Печать фараона - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Солнцева cтр.№ 88

- Еще история? - всплеснула руками Ева. - Вы вынимаете их одну из другой, как матрешек: мал мала меньше. Я уже запуталась.

- Это с непривычки. На самом деле каждый предыдущий факт объясняет последующий. История умалчивает, где и как Соломонии удавалось прятать царевича: нежеланный претендент на трон - всегда козырная карта в руках приближенных к государю людей, которые хотят иметь рычаги воздействия на власть. Видимо, опальной царице помогали заинтересованные высокопоставленные особы. Большинство исследователей, правда, сходятся на том, что никакого сына Соломонии не существовало в природе. Но его могли выдумать с целью держать Ивана Васильевича в страхе. Говорят, Грозный попался на эту удочку и долго воевал с братом-тенью. Некоторые называют разбойника Кудеяра тем самым рожденным в монастыре царевичем. Другие решительно отрицают такое предположение. Словом, то ли разбойник царских кровей, то ли неуловимый наследник престола, но был загадочный персонаж, по поводу которого мнения расходятся.

- А вы как думаете?

Ученый смешался, легкий румянец выдавал его волнение.

- Боюсь показаться наивным фантазером, но… а, была не была, скажу! - махнул он рукой с красивыми пальцами интеллигента не в первом поколении. - Чур, только на меня в официальных источниках не ссылаться!

- Обещаю, - с готовностью уверила его Ева.

- Я изучал документы того времени, так или иначе касающиеся братства, личную переписку, содержащую туманные намеки, совершенно непонятные для обывателя, зато дающие пищу для размышлений кропотливому уму. На каком-то этапе поисков я позволил себе допустить, что… последний магистр Ливонского ордена мог избрать для «склепа» - места хранения бесценных реликвий - прибрежные волжские каменоломни. Чтобы не дать «склепу» затеряться, могла быть придумана или умело обставлена история «сына» царя Василия и сосланной в монастырь Соломонии. Царевич-невидимка, разбойник Кудеяр! Чем не примечательные фигуры?

- От меня ускользает смысл такой легенды, - призналась Ева.

- Попробуйте намекнуть о тайнике так, чтобы вас не понял никто, кроме посвященного в тонкости дела. Да еще чтобы сей намек не потерялся в веках. Мало ли как сложатся обстоятельства? Вот послали гонца за реликвиями, а он не добрался, погиб! Идет время… предположим, тот, кто знал о «склепе», тоже умер. Но след тайника должен сохраниться, особенно если там находится «печать Тутмоса». Кудеярово дерево - отличная примета! Знак, подкрепленный историческими именами и событиями. Даже спустя много лет такое дерево останется если не расти, то пребывать в фольклоре народа, в его исторический памяти. На месте погибшего ясеня, скорее всего, посадят новый… или же от семечка прорастет молодое деревце. Словом, люди смертны, а легенды живут. - Бальзаминов смущенно кашлянул, поправил галстук. - Грешен! Сам ездил на Волгу, в деревню Рыбное, любовался Кудеяровым деревом… но не только. Пытался отыскать «склеп». Стыдно признаться, ей-богу! Не нашел, конечно. Ясень растет на обрыве, под ним несколько входов в заброшенные каменоломни, некоторые давно завалены, засыпаны. Я узнавал, какие выработки появились раньше, какие позже: точных данных нет. В общем, не так просты были члены братства - намек намеком, а чего-то главного не хватает. Какого-то маленького, но решающего дополнения. Об этом было известно шляхтичу, посланному за реликвиями. Увы! Он унес свою тайну в могилу. Хотя… возможно, перед смертью молодой поляк предпринял попытку не дать этой недостающей детали кануть в забвение. Разве теперь, по прошествии стольких лет, можно установить, кому и что шепнул на ушко умирающий? По той же причине не до конца понятна история с ясенем - странное дерево, скажу я вам! - воскликнул ученый. - Могучее, раскидистое, на стволе нарост, будто он обвит гигантским змеем: не хочешь, а засмотришься. Чудо-дерево! Прямо как в древних письменах сказано: покой Ра охраняет Великий Змей.

- А что про него говорят? - спросила Ева. - Разбойник сам его посадил или оно уже росло тогда?

Бальзаминов пожал плечами.

- Никому не ведомо! Я полагаю, устроители «склепа» использовали дерево на обрыве как опознавательный знак, с той же целью придумали ему легенду: дескать, то ли царевич-невидимка прятался в каменоломнях, а змей его охранял; то ли разбойник Кудеяр под тем деревом добро награбленное укрывал. Легенда и дала вторую жизнь ясеню. Он ведь не столь долговечен, до наших дней не дотянул бы. По слухам, на месте старого дерева выросло новое, похожее. Вполне вероятно. Розенкрейцеры и не такие штуки умели выделывать! Если они причастны к этой истории, ничему не стоит удивляться.

Они проговорили больше двух часов. Когда Ева собралась уходить, Бальзаминов разоткровенничался и напоследок поделился с ней интересной догадкой.

- Господин Войтовский, который приходил ко мне по поводу пропавшего родственника… показался не совсем искренним. Он интересовался фараонами восемнадцатой династии, Ливонским орденом, Лжедмитриями, польско-литовским нашествием и прочими вещами, касающимися нашей с вами темы. Я принял его за одного из кладоискателей, поэтому был крайне лаконичен и отвечал только на задаваемые вопросы… весьма расплывчато. Мы оба лукавили: он что-то скрывал от меня, а я просто не говорил всего, что знаю или предполагаю.

Ева так ясно, четко вспомнила подробности беседы с автором книги «Египетский крест», как будто просмотрела видеозапись. Эти воспоминания помогали ей думать, сопоставлять слова Бальзаминова с той информацией, которой обладала она.

- Роза и Крест, Тутмос… отворяющий врата Дуата, удостоверяющий и свидетельствующий, - бормотала Ева, глядя на вышивку, где рукой Лукерьи Ракитниковой были положены гладкие, точные стежки, рисующие изгиб реки, садящееся на воду солнце, дерево над обрывом…

Эту «картину» несколько веков назад запечатлела неграмотная крестьянка-золотошвейка в память об умершем возлюбленном. В память ли? А может быть, по просьбе умирающего шляхтича? Писать девушка не умела, сам «посланец» был уже не в состоянии держать перо. Да и где было взять письменные принадлежности? Ткань же, иголка и нитки наверняка имелись в избе золотошвейки… вот молодой человек и попросил мастерицу вышить место их встречи. Только не одна романтика и тоска уходящей любви послужила тому причиной. Что, если раненый таким образом позаботился о недостающей детали, которая указывала бы на «склеп»? Перед кончиной он мог взять у девушки обещание хранить вышивку как зеницу ока: на всякий случай. Известно, последняя просьба умирающего обязательно должна быть исполнена.

С тех пор немало воды утекло, а вышивка по кровной линии золотошвейки переходила из рук в руки, вместе с трогательной историей любви: истинные подробности терялись, новые прирастали. Вероятно, суть дела исказилась до неузнаваемости, даже ткань и нитки истлели, - пришлось Лукерье сделать точную копию вышивки, а картина, несущая тот самый недостающий штрих, осталась. Где он, этот штрих? Как узнать его, выделить среди других мелких деталей пейзажа, отображающего обрывистый волжский берег, дерево на круче, заходящее солнце? Может, это вензель поляка?

Ева достала из выдвижного ящичка лупу, внимательно изучила каждый покрытый стежками сантиметр, вышитые шелком буковки с завитками, - двойное В, окруженное цветущей веточкой.