– Возможно, ты прав, Стив. Так что считай, тебе повезло. Ты наконец-то избавился от меня.
– Мад…
– Прощай, Стив. – Она повесила трубку.
Да, Стив прав. Она вела себя эгоистично. И что же? Небеса не разверзлись, ее не поразило молнией, не сразило чумой. Более того, она прекрасно себя чувствовала! Возможно, Мадди мчалась по дороге, ведущей к аду, но зато насладится этой поездкой! А потом, может быть, станет на путь исправления.
Митч протирал мокрой тряпкой выщербленную поверхность стойки. С каждым взмахом тряпки он все больше ненавидел свой бар. Да, он мог внести улучшения, мог оживить бизнес. «Биг Редс» в соседнем городке всегда был переполнен, так что нельзя сказать, что люди в этих местах мало пьют.
Но каждый раз, когда он подумывал об этом, находились дела поважнее. На самом же деле Митч не хотел изменений, не хотел ничего вкладывать в бар. Ведь тогда бы ему пришлось признать, что ни на что другое он не способен, что предел его карьеры – владелец дешевой забегаловки.
Он стал тереть стойку еще энергичнее, чтобы не думать о коробке в своем кабинете, в которой лежали документы по делу Люка. Весь вечер он смотрел на коробку, как на врага. А потом отворачивался и выходил из кабинета.
Все это было… как-то неправильно. Более того, Митч чувствовал себя самозванцем, больше не имевшим права выступать в роли адвоката. А может, он чувствовал себя слабаком?.. Ведь он даже не пытался бороться… может, и так. И в этом – проблема человека, выросшего в мире богатых и могущественных. Никаких способностей к выживанию.
Дверь бара открылась, и вошел Чарли, принесший с собой струю теплого влажного воздуха. Благодарный за возможность отвлечься, Митч кивнул ему и спросил:
– Как дела?
Чарли – он был в джинсах и черной футболке – уселся на табурет и сообщил:
– Я только что с работы, вот и решил заглянуть.
Митч открыл холодильник и вытащил бутылку «Будвайзера». Открутил крышечку и подтолкнул пиво приятелю.
– Как прошла смена?
– Чертовски тоскливо.
Чарли поскреб пальцем черную щетину на подбородке и тяжко вздохнул. Когда-то он выслеживал серийных убийц по заданию ФБР. А обязанности шерифа в маленьком городке мог выполнять даже во сне. Так что ему и впрямь было «чертовски тоскливо».
Митч бросил полотенце на кулер.
– Но что можно с этим поделать?
Чарли сделал большой глоток пива.
– Если бы знакомые парни из Чикаго могли увидеть нас сейчас? Что сказали бы?
Митч поморщился.
– Смеялись бы до слез.
Чарли помотал головой, словно пытаясь отогнать ужасное видение. Глотнув пива, онспросил:
– Как там сбежавшая невеста?
Митч нахмурился и пожал плечами.
– Я просто позволил ей у меня переночевать. Что тут особенного?
– И заплатил за это две тысячи? – Чарли ухмыльнулся.
– Будь все проклято! – заорал Митч. Но тут же, понизив голос, спросил: – Уже весь город знает?
Чарли ухмыльнулся:
– Не тревожься. Думаю, Томми сказал только мне, Грейси, Сэму… ну, и еще некоторым.
Митч скрипнул зубами.
– То есть всему городу, верно?
Чарли снова взял бутылку с пивом.
– Не бойся, они не скажут Мадди. Потому что она – чужая. – Митч промолчал, а Чарли добавил: – Он также упомянул о том, что ты занялся делом Люка.
– Они меня заставили, – пояснил Митч, невольно сжимая кулаки.
– Да, он упоминал, – кивнул Чарли. – Не слишком влипай во все это. Она все равно уедет.
– Нет, не уедет! – заявил Митч.
Чарли впился в него взглядом и тихо сказал:
– Я думал, что после Сары ты больше не интересуешься несвободными женщинами.
– Мадди свободна! – выпалил Митч. Да, несколько дней назад она собиралась выйти замуж, но сейчас ничем не связана.
– Но что ты задумал? – допытывался Чарли.
– Ничего я не задумывал, – пробурчал Митч.
Чарли наблюдал за ним ястребиным взглядом, когда-то сделавшим его одним из лучших агентов ФБР. У него была удивительная способность отыскивать слабое место противника и плести паутину вокруг подозреваемого.
Митч ощетинился, но тут же изобразил стоическое спокойствие.
– У меня всего пять дней, вот и все.
– Понимаю… – с усмешкой кивнул Чарли.
– Все, разговор закончен, – буркнул Митч.
Чарли по-прежнему буравил его взглядом. Наконец, пожав плечами, проговорил:
– Есть еще кое-что…
– Что именно?
– Она рассказала тебе о своих братьях?
– Сказала, что у нее их трое. А что?
– Они скоро начнут ее искать, и я не уверен, что ты обрадуешься их визиту.
– Почему ты так думаешь? И вообще, она совершенно безобидна. Разве не так?
Митч стиснул зубы в ожидании ответа. Его одолевали дурные предчувствия.
– Ты, кажется, просил меня узнать, нет ли какой-нибудь информации по ее кредитной карте.
– И что же?
Чарли пожал плечами.
– Вроде бы она не числится в пропавших. И нет никакого официального полицейского доклада о том, что ее вещи были украдены.
– А это хорошо?
– Пока не знаю. Что же касается ее братьев… Один действительно безвреден. Преподаватель Чикагского университета. Имя вроде бы знакомо, но не могу припомнить, где его слышал.
– Так в чем же дело? – Митч уже начинал терять терпение. – В чем проблема?
– Проблема в остальных братьях. Она не упомянула, что один из них – Эван Донован?
– Футболист-профессионал?
Донован – не столь распространенная фамилия, например, как Смит, но все же не такая уж и редкая. Кроме того… Неужели этот гигант мог быть братом миниатюрной огненноволосой Мадди?
Парень из Чикаго, подписавший контракт с «Беарс» несколько лет назад, был тогда главной новостью первых полос газет. Но теперь, на вершине карьеры, с огромным жалованьем, он славился своими выходками, скандалами и потасовками и по-прежнему являлся любимцем прессы. Его подвиги на поле попадали в газеты так же часто, как «подвиги» в жизни.
– Он самый, – ответил Чарли.
– Я думаю, что он будет слишком занят, гоняясь за задницей очередной супермодели, так что едва ли заинтересуется судьбой сестры, – проворчал Митч. Оставалось надеяться только на это, поскольку сезон игр уже закончился, а тренировочные сборы начнутся лишь в конце июля.
– Хм… Не знаю… – Чарли провел ладонью по щетине на подбородке. – Мадди, кажется, очень близка с братьями. Но не футболист моя главная тревога.