Орхидея съела их всех - читать онлайн книгу. Автор: Скарлетт Томас cтр.№ 42

– “Бостон” у вас уже наверняка есть?

– Конечно.

– О, – продавец благоговейно умолкает. Слегка закатывает глаза. Снова немного краснеет. – На “Бостон” заведен лист ожидания, и я знаю людей, которые до сих пор ждут своей очереди. Ваш какого цвета?

– Ну…

– Не отвечайте! – он несколько секунд вращает глазами, изображая ясновидящего, но, так и не угадав цвет, хмурится.

Бриония со смехом его выручает:

– Телесный!

Наверняка они бывают и телесные. Телесный цвет есть у каждой модели. Ну или какой-нибудь оттенок, который при желании сойдет за телесный – в зависимости от того, какого цвета у тебя кожа, какой цвет ты считаешь телесным или каким, по твоему мнению, ему следует быть, этому телесному.

– О боже.

Итак, в “Селин”. Клатч, о котором упомянул продавец “Вивьен Вествуд”, стоит, вообще говоря, тысячу фунтов, но Бриония его покупает, потому что, ну понятно же, его хотят буквально все, а у нее как бы есть деньги, так почему бы не купить? Бриония на секунду задумывается о банковских счетах, но мысль эта кажется такой неуместной посреди всего этого счастья и прекрасного дня, и Бриония гонит ее прочь. А еще она решает больше не думать о том, что телесная хозяйственная сумка была ей нужна для того, чтобы носить в университет книги, если, конечно, оказалось бы, что она стоит не дороже пятисот фунтов, и если бы можно было выдать ее за “вещицу из «Праймарка»”, чтобы не шокировать остальных студентов. И еще она решает не думать о том, что, честно говоря, ей некуда ходить с желтым клатчем из змеиной кожи, как бы красив он ни был. Но, выпив чаю с булочками (во время которого Бриония в конечном итоге выпивает три бокала шампанского, но, ясное дело, это маленькие бокалы), она снова воспрянула духом. А уходя из “Селфриджес”, она думает (и это ужасно смешно, но в то же время так удивительно!) – она думает о Ницше! Это в очередной раз доказывает, что, если ты весь день ходишь по магазинам, пьешь и ешь, то совсем не обязательно глупеешь и превращаешься в унылое ничтожество – наоборот, удовольствия подводят тебя к дионисийской ГРАНИ и помогают разглядеть то, чего не видят простые смертные. Ты больше не испытываешь робости. Робкие люди шныряют туда-сюда, подобно мелким зверькам, и смотрят лишь на вещи с ярлычком “РАСПРОДАЖА”, они одеваются в куртки с капюшоном, дешевые кеды и ВИСКОЗУ. Они заказывают себе одежду по каталогу и в интернет-магазине “Пикокс”. У них не хватает ни дерзости, ни денег на то, чтобы покупать себе вещи из змеиной кожи, и они слоняются тут и ЧТО-ТО ПОКУПАЮТ, хотя всем известно: половину денег, оставленных в “Селфриджес”, люди отдают за атмосферу, которую эти покупатели мелкого пошиба, по правде сказать, разрушают одним своим присутствием, а ведь когда все мы умрем, что останется, кроме атмосферы? Разве есть что-нибудь важнее, чем то, как ты себя чувствуешь? А в настоящий момент Бриония чувствует себя охренительно. Просто зашибись.

Такси до вокзала Сент-Панкрас – врруммм! – но на поезд Бриония все равно опоздала. Ну и пусть! Бриония обожает опаздывать на поезд на Сент-Панкрасе, потому что здесь столько всего – не соскучишься! Например, можно посидеть в “Сорсид Маркете” и выпить маленький бокал шабли, наблюдая за жизнью, кипящей вокруг (тут все те же робкие люди в вискозе жалко топчутся в очереди за билетом или за бутербродом с яйцом и майонезом, в то время как Бриония парит над миром, подобно орлу или, там, “Конкорду” – в общем, подобно кому-нибудь величественному), а потом заскочить в “Маркс-энд-Спенсер” за таким пластмассовым стаканчиком, в который уже налито вино, и большим батончиком из молочного шоколада с соленой карамелью. А, ну и за парой пакетиков мармелада “Поросенок Перси” для детей. Потом (быстро-быстро) в аптеку за резинками для волос, бамбуковыми колготками, нурофеном и… Бриония вдруг осознает, как обыденны, как РОБКИ эти ее покупки, и немедленно прибавляет к ним увлажняющую помаду-бальзам от “Клиник” – это новинка под названием “Пухлые палочки”, и Бриония выбирает себе три цвета: “Мегадыню”, “Звонкий арбуз” и “Суперклубнику”.

В поезде футбольные фанаты пьют пиво из банок, а Бриония потягивает вино из пластикового стакана. Обстановка располагает к общению. Она посвятила сегодняшний день развлечениям, и они – тоже, хотя и другим. Когда она встает, чтобы сделать пересадку в Эшфорде, один из них вдруг обращается к ней. Несмотря на то, что она толстая и старая!

– Кому-то сегодня свезло, – говорит он.

– Только не ее мужу, – подхватывает его товарищ.

Бриония хихикает.

– Я покупала на свои. И потом, там всего лишь туфли и сумка.

– Да ну? – откликается первый парень и корчит презрительную физиономию. – Туфельки и сумочки?

– Ничем не хуже вашего футбола.

– Здесь ты права, дорогуша, – глубокомысленно говорит он, качая головой. – Здесь права.

– Ну и вообще, вам наверняка нравится, когда ваши жены надевают красивые туфли и носят красивые сумки. И ведь откуда-то все эти вещи должны у них браться.

– Чего это там написано? “Прада”. На вид дорогущая штука. Боюсь, моей такое не по карману. А тут че такое? “Селине”. – Он кивает на пакет из “Селин”. – Сели, не? Не сели?

– Нет, не сели, – снова хихикает Бриония.

– Думаю, я бы хорошенько свою отделал, завались она домой со всем этим.

– Ага, а я бы еще друзей позвал и за отдельную плату к ней бы подпускал, – говорит другой.

– Да вообще-то ведь вам это нравится, – неожиданно для себя самой заявляет Бриония. – И туфли вам нравятся, и сумки – не меньше, чем нам. Вам нравится, когда мы выглядим сексуально. Да вы и без меня об этом знаете.

Она слегка встряхивает волосами. Когда она в последний раз встряхивала волосами?

Они смеются, но это добрый смех, и, выходя из поезда, Бриония задается вопросом, почему, интересно, люди не выпивают каждый день, ведь жизнь тогда становится куда приятнее. Дальше – поезд до Сэндвича, только – черт! – машина-то, кажется, припаркована в Рэмсгейте! Черт-черт-черт! Можно было остаться в этом поезде и доехать до нужной станции по прямой. Впрочем, следует ли ей сейчас садиться за руль? Что, если она слегка переборщила с алкоголем? Придется позвонить Джеймсу. Вдобавок в том поезде есть вагон первого класса, она устроится в нем и подумает о том, что могло бы произойти, останься она в том, первом поезде. Бриония представляет себе, как идет в туалет, и самый страшный тип (тот, что говорил, что отделает жену) следует за ней. Грубо прижимает ее к умывальнику и потом, ну, в общем, имеет ее на все лады, несмотря на ее жир, возраст и все остальное. В ее фантазии он ведет себя очень грубо, и…

Бриония не успевает опомниться, как оказывается в туалете, где пытается мастурбировать, но это задача не из легких, потому что, во-первых, в уборных поездов юго-восточного направления всегда воняет кислятиной, как нигде больше, а во-вторых, уборные эти слишком тесные. В конце концов ей приходится упереться ногами в стену, чтобы можно было раздвинуть их пошире и… О… Так, ладно… И все его друзья. Она представляет себе, что он берет по пятьдесят пенсов с каждого, кто ее трахает. И это происходит всякий раз, когда она покупает что-нибудь в “Праде”, – она делает это каждую неделю и не испытывает при этом чувства вины. Не то чтобы она испытывала чувство вины сейчас, но все же. Двое его друзей одновременно. А может, сразу трое. Один – в рот, другой… Бриония шепчет: “Ну давай же, воткни мне, ты, мерзкая жирная скотина”, потому что мужчины в ее фантазии – мерзкие жирные скотины вроде тех, которых показывают по Пятому каналу в образовательных фильмах о педофилии, а затем она кончает и тихонько содрогается, пока кто-то кашляет за дверью.