За троном. Царская милость - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Корчевский cтр.№ 39

– Давайте, батюшка, я вас до дома провожу.

– Да, не откажусь, устал я что-то.

Алексей бережно, под руку, почти на себе волоча, довел дьячка до избы, внутрь завел, раздел, на лавку уложил. Дьячок уснул сразу. Алексей же на себя черный подрясник одел. Он широкий, на любую фигуру подойдет. На голову черный клобук нацепил, к маленькому зеркалу подошел. Ну, вылитый священник, вот только креста не хватает. Снял с дьячка, на себя нацепил. Если получится все, как задумал, обязательно вернет. А уж коли схватят его, пусть простит священнослужитель. Не корысти ради, для дела позаимствовал. Спешным шагом к Кремлю направился. Проходил через ворота Троицкой башни, а оттуда до царских покоев недалеко. Стрельцы на воротах в его сторону даже не глянули. Вот что значит маскировка. Однако в сан его не посвящали, рукоположения не было, а за то, что облачение чужое одел, могут вздуть по первое число. Алексей сейчас поговоркой руководствовался: «Снявши голову, по волосам не плачут». Если государь ему не поверит, за побег из ссылки по уложению – каторга, а то и смертная казнь. Государь и так его всех милостей лишил: чина, звания, свободы. Терять, кроме головы, уже нечего. Но Алексей надеялся, если уж совсем худо будет, воспользоваться в последний момент артефактом. Честь – это серьезно, но голова одна. Теперь вопрос: царь в Кремле, в Теремном дворце или в Измайловской слободе? В общем-то он и в Александровском мог быть, которое основал еще Василий III, отец Ивана Грозного, сделав там царскую резиденцию. Не выпуская из вида входы, где государь появиться мог, Алексей болтался по Кремлю битых пару часов. Ходить просто так – подозрительно. Но вот сменили и усилили стрелецкие караулы, как всегда перед прибытием царским бывает. Алексей поближе подошел. Как бы не опоздать. Царский возок подъедет, минута – и он во дворике скроется, куда Алексея не пустят. Времени, чтобы к царю подбежать, обратиться, очень мало. Показалась конная стража, что перед царским поездом всегда скакала, освобождая путь от зевак или телег. Вот возок, запряженный четверкой. Алексей собрался, и как только возок остановился, кинулся к нему, путаясь в длинном подряснике. Как бы на ногах удержаться, не упасть позорно. Федор Алексеевич сошел не спеша, но сам, без помощи стрельцов или рынд. Алексей подбежал, рухнул перед царем на колени.

– День добрый, государь Федор Алексеевич! Не вели казнить, изволь выслушать.

Купился царь на одеяния Алексея, черные, церковные. Улыбнулся широко, молвил:

– Говори.

Алексей клобук на землю сбросил, подрясник стянул. Стрельцы и рынды в изумлении застыли. Не тронулся ли умом священник, раз разоблачаться вздумал? Предстал перед государем Алексей в своем старом стрелецком кафтане, в бытность, когда сотником был. В глазах царя узнавание, улыбку с лица стер.

– Алексей? – как выплюнул.

– Оговорил меня Хлыстов. Удели минуту.

Алексей рванул из-за пазухи два листка, один Хлыстова, другой Ожерельева с показаниями.

– Хлыстов сам свою вину признал, о чем описал.

– Хм, что мы здесь стоим? Пройдем во дворец, тяжело мне стоять, тебе ли не знать?

Поднялись в царские покои. По пути рынды Алексея от государя оттеснили. Пусть так, лишь бы выслушал его царь. Царь в кресло уселся, тут же писарь подскочил. Не царское дело бумаги читать. Государь распорядился:

– Чти!

Писарь четко и внятно зачитал сначала показания Хлыстова. Среди рынд и придворных ропот поднялся. Писарь за второй лист взялся, дочитал.

– Кто такой этот Ожерельев? – задал вопрос Федор Алексеевич.

– Единственный из уцелевших ратников из острога Кунгурского, в Хлынове у родни обитает ныне.

– Тогда сотника желаю выслушать.

– За городом он, пьян вдрызг.

– Доставьте перед очи мои. Немедля.

Алексей попятился, вышел из зала, за ним стрельцы. Спустились по лестнице, а к дворцу уже полковник стрелецкий Головатов бежит. Видимо, успели сообщить.

– Ты государю нажаловался?

– Правду сказал.

– Ах, как не вовремя! Где Хлыстова найти?

– Дай коня и сопровождающих, доставлю.

Головатов и коня оседланного Алексею предоставил, и двух конных стрельцов в сопровождение. Посматривал при том на Алексея он подозрительно, враждебно даже. Понятно, напел ему Хлыстов о предательстве Алексея. К тому же Алексей наказан, в ссылке должен быть. А он снова в Кремле, да еще лошадь ему подай! А за какие такие заслуги? Алексей полковника понимал, быстро слишком Терехов вверх взлетел благодаря знакомству с государем, для Головатова предательство новоиспеченного придворного было закономерным финалом карьериста. Полковник не знал всей горькой правды, ему простительно.

Алексей в седло взлетел, непростительно государя заставлять ждать. Сам впереди скакал, за ним стрельцы. Вроде, и сопровождение в помощь, а на конвой похоже. Добрались до леса, один стрелец остался коней приглядывать, второй стрелец с Алексеем пошел. Когда одни остались, стрелец сказал:

– Я ведь в той сотне был, что из-под Кунгура ушла.

Алексей остановился, всмотрелся в лицо. И правда – внешность знакомая, однако изменился за два года, борода пышнее сделалась, морщины появились.

– Ты, Терехов, стрельцов не вини. Хлыстов приказ отдал, мы думали – ушли все, ополченцы и жители. Это уже под Хлыновым понятно стало, но Хлыстов молчать приказал, де кнутом пороть будет и из полка выгонят. Я служить под его началом не стал, перешел в другую сотню.

– Головатов знает?

– А кто ему скажет?

Вышли, немного поплутав, к связанному Хлыстову. Ночь да половина дня да выпитое оказали свое дело, обмочился сотник. Запашок от него шел отвратительный – перегаром и мочой разило. Стрелец поморщился.

– Дерьмом был, таким и остался.

– Лошадь его от дерева отвяжи, надо подсадить.

Сотник от выпитого уже отошел, но штормило его, соображал туго. Сотника с большим трудом вдвоем на лошадь усадили. Чтобы не упал, снова ноги связали, пропустив веревку под брюхом лошади. Стрелец кобылу в поводу повел. В таком порядке и скакали. Алексей впереди, за ним стрелец, державший в поводу лошадь сотника, замыкал кавалькаду еще один стрелец. В Кремль въехали. Стрелец, что сзади держался, сказал:

– Переодеть бы его, все же к государю идет.

– Перебьется, пусть царь видит, какие у него слуги.

Стрельцы у дверей пропустили без задержек, а рынды у дверей царских покоев запротестовали:

– Как можно в таком непотребном виде?

Алексей пререкаться стал, говоря – государь приказал доставить срочно. На шум из дверей выглянул старший рында. Скептически Хлыстова осмотрел.

– Ты хоть что-нибудь соображаешь? Говорить можешь? – спросил он у сотника.

– Вполне.

От скачки, от ветра сотник немного в себя пришел, стоял твердо, не раскачиваясь и не делая попыток упасть.