертельных врагов, мне так нужна была его помощь, его мудрое спокойное слово…

В битве на небе произошел резкий перелом: тяжелые грозовые тучи с Испанских пиков грозили пожрать солнце, к нам приближалась одна из тех гроз в горах, от которой у любого нормального человека в глазах темнеет. На такой высоте Испанские пики, похоже, притягивают к себе все молнии в радиусе мили как самый настоящий громоотвод. Сорока, только что беззаботно трещавшая поблизости, видимо, думала так же, потому что поспешила улететь и оставить меня одного. Я допил кофе, доел последние крекеры, смахнул крошки со штанов. Очередная пуля срезала ветку с ближайшей ели, и та упала мне на плечо.

Кстати, о моих родственничках, об этих Янтах и Лолонессах, или как их там еще. А им приходилось видеть грозу с молниями и громами на такой высоте? Если нет, их ждет большой сюрприз. Да еще какой!

Когда рядом с тобой начинают полыхать молнии, а скалистые стены каньона сотрясают оглушительные раскаты грома, многократно отраженные эхом в горах, волосы встают дыбом…

Сколько их там? Четверо? Или дюжина? И эта женщина… она тоже с ними.

А где этот Джозеф Врайдаг, по слухам, самый опасный из них?

Я вытряхнул жижу из кофейника, аккуратно его упаковал. Внезапно мое решение созрело: как только станет темно или начнет бушевать гроза, сразу же делаю отсюда ноги. Как трусливый заяц? Да, мне надоело кланяться пулям!

Гроза началась с резкого порыва ветра и первого раската грома. В пик горы ударила яркая молния, в воздухе запахло серой, с запада неумолимо приближалась густая стена дождя… Я со всех ног припустил к лошадям. Пошли они все к черту! Я…

Прямо передо мной стояли трое высоких худых Янтов. Стояли, в упор глядя на меня. С револьверами в руках. Я не раздумывая начал стрелять…

Солнце скрылось, но его кроваво-красные лучи продолжали отсвечивать от мокрых скал и гигантской черной тучи, словно Геркулес нависшей между пиками двойной горы Груди Планеты.

Прямо передо мной стояли три высоких худых человека. На их темных лицах отражался свет умиравшего среди огней ада солнца.

Никто не произнес ни звука, а если бы и произнес, оглушительные раскаты грома и неистовый шум обрушившегося на нас ливня все равно полностью бы его заглушили. Даже выстрелы наших револьверов звучали сейчас совсем как детские хлопушки.

Их глаза были прикованы к винчестеру в моей левой руке, поэтому мой поступок на секунду привел их в оцепенение — я отбросил его в сторону! И одновременно правой рукой открыл огонь из шестизарядника. Один из них сразу же дернулся и упал, вторая пуля превратила его лицо в кровавую маску.

Отчаянно борясь за собственную жизнь, мстя за смерть своего отца, я без остановки расстрелял в них все шесть патронов в барабане и мгновенно выхватил из-за пояса другой револьвер… Но тут откуда-то справа вместе с моим неожиданно раздался чей-то еще выстрел — оставшиеся двое рухнули на землю, и среди них тот, в которого лично я еще не успел выстрелить. Тем не менее все трое покончили счеты с жизнью, и слава Богу. Я стоял под проливным дождем, молча глядя на их скрюченные тела, когда на мое плечо вдруг легла чья-то рука и тихий спокойный голос произнес:

— Это за папу, Кирни.

Я резко обернулся — передо мной стоял… Пистолет.

Его потрепанная шляпа намокла от дождя, но он широко улыбался, показав свои красивые белые зубы. Он обнял меня за плечи.

— Пошли отсюда, братишка. Тут рядом есть местечко получше.

Местечко оказалось не совсем рядом, но действительно гораздо лучше — крохотная хибара у реки Кучарас — сухая, теплая, в ней приятно пахло жареным мясом.

От очага к нам повернулся какой-то мужчина: лысый, с остатками рыжих волос над ушами и пушистыми рыжими усами с загнутыми вверх концами.

— Садитесь, ребятки, — приветливо сказал он. — Бифштексы уже готовы, а бобы вот-вот подойдут.

Мы, естественно, промокли до нитки и первым делом направились к огню, но запах еды оказался таким дразнящим, что мы тут же передумали и поспешили к самодельному столу. Во время еды никто не вымолвил ни слова.

После сытного и очень вкусного обеда, когда на столе появились полные кружки горячего дымящегося кофе, усатый подбросил в огонь дров. Мощные порывы ветра хлестали хибару струями ледяного дождя, но внутри оставалось уютно и тепло. Мы с Пистолетом не сводили друг с друга глаз. В тот момент я невольно гордился своими широкими плечами, ловкостью и силой. Ведь с детства мой отважный брат был для меня самым настоящим кумиром.

— Да, братишка, ты уже мужчина! — разглядывая меня, улыбнулся он и повернулся к остальным. — Слушайте, я не поверил своим глазам: он успел свалить двух и собирался заняться третьим, прежде чем мне удалось сделать выстрел! Ну-ну, с этим парнем не соскучишься.

— Ты сам учил меня, — засмущался я.

Его лицо посерьезнело.

— Не я. Нас обоих учил папа, и лучшего учителя нигде не найти. — Он посмотрел мне в глаза. — Это ведь они убили папу, да?

— Один из них… Застрелил его сзади. В затылок.

Неторопливо и обстоятельно — к этому располагала обстановка — я рассказал им о судье Блейзере, о том, как вернул свои деньги, и о драке в горной хижине. Говорил просто, не выбирая красивых выражений, поскольку эти люди жили точно такой же жизнью, как и я, и понимали меня с полуслова. Они сами додумывали пропущенные эпизоды — ведь они чувствовали логику вещей в этом мире и знали его очень хорошо. Одинокие, жесткие мужчины, никогда не расстававшиеся с оружием. Ред — один из них.

— Хотел тогда предупредить тебя, Макрейвен, — обратился он ко мне, — но ты бы вряд ли узнал имя. Он велел мне попросить тебя подождать его, но если бы шериф пронюхал, что Пистолет где-то рядом, он загнал бы всех своих лошадей, лишь бы его заполучить.

Наши взгляды встретились, и, к моему изумлению, в его глазах мелькнуло смущение.

— Да, твой папа очень старался уберечь меня, но, видно, такова уж моя доля — катиться по кривой дорожке, — со вздохом произнес Пистолет. — Хороший человек твой отец!

— Когда все это закончится, Пистолет, я собираюсь заняться скотоводством.

Я вкратце рассказал им о Бене Блокере и нашей сделке. Затем усач заметил:

— Мне доводилось ездить с Беном… в Канзас и дальше в Оглалу. Более прямого и верного товарища в делах трудно встретить.

— Надеюсь, и у нас все пойдет хорошо.

— Собираешься где-нибудь осесть?