Русь изначальная - читать онлайн книгу. Автор: Валентин Иванов cтр.№ 60

Краем глаза Репартий видел Малха. Неразумный внял предупреждению, он здесь и молится на видном месте.

Несчастный – и глупый… Репартий ценил более, чем показывал, общество повидавшего мир философа – актер не привлекал его. Малх, казалось, помнил наизусть Светония, Плутарха, Тацита. Кто мог проверить цветы красноречия, которыми Малх раскрашивал повествования старых писателей? Списки старых книг делались редкостью. История Тацита, написанная на папирусе александрийским способом или на пергаменте по-римски, стоила столько же, сколько годовой труд пяти-шести искусных рабов-ремесленников. Репартию особенно нравились «Анналы» Тацита и «История двенадцати цезарей» Светония. Опасность раздражала аппетит – многие поступки благочестивого базилевса Юстина и ныне властвующего Юстиниана благочестивейшего коварно напоминали те дела старых императоров-язычников, которые Тацит называл преступлениями.

Репартию будет не хватать общества Малха, едкие высказывания ссыльного могли сравниться с перцем в мясе. И Репартий иногда чувствовал правоту нищего философа.

Репартий видел, как Малх усердно молился. Напрасно. Церковь, как ястреб, – она не разожмет когтей. Глупец, столько раз битый, он не понимал, что слабый должен если не добиваться покровительства сильных, то хоть не вызывать их гнева.

В сердце купца боролись противоречивые чувства. Решался сложный вопрос совести: предоставить жерновам, уже захватившим человека, смолоть его, как зерно, или вмешаться?

Пустыня, здесь мир таков, каким его создал всемогущий. Нигде нет человека, великая река пуста. И все же, чувствовал Репартий, в мире тесно. И не только таким, как Малх.

Размягченный молитвой, успокоенный общением с богом, который явно благоволил в эту поездку Репартию, купец решился тайно поговорить с Малхом.

Он шепнул:

– Малх, пойди за мной незаметно, нас не должны увидеть.

Малх нашел Репартия в роще, на высокой части острова.

– Ты избавил меня от большого убытка, – тихо говорил Репартий, – я благодарен. Я скажу то, чего не должен был открывать тебе. Деметрий потребовал, чтобы я перед высадкой в городе забил тебя в колодки и передал архонтам. Ты препятствовал проповеди истинной веры среди варваров и открыл им дорогу в империю. Я должен выполнить желание пресвитера.

Малх схватил руки купца. Слова объяснений, оправданий рвались с его уст.

– Молчи, молчи, – шептал Репартий, – слова бессильны. Ах! Сюда идут!

Оба присели, озираясь. Никого не было. Испуганный Репартий поспешно договаривал:

– Скорее, Деметрий не должен меня заподозрить. Делай что хочешь, размысли, у тебя еще есть время. Помни: я молчал, ты ничего не слышал! Видит бог, и пресвятая дева, и троица единосущная – я ни при чем. Это твое дело, твоя судьба.

Репартий часто-часто крестился, разрушая дурное сплетение своей судьбы со злосчастной долей Малха. Охваченный суеверным страхом, купец клял свое вмешательство. Сейчас его толкнуло в сердце, он узнал – злой рок преследует этого человека. Когда судьба против, ничто не поможет. Сделав указательным пальцем и мизинцем правой руки рога – так Дева Мария отгоняла сатану, – Репартий почти бежал. Лишь на открытом месте он пошел тихо, как приличествует достойному человеку.

Малх забыл усталость. Казалось, уже захлопнулась железная дверь тюрьмы. Знакомый ход, облицованный камнем, идет покато вниз. Уже поднимают крышку в полу. Ступай туда, в черную дыру. Ее называют всерьез, не в насмешку, мирным местом. Потом вытащат, полумертвого от голода и жажды, опьяневшего от смрада. Накормят соленой рыбой, вывернут руки, иссекут кнутом с медными колючками, сорвут ногти, испещрят каленым железом. Заставят назвать небывалых сообщников – подскажут кого. И добьют, когда вместо Малха останется раздавленный, онемевший остов человека.

Он понял: все это он знал еще вчера, когда пресвитер отказал ему в благодати. Да, знал, но малодушно не хотел знать. Он был быком, который везет на бойню телегу с мясниками.

Усталость сломила его. Ночью, в полном мраке, он выполз на берег. Спрятаться на острове? Его найдут. Какая ловушка! Зачем он принял приглашение Репартия и отправился в злосчастную поездку… До берега версты две. Бурная река, холодная вода – ему не одолеть стихию, он не россич Ратибор и не прусс Индульф. А не поможет ли ему молодой прусс?

Как вор на византийском базаре, Малх бродил около спящих. Если Индульф ушел на свой челн, поиски тщетны. Прусские челны ночью слишком похожи один на другой. Он переполошит пруссов, наделает шума. Теперь все казалось опасным.

Первым Малх нашел Фара. Удача – Индульф спал тут же. Малх прилег и тихонько разбудил молодого прусса. С вдохновением отчаяния он сумел объясниться: нужно бежать, нужна помощь мужчины мужчине, воина – воину.

Индульф не нашел ничего чрезвычайного в просьбе Малха. Преследуемые враждой сильных, избегая наказания за проступок, совершенный под влиянием оскорбления, мстя или избегая места, соотчичи Индульфа не считали позором бегство в горы и леса. Лишаясь всего, они сохраняли главное – свободу.

Индульф выразил сожаление, и Малх понял, что пруссы собирались взять его с собой. Но это было бы невозможно: даже на большом корабле трудно спрятать человека.

Сочувствие окрылило Малха.

– Помоги мне, – просил он.

Индульф разбудил Фара. Трое мужчин пробирались между потухшими кострами, переступая через спящих. Изнурительный день скосил всех. На берегу нашелся легкий челнок из тех, которые возили с собой пруссы. Малх ждал у большого челна, куда скрылись Индульф и Фар. Пруссы медлили. Наконец, перегнувшись, Индульф передал Малху колчан, лук, меч и кожаный мешок. Две или три головы появились над бортом, похожие в темноте на концы бревен.

Первым в челнок забрался Малх, за ним Фар и Индульф осторожно спустились в зыбкое суденышко.

Через волокна тумана слабо светила багровая луна. Фар и Малх сидели на веслах, Индульф помогал гребцам кормовым веслом. Малху казалось, что они плывут бесконечно. Коротка весенняя ночь. Пруссы не захотят из-за него ссориться с ромеями.

Внезапно весло Малха задело дно. Индульф выскочил и подтащил челнок.

Они поспешно простились.

– Если суждено – мы встретимся. Желаю тебе, ромей, славной смерти, когда взойдет луна твоей ночи! Стремись к невозможному, и жизнь не будет в тягость тебе. Мне пора!

Впоследствии Малх уверил себя, что именно эти слова произнес Индульф.

Беглец вошел в воду и сильно оттолкнул челнок. Под кормой взбурлила вода. Пруссы взялись за весла. На красноватой воде и люди и челнок были черны, как облитые смолой. Еще немного, и туман проглотил все, как ночь глотает землю.

Малх жадно пил, ему казалось – он не пил вечность. Он не мог оторваться от реки. Вода пахла черной землей.

В мглистом мраке неба вокруг острия Северной Звезды беззвучно и низко катились близкие светила ночи.