– Борьба с обезвоживанием – ведь это был ваш аргумент, верно? – Он прошел вдоль стойки и тут же вернулся с миской крендельков. – Вот, поешьте.
Мадди фыркнула и уставилась в миску. Почему ей всю жизнь кто-то что-то указывает, диктует свои условия?
– А если я не хочу? Что если я хочу еще виски?
Еще виски? Вряд ли это хорошая идея. Однако же… Да, конечно, она покачнется, если встанет. Но если ей нужно что-то доказать, то еще стаканчик-другой прибавят ей храбрости.
Кривоватая мальчишеская улыбка скользнула по губам бармена. Она подозревала, что улыбка предназначена для того, чтобы обезоружить ее, но ничего не получилось.
– Если хотите еще виски, придется сначала поесть, – сказал он, упершись ладонями в стойку. – Не хочу, чтобы вы шваркнулись прямо на задницу.
Мадди раздраженно пробурчала:
– Не все ли вам равно?
– Очень уж симпатичная попка. – Митч перегнулся через стойку, чтобы оценить ту часть тела, о которой шла речь. После чего добавил: – Судя по тому, что я вижу, по крайней мере.
Мадди же взяла последний из стаканчиков и осушила его.
– Хочу еще порцию, – заявила она.
Бармен подвинул к ней миску.
– Сначала поешьте крендельков. Они очень хорошо впитывают алкоголь.
– Но ведь клиент всегда прав, разве нет? – Мадди фыркнула и скрестила на груди руки. Она ведет себя глупо? Может, и так. Но кто он такой, чтобы принимать за нее решения? В ее жизни и без того более чем достаточно властных мужчин. И если она хочет выпить, то, видит Бог, получит выпивку!
Маделин снова оглядела бар. Блондин с внешностью серфера сидел в угловой кабинке за разбросанными по столу бумагами, с очевидным интересом их читая. Указав на него, Мадди спросила:
– Может, сказать вашему боссу, что вы отказываетесь меня обслужить?
Митч издал веселый смешок.
– Я и есть владелец заведения.
Плечи девушки поникли.
– Хм… вот как? Что ж, не важно.
Он снова подвинул к ней миску.
– Съешьте немного крендельков, выпейте воды и расскажите, в какую беду попали.
– А что заставляет вас думать, что я в беде?
Митч многозначительно оглядел ее.
– Я кажусь вам глупым?
Нет, не казался. И это – еще одна причина держаться от него подальше. Если она сможет идти, немедленно покинет бар. Но пока что Мадди у него в руках. Ох, страшно подумать!.. Голова гудит, а ноги распухли и так болят, что она вряд ли сможет встать с табурета. Поэтому будет вынуждена остаться здесь навечно…
– У меня сломалась машина. На шоссе 60, в нескольких милях отсюда.
Его золотистые глаза сверкнули.
– И вы шли пешком?
– А что делать?
– Ведь сейчас двадцать первый век. Где ваш мобильник?
Мадди пожала плечами. Откуда она знала, что ей понадобится мобильник?
Она приподняла свою крошечную сумочку.
– Он сюда не поместился.
– А что с платьем?
Не желая признаваться в содеянном, Мадди фыркнула и пробормотала:
– Подумаешь, старое тряпье…
– Тряпье?.. – Митч словно окаменел.
Маделин тяжко вздохнула. Было невозможно отрицать очевидное.
– Я сбежала со своей свадьбы.
Глава 2
– Это произошло до слов «пока смерть не разлучит нас»? – поинтересовался Митч, с улыбкой глядя на нетрезвую невесту, покачивавшуюся на табурете. Ирландка она или нет – он засунет крендельки ей в глотку. Иначе ее в конце концов стошнит.
Зеленые глаза сверкали так же ослепительно, как хрустальные бусы, украшавшие ее чересчур пышное свадебное платье.
– До того. Я, конечно, кошмарная женщина, но не настолько же…
Хм… прекрасно. Он хорошо усвоил все то, что касалось «кошмарных» женщин. И не важно, что эта – весьма привлекательна. Он больше не совершит той же ошибки.
– Уход был поспешным?
– Очень поспешным. Я выбежала из церкви. – Мадди прижала ладонь ко лбу и, зажмурившись, прошептала: – Мать меня убьет. Никогда этого не простит…
Как ни странно, невеста не упомянула жениха, которого бросила у алтаря.
– Уверен, она это переживет, – заметил Митч.
Ресницы девушки затрепетали. Открыв глаза, она покачала головой:
– О, нет-нет. Вы не понимаете. Мне ведь уже двадцать восемь. Все дочери ее подруг давно замужем. У некоторых есть дети, а другие беременны. А я… Я была с ним… – Она снова вздохнула. – С пятнадцати лет. Давно пора замуж.
– Да, понимаю. – Митч кивнул. – Надежды и ожидания родителей – это было ему знакомо. Неосуществившиеся ожидания – еще более знакомо. – Думаю, что она желает вам счастья.
Мадди выпрямилась и заявила:
– Просто мать хочет выдать меня замуж! Вот и все!
Митч помолчал. Вспомнив о том, что обязанность бармена – поддерживать беседу, сказал:
– Может, хотите поговорить об этом?
Собеседница нахмурилась и пододвинула к нему пустой стакан.
– Как насчет порции виски?..
Ладно. Значит – никаких разговоров о свадьбе. Что ж, оно и к лучшему. Он снова подсунул миску под очаровательный носик девушки.
– Дорогая, я установил здесь свои правила, ограничивающие количество порций. А если вам это не нравится… Милях в десяти отсюда есть еще один бар. Других поблизости нет.
Вызывающе вскинув подбородок, Мадди пристально взглянула на собеседника. Затем тяжело вздохнула, мило надула губки и, схватив горсть крендельков, сунула их в рот.
– Теперь довольны?
– Да, ужасно. И буду совсем счастлив, когда вы сможете сидеть прямо.
– Я прекрасно могу сидеть.
Атлас на платье принцессы зашуршал, когда она покачнулась, опровергая свои же слова. Тонкая вуаль затрепетала вокруг очаровательного личика. Белое резко контрастировало с темно-рыжими волосами.
Широко улыбнувшись, Митч протянул руку и дернул за прозрачную ткань.
– Нельзя ли снять вуаль?
Мадди дернулась. Руки, взлетев к волосам, коснулись пышного тюля, скрепленного диадемой.
– Тьфу! Я и забыла!
– А вы умеете обставить торжественный выход, Мадди Донован.
– Что?.. – Она улыбнулась.
– Знаете, сюда не часто приходят сбежавшие невесты, – сказал Митч. Он взял бутылку пива и открыл ее.
– Поместите ваше фото на доску объявлений, и вам придется отбиваться от невест палкой, – выпалила Мадди и тут же прихлопнула рот ладонью. На щеках ее расцвели яркие пятна, а в глазах, похоже, плескался ужас.