Девяносто дней Женевьевы - читать онлайн книгу. Автор: Люсинда Кэррингтон cтр.№ 13

– Какое это имеет отношение к нам? – поинтересовалась Женевьева. – Нам крупно повезет, если удастся заключить с ним контракт. Кому какое дело, как он заработал свое состояние? Главное, что он до сих пор продолжает успешно делать деньги.

– Ты не задумывалась над тем, почему Синклер обратился именно к нам? – спросил Фуллертон.

– Он видел рекламные кампании, которые мы сделали для «Электы» и «Торвудс», – сказала Женевьева. – Ему понравился наш стиль. В нашем художественном отделе есть потрясающе талантливые люди.

Помолчав немного, она добавила:

– Мне кажется, Синклер знает, что мы люди амбициозные и планируем расширяться. Он это понимает, и ему это нравится.

– Может быть. Однако сейчас он сотрудничает с «Рендл-Мейн». Они уже разрабатывают для него несколько международных проектов. Зачем ему искать еще одно агентство?

– Они ему не нравятся. Он сам сказал мне об этом. У Синклера и «Рендл-Мейн» возникли творческие разногласия.

Фуллертон пожал плечами.

– Ему трудно угодить. Все об этом знают. К тому же после ухода Стива Фармера «Рендл-Мейн» уже не те, они начали сдавать свои позиции. Мне просто хочется понять, насколько серьезны намерения Синклера. Действительно ли он ищет другое агентство или просто играет с нами, скрывая истинные намерения. Может быть, он использует нас для того, чтобы подобраться к кому-то другому. Такие трюки он проделывает довольно часто, и мне, честно говоря, не хотелось бы, чтобы «Баррингтонс» втягивали в подобные игры. Это может испортить нашу репутацию. Интересно, Синклер ведет переговоры с кем-нибудь еще?

– Он ничего мне об этом не говорил, – призналась Женевьева.

Фуллертон пристально посмотрел на нее. Женевьеву этот взгляд немного смутил.

– А как насчет женской интуиции? Что она тебе подсказывает? Почему Синклер так себя ведет и что ему от нас нужно?

– Что за намеки, Джордж? Это чистой воды дискриминация. Я не женщина, а сотрудник агентства, и привыкла опираться на конкретные факты, а не на интуицию.

– Ты же сама сказала мне, что считаешь Синклера красивым. И даже призналась в том, что делала ему комплименты. Значит, и ты тоже поддалась его мужскому обаянию. Мне хотелось бы услышать объективное мнение.

– Объективное мнение бедной слабой женщины, романтичной и наивной? – улыбнулась Женевьева. – Что ж, должна тебе признаться, Джордж: я считаю, что мистер Синклер нас не обманывает.

– Хочется надеяться, что так оно и есть, – сказал Джордж Фуллертон. Однако прозвучало это как-то неубедительно. – Ты много сделала для нашего агентства. Если тебе удастся заключить контракт с Синклером, мы будем тебе благодарны. Очень благодарны. Однако сначала я хотел бы убедиться в том, что Синклер действительно ищет новое рекламное агентство, а не тупо использует нас – и тебя – в каких-то своих непонятных играх. Поэтому вот что я тебе скажу: будь всегда начеку, чтобы тебе не смогли нанести удар в спину. – И, постояв немного возле двери, Джордж добавил: – И нам тоже.

Дверь закрылась. Он прав, подумала Женевьева. Репутация «Баррингтонс» серьезно пострадает, если такой клиент, как Синклер, будет вести себя подобным образом – сначала заявит о своих намерениях заключить контракт, а потом возьмет свое слово обратно. А Джордж Фуллертон вложил в «Баррингтонс» собственные деньги. Он хочет защитить свои инвестиции. «Лично у меня, похоже, нет никаких причин для волнения», – сказала себе Женевьева. Синклер обещал ей, что подпишет контракт, если она будет играть с ним в его странные игры.

Однако беда в том, что ее начали одолевать сомнения. Сдержит ли он данное ей слово?

– Возможно, мужчинам нравится ее большая отвислая задница, но мне кажется, что она выглядит просто жутко. А эти бедра! Если бы у меня была такая фигура, я бы напялила на себя чехол для танка, чтобы скрыть все это безобразие.

Клэр говорила таким громким и резким голосом, что Женевьева слышала ее даже сквозь деревянные стены сауны. Она знала, о ком идет речь, и радовалась тому, что косточки перемывают не ей, а другой.

– Она не может без поклонников и всегда кого-нибудь держит при себе, – произнес другой голос. – Некоторые из ее воздыхателей похожи на огромные мясные туши.

– С таким же успехом она могла бы лечь в постель с китом! – взвизгнула Клэр.

Женевьева собрала свои вещи и вышла из просторной раздевалки. И почему женщины такие злые и жестокие? Дама, о которой говорила Клэр, всегда улыбалась Женевьеве при встрече. Иногда они даже перекидывались парой слов, хотя Женевьева понятия не имела о том, как ее зовут. Она всегда была милой и дружелюбной. Да, она действительно была толстой, но не безобразной, и Женевьева знала, что многим мужчинам нравятся женщины, имеющие пышные формы.

В ее памяти вдруг всплыла одна из реплик Синклера. Что же он тогда ей сказал? «Я попытался представить, как будет выглядеть ваш зад, когда я вас раздену». Вспомнив его слова, Женевьева почувствовала, что ее лицо запылало от злости. Ей нужно было тогда высказать все, что она о нем думает. Этот нахал обращался с ней так, словно она кусок мяса, который лежит на рыночном прилавке. Он уверен, что стоит ему только щелкнуть пальцами, и она сразу же прибежит к нему.

Как ни странно, но ее возбуждала именно его безграничная самоуверенность. Это неправильно, такого просто нельзя допускать, подумала Женевьева. Однако это всего лишь ее фантазии. В реальной жизни она по-прежнему является хозяйкой положения. У нее есть квартира, престижная работа, она многое может себе позволить. Она, если захочет, может даже аннулировать этот девяностодневный договор.

«Интересно, если я сделаю это, откажется ли Синклер заключать контракт с нашим агентством?» – спросила себя Женевьева. Неужели его решение будет зависеть только от того, насколько послушной она будет? Когда Синклер предложил ей эту сделку, она действительно в этом не сомневалась. Женевьева вспомнила, что в тот момент находилась в довольно пикантном положении и думала не только о бизнесе и карьере.

Наверное, ей не стоило быть такой доверчивой.

Женевьева надеялась, что ей не придется долго ждать следующего звонка. Однако время шло, а Синклер не звонил, ни на работу, ни домой. Она поняла, что начинает терять терпение, а потом и вовсе разозлилась на себя. Неужели Джордж был прав и Синклер просто использует ее? Неужели он заставил ее унижаться только ради забавы? Может быть, он просто хотел записать в свой личный актив еще одну победу? Неужели сознание того, что он запросто может привязать женщину к двери и заниматься с ней любовью, доставляет ему удовольствие? Неужели он лишь развлечения ради заставил ее надеть тугой кожаный корсет?

«Но тебе ведь это понравилось», – разозлившись, напомнила себе Женевьева. Однако Синклер этого не знал, и она уж точно не собирается рассказывать ему об этом. Она просто будет выполнять свою часть договора. Однако Женевьева не знала, остается ли в силе их договор. Она уже ни в чем не была уверена, а гордость не позволяла ей позвонить первой.