Ритуал - читать онлайн книгу. Автор: Маркус Хайц cтр.№ 81

Жан смотрел на свою руку, на сильные и, тем не менее, тонкие пальцы аббатисы, и по его телу пробегала приятная дрожь, вызванная прикосновением женщины, ради которой билось его сердце. Он ничего не мог с собой поделать: поднял левую руку и накрыл своей ладонью ее.

Григория не отняла руки. Уже немалое время назад она вынужденно призналась себе, что ее душа жаждет не только Божьей благодати, но и близости чудаковатого прямодушного лесника, передавшего свою искренность Пьеру. При зачатии Антуана, верно, вмешался дьявол.

И все же… этого не должно случиться!

— Мсье, — с запинкой, но серьезно начала она. — Еще раз прошу вас… будьте моим другом, не более того. — Она встретила взгляд карих глаз. — Поверьте, не будь я…

Ее рука с такой силой сжалась на кресте, что ей стало больно, и она почувствовала, как острые края врезаются в кожу. По ладони теплом побежала кровь.

И в то мгновение, когда ей показалось, что она одолела демона страсти, Жан наклонился и долгим поцелуем поцеловал ее в губы.

Закрыв глаза, она наслаждалась нежным прикосновением, блаженством, какого не ощущала уже многие годы. Но в голове у нее раздался громкий голос совести, назвавшей ее грешницей, и она отпрянула.

— Жан, — с дрожью в голосе, не поднимая век, произнесла она. — Нет! Наш поступок заведет нас обоих в геенну.

— Почему? — хрипло отозвался он. Возбуждение сдавило ему горло. — Потому что мы следуем своим чувствам? Разве не говорят, что Господь сводит людей? Верующий сказал бы, на то Божья воля, что мы нашли друг друга. Может, он хочет, Григория, чтобы ты покинула Сен-Грегуар…

— Нет! — тихо отозвалась аббатиса, открывая серые глаза. — Себя и свое тело я посвятила Господу.

Жан стал. Он долго смотрел на нее, глаза у него становились все жестче.

— Теперь я понимаю, почему должен дать согласие на брак Пьера и Флоранс, — сказал он. — В их союзе ты видишь замену нашим неисполнимым желаниям, я прав?

— Это не так, — без промедления воспротивилась Григория. — Они любят друг друга, в этом нет сомнений.

— А как же мы? — мрачна вопросил он. — Ты знаешь о моих чувствах к тебе. Я думал, что никогда больше подобного не испытаю. Но теперь я снова полюбил, и мне безразлично, что люблю я женщину, которая принадлежат церкви! Ты заставила меня забыть обо всех условностях. Этот поцелуй доказал, как сильно мы тоскуем друг по другу. Что, если это дар Божий, Григория? Ты правда хочешь от него отречься?

— Это слабость плоти, — возразила она и, поднявшись, повернулась к нему спиной, чтобы посмотреть в окно. — Теперь иди и отнеси сыну лекарство. Оно ему необходимо.

Григория слышала, как он идет к двери, как дверь открывается и закрывается снова. Скрипнули половицы, стукнула еще одна дверь, потом она увидела, как он проходит мимо мастерских и странноприимного дома, направляясь к воротам. Ни разу он не обернулся.

Она смотрела ему вслед, пока он не скрылся под аркой ворот, потом опустила глаза на рану в ладони, нанесенную острыми краями распятия: ее кровь окрасила серебро красным.

«Что со мной творится? Что же мне делать?»

Вновь обхватив крест, Григория еще сильнее сжала пальцы, пока кровь не потекла вниз по запястью.

В дверь постучали.

— Минутку. — Она прижала к руке платок, чтобы прикрыть рану. — Входите.

В комнату со стопкой книг вошла монахиня. Увидев кровь, она побледнела.

— Пустяк, сестра Магдалена. Я порезалась, — солгала Григория. — Что ты мне принесла?

Монахиня положила книги на стол.

— Число мотков спряденной шерсти, достопочтенная аббатиса. В первой половине года мы хорошо потрудились.

Здоровой рукой Григория перелистнула страницы первого тома, пробегая глазами по строчкам, но, по сути, не видя их. Слишком она была взволнована. Слишком человеческие побуждения и чувства потрясали основы ее веры и обета Господу. А ведь она всегда считала себя сильной.

— Вы уже получили ответ из Рима на ваше послание? — вдруг тихо спросила сестра.

— Из Рима?

— Да, на ваше письмо. Разве вы забыли? Оно ведь лежало у вас на рабочем столе. — Сестра Магдалена заметно смутилась. — Простите, что я так поздно его отослала, но я обнаружила его, лишь когда протирала пыль под хозяйственными книгами, достопочтенная аббатиса. Простите мне мое упущение, что я слишком невнимательно смотрела. Моя небрежность не причинила вреда нашей общине?

По телу Григории пробежала ледяная дрожь. Она совершенно забыла о письме, написанном полгода назад. Собственно говоря, она вообще не хотела отсылать его до смерти бестии, чтобы до появления неизбежных папских посланников ей осталось достаточно времени уладить собственные дела.

— Все не так плохо, — заставила она себя произнести. — Ничего важного, лишь короткое сообщение. Когда ты его отослала?

— Месяц назад, достопочтенная аббатиса.

Месяц! Григорию охватил страх. Несомненно, папа уже прислал в их край нового конфидента. Она задумчиво глянула за окно, словно могла опознать посланника в группе паломников, которые как раз толпились во дворе, и по его лицу прочесть, с каким поручением он прибыл.

Ведь он подвергал немалой опасности достижение ее собственной цели.

Флоранс радовалась, что пошла с монахинями в Овер. Аббатиса больше не спускала с нее глаз, почти совсем лишила ее свободы и не выпускала за стены монастыря. Посещение деревни ради продажи производимого в монастыре было единственным исключением. Исключение со строгими оговорками.

— Поправь, пожалуйста, Флоранс, хорошо? — попросила сестра Марта и указала натолстый моток шерсти, который упал на бок и грозил скатиться с грубо сколоченных козел.

— Сейчас.

Подбежав, Флоранс схватила моток, прежде чем тот упал в грязь. Подняв взгляд, она посмотрела в конец улицы. Люди подходили взглянуть на привезенное, поторговаться, поболтать.

Она надеялась сегодня вновь увидеть его. Пьера. Она излила ему душу, едва пришла в себя после ужасных событий у подножия Моншова. Ей было бесконечно жаль, что она ранила его стилетом. Объяснить это она могла лишь безмерным страхом. Теперь, когда она узнала о лихорадке возлюбленного, объяснилось и тогдашнее смятение у него на лице. Он простил ей раны и тысячу раз извинялся, что напугал ее. Антуана она с тех пор не встречала, что бесконечно ее радовало.

— Принесу немного воды.

Взяв котелок, Флоранс направилась к колодцу, недалеко от которого были расставлены их козлы.

Похолодало. Вершины гор уже побелели от первого снега, ветер гнал холод в леса. Зима в Жеводане всегда начиналась раньше. Еще одна причина покинуть этот проклятый уголок королевства.

Тяжело дыша от напряжения, она нажала несколько раз на рычаг скрипучего насоса. В котелок плеснула прозрачная ледяная вода. Глядя в нее, Флоранс спрашивала себя, каково будет жить на севере. Или на красивой Луаре, где из одного замка видно другой. Вот где бы ей хотелось жить. Жить, учить и наслаждаться одним с Пьером домом.