– Колюша, не лезь в цветочки! – крикнула я малышу, который только утром увидел на клумбе декоративно-растительного ежа.
Понравился ему этот зеленый зверь или нет, я пока не поняла: ребенок уже в третий раз швырял в ежовое изваяние резиновый мяч, но было ли это действие по смыслу равнозначно броску помидором в плохого артиста или малыш просто хотел поиграть с новым четвероногим другом, осталось неясным. Раз за разом мячик перехватывал старый друг – Томка. Третий бросок оказался удачным, мячик опустился точно на спину ежа, и сунувшийся было в колючую зелень пес не смог его сцапать.
– Ябол! – обращаясь ко мне, произнес Мася.
Пальчиком ребенок указывал на красный мячик, красиво контрастирующий с сочной зеленью самшита.
– Он говорит: «Яблоко»! – перевела я специально для Ирки.
– Яблоко? – Подруга подошла поближе и внимательно посмотрела на ежа. – Слушай, это гениально! Я все думала, чего моему ежику не хватает для пущей натуралистичности, а Масянька сразу понял! Яблоко на спине – это то, что нужно! Мася, ты гений!
Украдкой от меня она сунула ребенку сладкий пирожок с вареньем.
– Ти моя ум-м-м, – согласился малыш, немедленно надкусывая пирог.
– Да, ты моя умница, – подтвердила я.
– Женщины и дети, экипаж подан! – прокричал Колян, высунувшись из-за угла дома.
С улицы до нас уже доносился звук бодро работающего мотора. Очевидно, Моржик выгнал машину из гаража и теперь ждал полного сбора пассажиров. Масяньку нужно было доставить домой под юрисдикцию приходящей няни, а нас с Коляном развести по рабочим местам. Я подхватила сынишку на руки и понесла к выходу.
– Завтра уже пятница, – сказала Ирка, провожая нас до калитки. – Приезжайте к нам на выходные!
– Созвонимся, – пообещала я, усаживаясь на заднее сиденье.
Ирка за ошейник выволокла из машины Томку, который не хотел с нами расставаться, и захлопнула дверцу.
– Ми кака! На масы! – в полном восторге завопил малыш.
– Да, мы катаемся на машине, – подтвердила я. – Не бей ножками, порвешь маме колготки.
– У тебя на работе разве нет запасных? – зевая, спросил Колян.
Мы уже катили по проселку в сторону города.
– Есть, – согласилась я. – Но я попаду в офис только к обеду. Моржик, ты можешь отвезти меня прямо к экспоцентру? У нас с Вадиком с утра пораньше съемка на выставке.
– Это какая выставка? «Кубанский стол – 2004»? – спросил Моржик. – Продовольственная, да? Пожалуй, я и сам туда загляну.
Я кивнула. Традиционная специализированная выставка предприятий пищевой и перерабатывающей промышленности «Кубанский стол» пользуется у горожан огромной популярностью. Это объясняется не столько интересом к новинкам и достижениям пищевой промышленности, сколько сопровождающей экспозицию дегустацией продукции.
– «Кубанский стол» – это действительно звучит заманчиво, – заметил Колян. – Вот на выставку «Кубанский стул» я бы, пожалуй, не пошел!
– Ну, где стол, там и стул! – хохотнул Моржик.
Шутя и посмеиваясь, мы докатили до нашего дома, где я с рук на руки передала няне свое перемазанное вареньем сокровище. Коляна десятью минутами позже выбросили возле башни, один вид которой напомнил мне о «Планиде», а меня Моржик подвез прямо к воротам экспоцентра.
Оператор с оборудованием должен был ждать меня у входа в первый павильон, но его там не было. Обнаружить Вадика удалось только с помощью телефонного звонка с одного мобильника на другой.
– Ты там? Я щас, – невнятно произнес друг и товарищ.
Через минуту он нарисовался за спинами дюжих парней из охраны и приветственно помахал мне пластмассовой одноразовой вилкой. Показав служебное удостоверение, я прошла кордон, с подозрением посмотрела на оператора и спросила:
– А камера где?
– Все в пресс-центре, побежали скорее, – Вадик схватил меня за руку и поволок сквозь толпу.
До официального открытия выставки оставалось еще больше часа, но в павильоне уже было не протолкнуться. У отдельных стендов стояли целые очереди.
– Куда мы бежим? – спросила я Вадика. – У нас съемка в девять тридцать, это только через двадцать минут!
– Всего через двадцать минут! – поправил меня Вадик. – Шевелись, а то мы ничего не успеем!
Я сдалась, перестала задавать вопросы и потрусила за оператором след в след. Вадька, как выяснилось, знал, что делать и куда бежать: за оставшиеся до назначенного срока двадцать минут мы успели продегустировать в разных местах четыре вида пельменей и два – вареников, а к ним майонез, сметану, горчицу и два разных кетчупа. Кусок прекрасно прожаренного мяса с луком и сыром от производителей жарочных шкафов Вадька добыл с боем и всего один на двоих, зато количество съеденных чебуреков на душу посетителя производителями замороженных полуфабрикатов не ограничивалось. Маринованный виноград мы запили горячим какао, пряники с вареньем заели красной икрой, а дармового мягкого мороженого из импортного автомата слопали по три порции, после чего единодушно решили, что наш пломбир гораздо лучше, и попросили у иностранцев добавки.
– Ну, поели – теперь можно и поработать, – ласково погладив себя по животу, сказал Вадик.
Тяжело отдуваясь и стараясь не обращать внимания на аппетитные мясные нарезки и фруктовые соки в ассортименте, мы проследовали к стенду итальянской компании, предлагающей поставку, монтаж и обслуживание оборудования для пиццерий. Это и был клиент, заказавший нам съемку.
Двухминутный сюжет в импровизированной кухне мы снимали почти два часа, и это было весело. Мне очень понравился повар, специально привезенный из Италии, чтобы показать на выставке, как нужно готовить классическую североитальянскую пиццу в режиме кулинарного шоу. Парень громко и очень эмоционально орал:
– О-ла! О-ла-ла! – и при этом подбрасывал тонко раскатанное тесто столь высоко, что одна лепешка так и повисла на балке, поддерживающей крышу павильона.
За другими лепешками он гонялся по всей кухне, сшибая с ног посетителей, толпящихся у кофе-машины, заразительно хохоча и успевая на бегу интересоваться у симпатичных синьор, парле они итальяно или не парле.
– По-итальянски? Легко! – с апломбом сказал повару Вадик, которого вообще-то никто ни о чем не спрашивал, так как мой оператор никак не тянул на симпатичную синьору.
– Пицца, паста, чинзано, коза ностра! – на одном дыхании произнес Вадик, почти полностью исчерпав таким образом свое знание итальянского. Потом немного подумал и выдал немного опешившему итальянцу «довесок»:
– Чиччолина!
– О, Чиччолина! – Итальянец показал большой палец и одобрительно похлопал Вадика по плечу.
Мы отработали свою программу и еще немного задержались, чтобы посмотреть представление, происходившее у стенда компании «Цыпа-Лапа». Здоровенная Курочка Ряба в богатом оперении из золотой парчи и с ногами, очень похожими на настоящие куриные – в четыре пальца, – исполнила зажигательный танец, потом легко села на шпагат, стряхнула с себя парчовый балахон с приделанной к нему птичьей головой и превратилась в огромное серебристое яйцо на курьих ножках. «Скорлупа» яичка была полупрозрачной, потому как представляла собой что-то вроде парашютного шелка, натянутого на проволочный каркас, и внутри смутно угадывалась фигура человека. Яйцо покувыркалось на все лады, а потом лопнуло, и из него выпорхнула девушка в гимнастическом трико, подчеркивающем достоинства гибкой стройной фигурки. Артистка ловко сбросила с ног бутафорские куриные лапы, в один момент взлетела под потолок по свисающему со стропил канату и под восхищенно-испуганные ахи и охи публики легко пробежалась по узкой горизонтальной балке. Народ восторженно завопил, и в общем хоре голосов громче других звучало уже знакомое нам «О-ла! О-ла-ла!». Черноглазый повар еще горланил что-то по-итальянски, но его, разумеется, никто не понял.