За троном. Царская милость - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Корчевский cтр.№ 44

О чем шел разговор у Заборовского, Алексей не знал. Нес службу, как всегда, а потом дошла новость: царь жениться собрался, для того по стародавней традиции устраивает смотр невест. О, как зашевелились вельможи, имеющие дочерей на выданье возраста подходящего. Возможность породниться с государем, а через то возвыситься, нечасто бывает. Суматоха поднялась, буря в стакане воды. Срочно стали кандидаткам новые платья шить, обувь. Царедворцы стали составлять списки претенденток. Отбирали тщательно. Хорош ли род, не болел ли кто наследственными болезнями, да пригожа ли собой, да не дура? В итоге получилось девятнадцать претенденток, все девицы достойные. Кроме Агафьи, были две дочери князя Куракина – Анна и Марфа, дочь Ивана Хитрово Василиса, дочь князя Никиты Ростовского, дочери князей Семена Львова и Владимира Волконского. Все девицы пригожи – собой красивы, образованны, умны.

Вот тут Милославский спохватился, сочтя список. Не найдя лучшего хода, стал распространять о невесте порочащие слухи. Сначала среди царедворцев, а потом и Федору Алексеевичу в приватной беседе сказал: «Мать ее и она в некоторых непристойностях известны». Государь сильно огорчен был. Но Языков и Лихачев уговорили царя проверить слова Милославского. Оба отправились к Заборовскому.

Семен Иванович принял незваных гостей со всем радушием, за стол в трапезной усадил, слугам повелел накрывать на стол. Лихачев руку поднял.

– Погоди, Семен Иванович, с угощением. Дело у нас к тебе. Милославский утверждает, что…

Алексей Тимофеевич замолчал, на Языкова смотрит. Покраснели оба, момент неприятный. Но и от разговора не уйти. Иван Максимович Языков начал, все же приказ царя. Сбиваясь, спотыкаясь на каждом слове.

– Семен Иванович, пойми правильно, но слухи до царя дошли… даже не решаюсь произнести…

– Да говори уже, – не выдержал Заборовский.

– Злые языки утверждают, что в непристойностях Агафья замечена, – выдохнул наконец Языков.

Заборовский побагровел. Легко ли слышать такие обидные слова? Но сдержался от резкого ответа.

– Я ее как родную дочь воспитывал, все же родная кровь, брата три девочки, все у меня. За всеми…

Семен Иванович договорить не успел, распахнулась дверь, вошла Агафья. Видимо, слышала через дверь разговор. Глаза гневом сверкают, на щеках румянец. Но заявила сдержанно, напрямик – «чтобы они о ее чести никакого сомнения не имели и она их в том потерянием своего живота уверяет».

Оба царедворца и Семен Иванович дух перевели. Заявление серьезное. Сказав так, Агафья вышла из трапезной, прикрыв дверь. Языков и Лихачев поднялись тотчас же, откланялись. Уже в сенях сказали:

– Ты прости, Семен Иванович. Не по своей воле пришли, вопросы неудобные задавали, на все государева воля.

– Понимаю и обиды не держу.

С тем царедворцы уехали, Федору Алексеевичу тотчас слова Агафьи дословно передали. Вскипел молодой царь, посохом о пол ударил.

– Сгною! Отлучу от двора, в ссылку отправлю! Лгун!

Царь молодой ругался долго. И если бы во дворце в этот момент присутствовал Иван Ильич, кара лжеца настигла суровая. К утру государь остыл, но впредь приказал Милославского во дворец не пускать. Влияние Милославского резко упало. Царедворцы сразу чувствуют, откуда дует ветер. Когда Иван Ильич появился в Кремле, его обходили стороной, здоровались не подобострастно, как ранее, все же второй человек в государстве, а с каменным лицом, сквозь зубы. Милославский еще надеялся – отойдет царь и все вернется на круги своя. Однако Федор Алексеевич, всерьез запавший на Агафью, затаил обиду, ненависть его возрастала с каждым днем, и только последующая женитьба и просьба Агафьи удержала царя от более серьезного наказания Милославского.

Между тем подготовка к смотринам невест шла полным ходом. Девицы все из благородных родов, и каждый отец старался не ударить в грязь лицом, должным образом нарядить дочку. Суетились и во дворце. Согласно традициям царского двора каждой претендентке подарок преподнести надо, чтобы обиду загладить, коли отвергнута царем. Конечно, все девятнадцать девушек понимали, что повезет только одной, но надеялись на удачу. Молодые самонадеянны, каждая считает себя самой красивой. Но кроме красоты другие добродетели нужны. А еще любовь, какую ни за какие деньги не купишь.

Из всех людей, что к смотринам причастен был, только четыре человека знали о выборе государя. Он сам, Языков, Лихачев и Алексей. Федору Алексеевичу хватило мудрости, терпения и такта внимательно осмотреть всех, каждой время уделить, поговорить. Все же женитьба для любого мужчины шаг серьезный, а для государя вдвойне. Царица иной раз может сильно влиять на внутреннюю и внешнюю политику государства. Кроме того, смотрины проводились в присутствии царедворцев и родителей, чтобы потом кривотолков и слухов не было. К вечеру только, когда устали все, взопрели в тяжелых одеждах, объявили царский выбор: Агафья Грушецкая! И сразу перечислили подарки, которые слуги царевы вынесли.

– Всем девицам царь жалует четыре зарбава (род парчи), сорок аршин атласа, семьдесят аршин объярей (плотный шелк) и сто восемьдесят аршин камок.

Подарки дорогие, поистине царские. Один шелк китайский чего стоил. На Агафью поглядывали с завистью, которую старались скрыть, улыбались и кланялись. Входила она на смотрины девицей, равной всем, а выходила будущей царицей. Алексей на смотринах не был, чином не вышел, о происходящем узнал со слов Заборовского на следующий день, хотя вся комбинация была подстроена им. На семейство Заборовских-Грушецких тут же посыпались царские милости. Уже второго мая двоюродный брат Агафьи, Василий Грушецкий, жалован стряпчим. Карьерный рост его был стремительным. Семнадцатого июля стал стольником, а двадцатого спальником. Повышение дважды за один месяц. Такого возвышения царедворцы еще не видели. Путь от стольника до спальника иные проделывали за десятилетия.

Венчание Федора Алексеевича и Агафьи состоялось 18 июля 1680 года в Успенском соборе Кремля, при патриархе Иоакиме, было скромным. Во время венчания были два ключаря и соборный дьякон. Потом ударили в колокола в соборе, звон подхватили остальные церкви и монастыри. Для боярынь и подружек царицы был устроен стол по обычаю.

Двадцатого июля Заборовский стал по указу царя думным дворянином. Тридцать первого июля двоюродные братья Агафьи – Кузьма, Кондратий и Михаил – стали комнатными спальниками царя. Родные сестры, младшие, были выданы за знатных женихов. Анна вышла замуж за сибирского царевича Василия, а Фекла стала княжной Урусовой.

Алексей исправно службу нес, кое-что видел, слухи доходили. А потом нос к носу столкнулся с Заборовским. Тот важно шествовал в шубе, высокой горлатной шапке, которые носили думные дворяне. Завидев Алексея в кафтане стрелецкого сотника, Заборовский первым шагнул в сторону Алексея. Лицо его из важного сразу приветливым сделалось.

– Алексей! Дай обниму тебя! Рад видеть. Что не заходишь?

– Служба!

– Э, брось!

– Так непрошеный гость хуже татарина.