Рожденный в сражениях... - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Каштанов, Сергей Хорев cтр.№ 8

Снова на конях, снова под копыта ложится уже промерзшая до звона земля. Не успели отойти от железной дороги на несколько километров, как услыхали за спиной нарастающий шум боя и разрывы снарядов. Раздался протяжный гудок паровоза, и все стихло. Хуже нет, чем неизвестность. Но есть приказ и его надо выполнять. Широко разослав в стороны передовые дозоры, стремительно двигались вперед, по большой дуге обходя с тыла позиции китайского гарнизона. К оборонительным позициям китайцев вышли уже вечером. Командир полка, старый рубака с опытом еще первой мировой, майор Кириченко, прекрасно представлял себе, что такое ночевка зимой в степи. Поэтому, несмотря на явное численное превосходство китайцев, дал приказ наступать. Батарея трехдюймовок открыла беглый огонь по позициям, снося жиденькие проволочные и кольевые заграждения и стараясь подавить возможные пулеметные гнезда. Всего несколько минут жиденькой артподготовки и…

— Вперед! За Родину!

Скрывавшиеся до этого в неглубокой балке, эскадроны стремительно рвались в сторону видневшихся среди дымящих воронок окопов.

— Даешь!!! Ура-а-а!!!

Земля стремительно мелькала под копытами коней. Окопы все ближе. Вдруг ожил один пулемет, за ним другой. Покатились бесформенными комьями с пронзительным предсмертным стоном-ржанием кони и их лихие наездники. Но назад нельзя! Отступать под огнем пулеметов по голой, практически лишенных естественных укрытий равнине — верная смерть. Значит вперед! Рты перекошены. Вместо — Ура, нечеловеческий страшный крик — А-а-а! Вот уже вот он — бруствер окопа. Мелькнули, в первый и последний раз в жизни, ставшие круглыми от смертного страха глаза китайского офицера. Шашка со свистом рассекла воздух и то, что было между глаз. На позициях пулеметчиков одна за другой взорвались несколько ручных гранат. Еще несколько секунд, несколько отчаянных ударов сердца, несколько взмахов отливавшей красным шашки. Все… Тишина… Как говорят на Кавказе: «Кто бежал — бежал. Кто убит — убит». Позиция наша. Страшная усталость навалилась на плечи. Во рту пересохло. Язык казался чужим жестким и колючим. Гортань с трудом пропускала слова.

— Взвод! Ко мне!

Собрались. Потери оказались не такими уж и большими. Десять — пятнадцать человек из эскадрона. Могло быть намного хуже. Не ждали узкоглазые. Молодец майор. Оглядев измученных дневным переходом и скоротечным, но страшным боем бойцов, Новиков указал позиции, на которых надо закрепиться. Отдал все необходимые в таких случаях распоряжения. Послал бойцов проверить поле, через которое только что наступали — может кто живой. Похлопал по крутой шее Кучума.

— Устраивайтесь потеплее. Я к комэску.

Комэск Ильманов расположился в просторной, видимо офицерской землянке. После наступившей ночной темноты особенно ярко светила керосиновая лампа. За переносной ширмой, разукрашенной драконами и иероглифами, виднелась шикарная, совсем не походная кровать. Комэск сидел за столом на низеньком стульчике, неудобно подогнув длинные ноги. Писал донесение.

— А, Новиков. Проходи, присаживайся. Сейчас подойдут остальные. Правда, Емельченко уже не подойдет. Срезал его пулеметчик.

Комэск говорил, не поднимая глаз от листка. Глаза у него были красные. На покрытом пылью лице, темными пятнышками засохшие капельки крови. «Наверное, и я выгляжу не лучше» — подумал Новиков.

— Командир у тебя умыться негде?

— Посмотри за ширмой.

Наскоро ополоснувшись из висевшего на стене медного умывальника и безнадежно испортив красивое полотенце Новиков, не спросив разрешения, тоже присел за стол, благо стульчиков было несколько.

— Николай Максимович, потери уточнил?

— Так точно. Двое убитых. Пятеро раненых. Все легко.

— Ты у нас везунчик. У остальных потери больше.

В это время подошли и остальные. Такие же пыльные и измученные. Ильманов, наконец, оторвался от своих бумаг.

— Проходите, товарищи, присаживайтесь.

Когда стихли невольная возня и шум, молча, снял с ремня алюминиевую фляжку и также молча, разлил её содержимое по чашкам тонкого китайского фарфора. По землянке поплыл запах спирта.

— Разбирайте.

Взяв свою чашку, комэск встал, свободной рукой оправил гимнастерку.

— За победу. За Родину. За тех, кто отдал за них свою жизнь.

Все встали и в один глоток выпили. Спирт обжог пересохшее горло, пробил невольную слезу, и теплой волной растекся по телу.

— Теперь к делу.

Утром следующего дня подошли основные силы бригады. Ночь была холодная. Подходящие части с завистью смотрели на отдохнувших в тепле и относительном уюте бойцов передового полка. Сдали позиции пехоте и снова вперед. Рокоссовский торопил. К исходу этого дня надо было соединиться с наступавшими с севера частями 36-й стрелковой дивизии. Круто забирая к северу, кавалерийские полки бригады, громя по пути подходившие подкрепления китайской армии, вышли к позициям прикрывавшей Чжалайкор с юга 5-й пехотной бригады и с ходу завязали бой. Не ожидавшие стремительной атаки китайцы бежали, бросив артиллерию, пулеметы и бомбометы. Захватив ключевую позицию, бригада остановилась. Бои в узких городских улочках не для конницы. В город ворвались части подошедшей 35-й стрелковой дивизии. К концу дня город был полностью занят. Остатки 17-й пехотной бригады китайской армии стали беспорядочно отходить на восток. Сил на немедленное преследование уже не было, ограничились обстрелом отходивших батареями 6-и дюймовок с позиций на высоте 101. За ночь перегруппировали силы, подтянули обозы, эвакуировали раненных и больных, было много бойцов с обморожениями рук и ног.

С утра пошел снег. Сильный порывистый ветер мел поземку, до предела затрудняя ориентировку и обзор. Взвод Новикова шёл в головном дозоре, когда сквозь вой ветра до слуха донеслось какое-то рычание. Лошади испуганно прижимали уши и припадали на задние ноги. Непонятный шум нарастал, приближался. Новиков отправил вестового к командиру эскадрона и поспешно отвел роту за прикрытие небольшого, густо поросшего кустарником холма. Наконец сквозь кисею снега стали видны переваливающиеся с боку на бок, угловатые тени. Они быстро приближались, рев нарастал. Торопливо протерев окуляры, Новиков вскинул к глазам бинокль. Приближенные оптикой, стали отчетливо видны угловатые машины с шестигранной башней и торчавшим из неё, то ли пулеметом, то ли мелкокалиберным орудием. Вместо колес они двигались с помощью бесконечной, отблескивающей тусклым металлом, ленты. За спиной, кто-то напряженным шепотом уже произнес: «Тикать надо»! — когда Новиков, наконец, разглядел на башнях машин звезды.

— Кто там тикать собрался? Под трибунал захотелось? Успокойтесь товарищи — это наши танки.

Новиков вывел свой эскадрон из-за прикрытия. Танки остановились и навели башни на появившихся, словно из ниоткуда, заметенных снегом конников.

Помахав, на всякий случай руками, Новиков торопливо подъехал к танкам. На башне одной из машин откинулась стальная грибообразная крышка, и появилась одетая в кожаный шлем голова.