Холодный поцелуй смерти - читать онлайн книгу. Автор: Сьюзан Маклеод cтр.№ 66

Босые ноги коснулись деревянного пола, рука, обхватившая меня за талию, ослабила хватку, я выпрямилась, вдохнула аромат недавно выпитой крови. Скулы заныли еще сильнее, я понимала, что на этот раз не удовольствуюсь парой глотков, пылающий зуд в жилах гнал меня по следу добычи. Я шагнула в сторону налитых розовым сиянием людей, и толпа, окружавшая меня кольцом, отпрянула, тоненькие испуганные смешки и лихорадочный перестук сердец были еле слышны за гулкой ритмичной завесой музыки, отдававшейся во всем теле. Я сосредоточилась, чтобы наслать на них морок, — пусть замрут на месте и не шевелятся, на этот раз я не буду, как обычно, играть с ними в кошки-мышки, мне не до игр, я хочу крови, я хочу их сожрать! Ближе всего ко мне стоял молодой парень. Он нервно улыбнулся, на горле дернулся кадык. Я наткнулась взглядом на бьющуюся под челюстью жилку, заурчала, обнажив клыки. Парень в ужасе вытаращился на меня — и тут мой разум сомкнулся на нем стальным капканом, лицо у него стало бессмысленное от морока, узы между нами затрепетали звенящей струной. Я сделала еще один выпад и разом захватила сознание доброй дюжины светящихся тел вокруг, подчинила их своей воле, оставила про запас — легкая добыча.

От предвкушения все мышцы у меня напряглись, отвердевшие соски терлись о неподатливый металл бикини, между ног сладко пульсировал скользкий жар — но это не имело никакого отношения к сексу, секс — это когда тебя швыряют на пол, бьют и ломают, сколько ни проси пощады…

Отмахнувшись от непрошеных мыслей, я глухо зарычала, как рычат довольные хищники. Теперь мой черед рвать, терзать, уродовать, мучить — вволю, досыта, — мой черед хохотать в ответ на мольбы, плач, крики, мой черед пронзать слабую податливую плоть. Меня заволокла утробная жажда крови. Я присела на корточки, изготовясь к прыжку, растопырила пальцы, ногти росли и заострялись, превращались в острые как бритвы когти…

Металлический ошейник впился в горло, рванул меня назад, не дал добраться до добычи. Я развернулась, злобно визжа, и оказалась лицом к лицу с Маликом.

— Не смей! — отчеканил он. — Я тебе запрещаю!

Он поддернул цепь, туго натянул ее, снова потащил меня к себе, и я волей-неволей споткнулась и упала перед ним на колени. Бесстрастно глядя на меня, он протянул руку.

Я полоснула по ней когтями — потекла кровь — и ухватилась обеими руками за цепь: только бы вырваться, только бы освободиться, а уж там… На этот раз Малик меня не удержит!

Руки и плечи у него взбугрились мышцами, но он не отпустил меня.

Тогда я призвала тех людей, на кого успела наслать морок, и услышала дружный вздох — они столпились у меня за спиной. Но тут разум Малика ворвался в мой и одним махом разрушил морок, перерубил узы — и моя ярость осталась одиноко бушевать в ледяном безмолвии его сознания.

Гулкая музыка утихла, сменилась тишиной. Потом послышался шелестящий шепоток — три софита нашарили нас на полу, пригвоздили к месту перекрывающимися кругами света. В голове у меня прозвучал далекий голос — Малика, мой, непонятно чей:

— Представление начинается!

Рядом с Маликом возникла Элизабетта — в своей девичьей маске, бронзовый палаш лежал на плече, словно древко копья.

— Я говорила, что она взбесилась, Малик аль-Хан, но ты не желал меня слушать! — Ее слова отдавались эхом, словно из мегафона. — Теперь ты сам видишь, что в твоем кровном клане в очередной раз проявилось проклятие!

— Не надо было вмешиваться не в свое дело, Элизабетта, — отозвался Малик. — Роза одержима демоном, а при таком содействии взбесилась бы даже ты со своей рафинированной кровью.

— Пф! — Платье взметнулось, бисерная бахрома победно застучала, а я представила себе, как когтями сдираю с Элизабеттиного личика эту мерзкую усмешку. — Какая разница, отчего она стала такой? Надо прикончить ее, пока она не устроила тут незнамо что! — Она схватила меч и нацелилась острием мне в яремную ямку. — Ну что, мне самой разделаться с этой стервой… — клыки выдвинулись на нижнюю губу… — или предоставить эту честь тебе?

— Не-ет, — процедил Малик, полыхнув голубым огнем в глазах. Он протянул руку и забрал меч из ее безвольных пальцев. — Не-ет, она моя. Отобрать у нее Дар — мой долг.

Я злобно зарычала — хотя та часть моего сознания, которая не хотела перегрызть ему горло, понимала, что он этого не сделает, что это актерство, что он не убьет меня, то есть Розу, потому что тогда мы оба погибнем… но так ли это? Я посмотрела снизу вверх ему в лицо, увидела написанную на нем неумолимость — и засомневалась. Но его воля по-прежнему сковывала меня, я не могла пошевелиться, не могла сопротивляться.

Демонята внутри кипели и горели — они не желали ждать, им не нравилось, что теперь они не в силах заставить меня лить кровь и сеять разрушение.

— Но сначала она принесет мне обет.

Малик выпустил цепь, и она с лязгом упала на пол.

— Ни… за… что! — Элизабетта подняла ногу и медленно опустила ее, вместо громкого «топ» получилось что-то размазанное — Малик опять останавливал время. — Я… не… позволю!

— Решать не тебе, это право принадлежит Розе.

Малик встал передо мной на одно колено, на лбу блестели бусинки кровавого пота.

«Женевьева, — прозвучал у меня в голове бесстрастный приказ. — Повторяй за мной. Я приношу тебе клятву верности, считаю тебя и только тебя моим повелителем и в знак этого пью твою кровь».

Я послушно повторила слова — голос звучал сипло, словно заржавел от неупотребления, язык с трудом ворочался, выговаривая слоги, из-за жгучей боли, терзавшей гортань.

Малик прикоснулся к моей щеке — и по жилам разлился лед, от которого личинки мгновенно притихли. Он протянул мне запястье.

«А теперь пей, Женевьева».

Не сводя с него взгляда, я ощерила клыки — и вцепилась ему в руку, пронзила кожу, присосалась, жадно, неутолимо.

«Женевьева, приготовься бежать, как только я прикажу».

Малик поднялся одним текучим движением, потянул меня за собой, клыки сами собой разжались. Он посмотрел наверх, и в его глазах я увидела Ханну — она наблюдала за нами через разбитое окно, перекосившись от колдовских усилий. Ханна высоко подняла руку и швырнула в меня каким-то светящимся магическим символом. Тот описал в воздухе яркую дугу и ударился мне в грудь, и демонята вырвались на свободу и, победно вереща, снова разбежались по моим жилам.

Малик снова посмотрел на меня, взгляд его потемнел и затуманился, он занес меч…

Я едва не задохнулась от ярости, не веря своим глазам. Он не сможет, он не посмеет…

…И обрушил его на меня.

Меч пронзил меня насквозь.

Я уставилась на рукоять в груди, чувствуя ледяное лезвие в сердце и длинный твердый клинок, торчащий между лопаток.

«А как же насчет бежать?!» — мысленно воскликнула я.

Но тут боль встряхнула меня с головы до ног, я превратилась в смерч из золотой пыли и унеслась в темно-багровые пучины памяти.