Росомаха. Оружие Икс - читать онлайн книгу. Автор: Марк Черазини cтр.№ 70

– Ему уже нельзя помочь, вы, глупая женщина. Разве вы не видите, что он мертв? Я бы не мог ему помочь, даже если бы захотел. И вы тоже, – Профессор, спотыкаясь, вышел через уже открытый люк.

– Куда мы идем? – крикнула Хайнс.

– Я должен добраться до реактора, поэтому прекратите скулить и возьмите себя в руки. Мне сейчас нужна ваша помощь.

Хайнс вытерла слезы. Бросив последний взгляд через плечо, она побежала за Профессором.

– Да… Да, я с вами, сэр.

Две батареи отказали почти одновременно.

Более крупный источник энергии подавал ее через соматосенсорную кору головного мозга в центральную борозду мозга Логана, затем вдоль верха фронтальной коры, которая управляет основными перемещениями и точными движениями. Израсходовав резервы, Логан ослабел, как воздушный шарик, из которого выпустили воздух. Все произвольно сокращающиеся и большинство непроизвольно сокращающихся мышц отключились одновременно.

Этот переход был таким внезапным, словно повернули выключатель. Если бы не продолжение функций мозгового ствола – таламуса, гипоталамуса, срединного мозга и гипофиза, – легкие и сердце Логана тоже прекратили бы функционировать, и он бы мгновенно умер.

Вторая батарея питала микроволновой приемник, подключенный через два провода: один в правой руке Логана, а второй, пропущенный через глазницу, – во фронтальной коре левого полушария головного мозга. Лишенные энергии волны, подавляющие кору мозга, которые транслировало устройство МЭМ, больше не поступали в ту область мозга Логана, где хранились эмоции, воспоминания и самосознание.

Внезапно освободившись от гипнотических оков машины, мозг Логана взорвался психоделическим цунами яростно конфликтующих образов, хаотичных, противоречивых мыслей и глубоких и сильных эмоций. Он всего несколько мгновений пробыл в этом полном галлюцинаций забытьи, но для его гиперактивного мозга течение реального времени ничего не значило. Под воздействием нахлынувших образов и звуков он дергался и стонал, не способный впитать или осознать этот калейдоскоп. Вскоре спутанные видения слились в ослепительно яркую точку света, похожую на вспышку горящей магнезии, которая расширялась в его мозгу по мере возвращения сознания.

Сознание Логана вновь появилось из темных глубин бессознательного в виде сияющей колонны из ослепительных острых пиков, которые слились во вращающуюся лестницу, и эта лестница по спирали спускалась в самые глубокие недра его существа. На каждой ступени этой лестницы было лицо, имя, личность – и всё же все они были одним и тем же человеком, одной и той же душой, которая сейчас обитала в парализованном, сотрясаемом болью теле, растянувшемся на полу реакторной комнаты и изрыгающем рвоту и кровь.

Когда он лежал, ожидая смерти, желая быть уничтоженным, чтобы избавиться от прожигающего до костей страдания последних месяцев, его мозг был заполнен яркими картинами насилия, пышных зрелищ, боевых подвигов, а в центре всего – чья-то сияющая фигура. Он знал, что смерть не придет, так как это его бремя.

Он видел все те формы, которые он принимал, все жизни, которыми жил, все обличья и маски, которые носил, которые являются и всегда будут телесными проявлениями его «я». Простые физические формы сбрасывались, подобно змеиной коже, в конце каждого существования, а душа переселялась в другую форму, в новую личность. И в это короткое мгновение Логан узнал и испытал их все.

Так началось слияние его прошлого с мировой историей…

Я…

Закутан в меховые шкуры и невыделанную кожу, тело покрыто красной глиной и боевой раскраской. Я отбил нападение Иных – тех, кто ходит на двух ногах, пользуется дубинками и копьями, но они – не люди. В моих волосатых руках грубый и тяжелый каменный топор, я раскалываю черепа, как яйца, и, изголодавшись после битвы, поедаю сердца моих врагов и умываюсь их кровью.

Меня зовут Рука Бога, я размахиваю мечом из бронзы. Мой щит сделан из кожи и кованого свинца. Я сражался и погиб в песках пустыни Иерусалима, сраженный демоном Баала в священной войне, давно забытой человечеством, хоть и пронесшейся эхом через вечность.

Вот я умираю вместе с моим пронзенным стрелой королем Леонидом, когда персидские колесницы прорвали оборону спартанцев у горного перевала под названием Фермопилы.

При Каррах я отступаю вместе с легионами Кассия, когда парфяне заманили легионеров в ловушку, заставив их разбить строй, а потом уничтожили войска римлян кавалерией.

В сверкающем сталью панцире, верхом, в седле без стремян, я отбиваю нападение гуннов, стремящихся уничтожить римскую цивилизацию и ввергнуть мир в невежество и предрассудки Темных веков.

Я въезжаю на низкорослом монгольском коне в Самарканд вместе с Чингисханом. Мы оставляем после себя горы выбеленных солнцем черепов и безлюдную пустыню. Жнецы смерти.

Моя кольчуга покрыта коркой ржавчины и соленого пота, я прорубаю себе дорогу на павших стенах Иерусалима вместе с рыцарями-тамплиерами. Я предаю неверных мечу и освобождаю Святую землю во имя своего священного понтифика, Урбана Второго.

При Босуорте я ношу белую розу и гибну в болоте во время кровавого наступления лорда Стэнли.

Я – командир наемников, я осаждаю Магдебург с армиями католиков Густава Адольфа. Нас никто не может остановить. Мы одерживаем верх над защитниками Гессена и убиваем тридцать тысяч протестантов – мужчин, женщин и детей. Обе стороны сражаются во славу Господа. Я сражаюсь ради добычи.

Ветер звенит колокольчиками в прохладной ночном воздухе. Сад искрится кристаллами льда. На мне кимоно из небесно-голубого шелка; моя кожа желтого цвета. Я танцую среди падающих снежных хлопьев, черная кровь ниндзя покрывает пятнами девственно чистый снег, когда одетые в черное фигуры падают замертво у моих ног. Мои идеальные удары высекают хайку смерти, каждый взмах меча сносит голову, каждый выпад отрезает конечность. Я сражаюсь за императора и своего сегуна.

Я шагаю через пустыни Египта и степи России с Наполеоном. Наши триумфы, наша жестокость легендарны, наше отступление по морозному аду – наше искупление.

В Веракрусе мы вспомнили Аламо, когда вторглись в Мексику с моря и разгромили мексиканскую армию на их собственных улицах.

Я умираю в пыльной канаве рядом с пшеничным полем в месте под названием Антитем, затем возвращаюсь к жизни.

На стенах древнего Пекина я стою бок о бок с героями, чтобы отбить орду китайских бандитов, которые ищут смерти всех дьяволов-иностранцев. В течение пятидесяти пяти дней мы держимся, сотня морских пехотинцев Соединенных Штатов, победившая двухтысячелетнюю империю.

Я чувствую, как дерево и ткань моего одноместного истребителя СПАД содрогаются под треск пулеметов. Я смотрю, как «фоккер» разваливается в воздухе, и его крылья горят, пока он падает, вращаясь, на линию Западного фронта, далеко внизу.

Я люблю девушку из индейского племени черноногих по имени Серебристая Лиса.

Я знакомлюсь с Хемингуэем в Испании и сражаюсь в окопах, вдыхая ядовитый газ.